Читать интересную книгу Дьявол в бархате - Джон Карр

— У меня много дел, — заявил он резким тоном, подействовавшим на слугу, как удар. — Лорд Джордж Харуэлл еще не явился?

— По-моему, нет, сэр. — Джайлс надел на ноги хозяину старые ' и изношенные, но удобные туфли.

— Хорошо, а то ему пришлось бы ждать. У меня есть для тебя поручение. Передай мое почтение миледи — моей жене…

Джайлс выпучил темные глаза под рыжими бровями.

— Вашей жене?!

— У тебя уши имеются? — осведомился Фентон.

— Разумеется. Но я думал…

— Спроси у нее, — продолжал Фентон, припоминая тогдашние правила вежливости в отношении жен, — не составит ли для нее труда зайти ко мне так скоро, как только она сможет.

Муж должен вызывать жену к себе, а не ходить к ней, да еще при слугах.

— Бегу, — пробормотал Джайлс, пытаясь скрыть усмешку.

Когда он повернулся, Фентону очень хотелось дать ему хорошего пинка пониже спины, но он знал, что Джайлс, несмотря на свой возраст (на вид ему можно было дать от пятидесяти до семидесяти лет), был слишком проворен.

— Простите мне мою дерзость, — пробормотал образцовый слуга, чьи достоинства, однако, внушали сомнения, — но…

— В чем дело?

— Если я, по несчастной случайности, встречу мадам Йорк…

— Скажи ей, чтобы убиралась к дьяволу!

Дверь закрылась.

Фентон мерял шагами пол. Он знал, что, вызывая Лидию, дает свободу потоку эмоций, который прошлой ночью едва не затопил его. Но, благодаря смене возраста и внешности, Фентон с каждой минутой становился все смелее. В течение девяти лет бережно храня плохую гравюру и интересуясь, что из себя представляет ее оригинал, он не мог не испытывать к леди Фентон добрые чувства, встретившись с ней в молодом возрасте.

Но все это (по крайней мере, так уверял себя Фентон) не имело большого значения. Прижав ладони к голове и удивившись присутствию локонов парика, о котором он забыл, профессор пытался оживить знания в области судебной медицины. Если бы прошлой ночью он не был так перевозбужден, то понял бы, почему Лидия носит так много косметики и двигается такой нетвердой походкой.

Сэр Ник либо ненавидел Лидию, либо едва терпел ее. Следовательно, Лидии и Мег ни под каким видом нельзя позволять встречаться. Они действовали друг на друга, как огонь и порох, вспышка которого могла оказаться разрушительной.

В коридоре послышались быстрые шаги маленьких каблуков, которые замедлились в двух ярдах от двери, словно тот, кому они принадлежали, пытался придать своему облику достоинство. Вскоре в дверь постучали.

— Войдите! — крикнул Фентон.

Дверь открыл Джайлс, которого обуреваемый эмоциями Фентон даже не сразу заметил. Лидия в нерешительности стояла на пороге.

— Господи! — воскликнул Фентон и уставился на нее. Взгляд привел в замешательство молодую женщину, на ее щеках появился румянец.

Сейчас на Лидии было светло-коричневое платье для дома с кружевами на рукавах и воротнике. Широкий белый корсаж имел форму треугольника, начинавшегося у шеи и сужавшегося к талии.

Но самое странное, что на Лидии не было косметики, обезображивающей ее черты. Обрамленное полукругом светло-каштановых волос Лицо, благодаря свежему цвету, перестало казаться больным и изможденным. Голубые глаза Лидии были широко расставленными, нос — коротким, рот — широким и с полными губами, подбородок — округлым. Это не был тип красоты, который Джайлс назвал бы а la mode; в нем отсутствовали блеск и дерзость. Но сердце Фентона поплыло, словно бумажная стрела, выброшенная из окна. На низких каблуках Лидия казалась еще меньше ростом.

— Вы находите меня… — она опустила глаза, словно пытаясь подобрать нужное слово, — привлекательной?

— Привлекательной? — переспросил Фентон.

Шагнув к ней, он приподнял ее кисть руки, поцеловал и прижал к щеке.

— Прошлой ночью вы тоже это сделали, — пробормотала Лидия. — Вы не поступали так с тех пор… — Она умолкла.

Стоя рядом с ней, Фентон мог различить слабые следы пудры на лбу, около линии волос, и на одной щеке. Возможно, пудра была также на руках и плечах» Он мог бы во всем разобраться даже при этом тусклом свете, если бы убедил ее лечь.

— Миледи, — мягко заговорил Фентон, — не будете ли вы любезны лечь на кровать?

В тот же момент шестое чувство внезапно раскрыло ему присутствие Джайлса Коллинса.

Джайлсу незачем было уносить посуду из-под шоколада или бритвенные принадлежности — такую работу вполне могла выполнить горничная. Однако он стоял у туалетного стола, подняв рыжие брови почти до волос и скривив рот в довольной усмешке.

— Наглая вошь! — заорал Фентон, подыскивая метательный снаряд. — Я тебя посажу к позорному столбу! Пошел вон!

Когда слуга пробегал мимо кровати, Фентону вновь представился случай для пинка, но Джайлс опять увернулся. Фентон был вынужден в очередной раз напомнить себе, что эти люди, хотя и бывают весьма проницательными, во многих отношениях походят на детей или подростков.

— Джайлс, — словно извиняясь, буркнул он слуге, злобно усмехающемуся за порогом.

— Добрый хозяин?

— Проследи, чтобы никто нас не беспокоил.

— Пожалуй мне лучше самому стать на часах, сэр Ник.

И Джайлс закрыл на запор дверь, не имеющую замка.

Фентон повернулся к кровати. Послушная Лидия лежала, слегка дрожа, среди разбросанной серебряной посуды. Фентон сел рядом с ней.

— Миледи… — начал он..

— Неужели в тебе совсем не осталось нежности? — прошептала она, не открывая глаз. — Зови меня Лидия или… — она помедлила, не сразу решаясь на столь смелое предложение, — моя дорогая.

Фентон ощутил угрызения совести, не из-за наивности Лидии, а из-за ее преданности человеку, за которого она его принимала.

— Моя дорогая, — вновь заговорил он, взяв ее за руку и незаметно пытаясь прощупать пульс, — ты помнишь былые дни? Как я в семнадцать лет получил степень magister artium26] в колледж Парацельса и хотел изучать медицину, но мой отец решил, что это ниже моего достоинства?

Лидия кивнула в ответ на информацию, почерпнутую из рукописи Джайлса. Хотя у Фентона не было часов, он не нуждался в них для открытия, что ее пульс слабый, редкий и нерегулярный. Прикоснувшись к ее щеке, он почувствовал, что она холодная и влажная.

— Должен сообщить, — продолжал Фентон, — что я изучал медицину тайно и могу тебя исцелить. Доверяешь ли ты мне?

Голубые глаза широко открылись.

— Как же я могу не доверять тебе? Разве ты не мой муж? Разве я не… люблю тебя?

Она говорила с таким искренним удивлением, что Фентон заскрежетал зубами.

— Ну, тогда, — улыбнулся он, — еще» несколько минут!

Фентон встал, ножны его шпаги ударились о борт кровати, прежде чем его туфли достигли пола. Подойдя к туалетному столу, он нашел чистое полотенце, окунул его конец в уже остывшую воду в кувшине и вернулся назад с пол9тенцем в руке.

— А теперь, Лидия, — продолжал Фентон, прикладывая влажную ткань к ее лбу, где была пудра, — нам придется…

— Нет! Никогда!

В тот момент, когда полотенце коснулось ее лба, Лидия резко тряхнула головой и отвернулась. Но Фентон успел увидеть то, что ожидал: сыпь, похожую на экзему, хотя и более слабую. Под пудрой на щеке оказалось то же самое. Осторожно прикоснувшись к икрам обеих ног Лидии, Фентон обнаружил, что они слегка раздуты и, очевидно, болезненны при прикосновении. Только выдержка молодой женщины и ее желание, чтобы муж ни о чем не догадывался, заставляло ее убеждать даже саму себя, что с ней все в порядке.

— Лидия! — резко произнес Фентон.

Она повернулась к нему лицом, слегка приподнявшись на подушке. Быстрым движением женщина развязала бант корсажа, после чего платье словно распалось надвое сверху. Гибким движением Лидия извлекла из него руки и плечи и разорвала мешающее ей шелковое белье. Оставшись обнаженной до пояса, она выхватила у Фентона полотенце и начала стирать пудру с левого плеча, руки и бока.

— Теперь ты видишь мой позор! — сказала Лидия. Хотя это была всего лишь небольшая сыпь, напоминавшая экзему, в глазах женщины блестели слезы. — Могу я появиться в обществе и не чувствовать, что надо мной смеются? Неужели ты не испытываешь ко мне отвращения?

— Ни в малейшей степени, — улыбнулся Фентон. — Лидия, что, по-твоему, происходит с тобой?

Но молодая женщина снова отвернулась и заплакала.

— Прошлой ночью, — бормотала она, — когда эта тварь сказала, что у меня французская болезнь, я едва не умерла со стыда. Она и раньше так говорила. А каким образом я могла ею заразиться? Видит Бог, я никогда… И все равно мне страшно!

Фентон приподнял ее за обнаженные плечи и усадил в постели.

— Лидия, ты сказала, что доверяешь мне. Тогда слушай!

Он отпустил ее, но она осталась сидеть, полуотвернувшись.

— У тебя нет болезни, которой ты боишься, и вообще никакой болезни, насылаемой природой. Я могу вылечить тебя меньше чем за день. — Фентон засмеялся но негромко, чтобы еще сильнее не напугать ее. — Позволь представить тебе доказательства моих знаний. Ты иногда испытываешь сильную жажду?