Читать интересную книгу Игры с темным прошлым - Анна Данилова

На самом верху лестницы я почувствовала, что сердце мое колотится, как после утомительной тренировки.

– Как тебе Созопол? – спросила я наконец, чтобы не молчать, чтобы Роберт смог забыть о своем промахе и мы вернулись бы к прерванному разговору. – Нравится?

– Красивый город, – задумчиво проговорил он. – Я приезжаю сюда каждый год.

– И каждый раз осенью?

– Нет, в августе здесь тепло, а вода… – Он вздохнул, обернувшись и бросив долгий взгляд на раскинувшееся за нашими спинами спокойное, поблескивающее отраженными прибрежными огнями море. – Тут очень хорошо… – И без паузы, сразу: – Я тоже сбежал от своей жены. Спрятался, – он усмехнулся. – Не знаю, как быть, как с ней жить, мы не понимаем друг друга, она живет с арабом, мне кажется, что он террорист, у него были какие-то нехорошие дела в Иордании… Мне сказали об этом мои друзья. Но моя жена ничего не хочет слышать.

Я не могла давать ему советы, не имела права, хотя бы потому, что не была его другом, но меня так и подмывало сказать, что, мол, бросай свою жену, которая спит с арабом-террористом, что это не жизнь и что поездка в Созопол ничего не решит, а просто все отложится на неопределенное время… Но, думаю, он и сам все знал.

Наша прогулка оказалась под конец скомканной, тяжелой. Роберт проводил меня до самого крыльца, мы стояли под высокими черными кипарисами и молчали. Да, он о русских женщинах думает плохо, даже не плохо, а скорее определенно, что может унизить приличную женщину, но здесь нас только двое, храбро подумала я, и никто никогда не узнает, что я провела ночь с англичанином, причем не переспала с ним, а просто провела ночь за разговорами, за кофе или чаем… Мне было страшно оставаться дома одной, я не хотела встречаться со Стефаной, в конце концов, мне надо выговориться и рассказать кому-то о Валентине… И я решилась.

– Роберт, два дня тому назад я увидела привидение… Ты знаешь, что означает это слово?

– Привидение?

– Я боюсь оставаться здесь одна, я снова не буду целую ночь спать, а это может повредить моему ребенку, – я похлопала себя по животу. – Ты бы не мог переночевать у меня? Я накормлю тебя, мы посидим перед камином, поговорим, ты расскажешь мне про свою жену и ее опасного араба… Тебе ведь тоже скучно. И думай обо мне все что хочешь…

Роберт взял меня за руку.

– Того парня, от которого я сбежала, зовут Игорем. Я очень люблю его, и то, что я приглашаю тебя к себе на ночь, еще ничего не значит, кроме того, что я тебе сказала… Ты согласен? Если нет, я не обижусь… Возможно, я скоро уеду, но я заплатила вперед хозяйке, и мне не хотелось бы терять деньги… К тому же у меня есть билет на обратный рейс из Бургаса… Словом, мне надо как-то тут прожить почти две недели. Ты согласен побыть это время со мной, но не как с женщиной, а просто как с человеком?

Я предлагала ему себя и в то же время отказывала ему в самом, как мне казалось, необходимом: в тепле и ласке. Роберт смотрел на меня и, судя по его взгляду, ничего не понимал. Может, думал он, я просто кокетничаю и пытаюсь придать нашим курортным отношениям романтический оттенок? Но мне было в тот момент все равно, что он подумает. Мне нужен был он сам, его присутствие, его голос в полумраке моей комнаты, его дыхание где-то поблизости…

– Да, да конечно, я согласен! – вскричал он шепотом, словно опомнившись. – Пойдем, а то твои хозяева увидят, как я вхожу к тебе… Может, им это не понравится…

Я открыла дверь и пропустила Роберта вперед. Все, теперь этот английский благородный зверь, этот воспитанный британский пес будет лежать возле моих ног и охранять меня от призраков и сумасшедших.

Прости меня, Игорь, сказала я, задрав голову и обращаясь к темно-синему небу, по которому ветер гнал большую черную лохматую тучу, я обещаю тебе, что буду вести себя достойно… Но согласись, Роберт ничего, а?

8

Ольга вернулась домой за полночь, зацелованная до полуобморочного состояния, с ослабевшими ногами и пахнувшая, как никогда, мужчиной. Она старалась не думать, чем она занимается и за что получает деньги. Сбросив с себя одежду и погрузившись с горячую воду, она с усмешкой намыливала большую зеленую мочалку и думала о том, что зря люди говорят, будто деньги не пахнут. Еще как пахнут. В ее случае деньги пахли мужчиной, и запах этот, как казалось ей, неистребим, что им пропитались ее кожа, волосы и даже ногти… Нравился ли ей этот мужчина? Да какая разница. Главное, что за него платили…

На автоответчике было пять сообщений, и все от Игоря. Он сначала просил, а потом и требовал встречи, и она знала зачем, он искал Машку. Вот и пусть ищет, раз так хочется. Машка не зря от него сбежала, значит, была причина. Да и вообще причина всегда одна: недостаточность любви. Значит, он мало любил, мало… Правильно Машка ей тогда сказала, когда Оля поведала ей об измене Виктора, что он спит с секретаршей. Первый муж, последний… Машка хоть и не видела Виктора, но словно чувствовала, что Оле не стоит выходить замуж во второй раз, или просто так совпало? Как бы то ни было, измену мужа она пережила, а потом и вовсе выставила его, голубчика, из квартиры, гуляй, Вася, жуй опилки… Развод за деньги обещали сделать быстро: Ольга боялась осложнений, связанных с квартирой. А помогла ей все позабыть и найти в себе силы начать новую жизнь Надя. Странная женщина, сильная, и мыслит неординарно, потому и везет ей, ничего не боится…

О Наде она тоже старалась не думать. Просто работала на нее, не задавая лишних вопросов, получала свои деньги и возвращалась домой с чувством нереальности происходящего… Но разве это преступление?

В квартире было тихо, так тихо, что слышно, как за стеной у соседей работает телевизор да шумит, как в колодце, вода в трубах…. Ольга, в толстом халате до пят, с тюрбаном из полотенца на голове, забралась в кресло, взяла телефон в руки и в который уже раз попыталась связаться с сестрой. Но Машка не отвечала. Видимо, была очень далеко. Или же просто отключила телефон, чтобы ее не нашел Игорь. И чего этому женатику от нее надо? И тут в руках ее ожил телефон, и на зеленоватом водянистом дисплее появилось имя. Оля словом вызвала Игоря. Она решила с ним не церемониться. Но и он, как оказалось, был настроен серьезно:

– Ольга, я стою у подъезда. Пожалуйста, открой дверь, мне нужно с тобой поговорить…

– Игорь, я понимаю, ты разыскиваешь Машу, но, поверь, я не знаю, где она…

– Открой, нам надо поговорить. На улице дождь, не оставишь же ты меня стоять под дверью… Да и консьержка, чего доброго, вызовет милицию…

Привлекать к своей персоне внимание консьержки не входило в ее планы. Она впустила Игоря, нисколько не заботясь о том, что собирается предстать перед ним во всем домашнем, с остатками жирного крема на лице. После стольких часов, проведенных с мужчиной, она воспринимала гостя исключительно как бывшего любовника своей сестры и не собиралась даже приглашать его в комнату. Но уже через пару минут, что он простоял в передней, приводя себя в порядок после дождя и ветра (стройный чернобровый брюнет с бледной кожей и ярко-синими глазами приглаживал волосы, стряхивал капли дождя с плаща, и вид у него при этом был довольно-таки виноватый, почему?), Ольга поняла, что разрыв с таким обаятельным красавцем не мог не стоить ее сестрице здоровья, потрепанных нервов, слез, да и вообще превратился в самую настоящую драму. Ведь не зря же она исчезла, даже ей, своей сестре, не сообщив адреса, куда отправляется. Спрашивается, к чему такая конспирация? Но это Оля раньше так думала, теперь же, с восхищением разглядывая Игоря Чаплина (поди ж ты, какая смешная, комичная и совершенно не-подходящая фамилия для такого серьезного господина), она поняла причину таких радикальных мер, предпринятых Машкой: слишком велико было бы искушение… Видимо, Маша предполагала, что Чаплин станет ее искать и непременно свяжется с сестрой, будет при этом настойчив и в конечном счете выбьет адрес из Ольги… А так, чем меньше Оля знает, тем меньше вероятность, что Игорь разыщет Машу.

– Мне очень жаль, Игорь, – блеяла Ольга, испытывая жгучий стыд за свой неприбранный внешний вид, особенно за жирные блестящие щеки, – но я действительно не могу тебе ничем помочь. Маша не оставила мне свои координаты, я не знаю, куда она подалась. Могу себе лишь представить, как ей было тяжело, раз она приняла такое решение…

– Но она хотя бы звонила тебе? Ольга, ты не впустишь меня? Я так и останусь стоять на пороге? Как-никак я твой будущий родственник…

Он говорил это с непроницаемым лицом, словно и не шутил…

– Ты это серьезно? – Ольга смягчилась и позволила ему пройти, предварительно указав взглядом на мужские домашние туфли – единственное напоминание о ее непродолжительной семейной жизни.

– Ты извини… – Игорь стремительно прошел в комнату, будто боясь, что она передумает, сел в кресло и вытянул ноги. Темные брюки, забрызганные грязью, задрались, открывая взгляду черные носки и полоску бледной, покрытой волосами, кожи. – Ты извини, что я так вперся…