позволила пройти инициацию. Спасибо за то, что хотя бы завтра вечером у нас с дочерью будет ужин.
Я не думала, что кто-то еще, кроме Зафара, придет ко мне за помощью, но и на одних яйцах можно протянуть достаточно долго. Отвар для мужской силы готовится в маленьком количестве, такой бутылочки хватает на два-три приема. Как часто Зафар пользуется своей мужской силой, мне было неизвестно, но, если судить по его внешности, вряд ли за ним бегает толпа поклонниц.
Тогда я еще не знала, чем обернется мое возвращение в деревню и помощь Зафару. Листала дневники, улыбалась, вспоминая, как правильно пользоваться силой природы, а за окном потихоньку занимался рассвет.
Бублики, которые Ида дала с собой Веронике, закончились еще вчера. Завтракать было нечем, и я в надежде, что в подполе у Герды найдется хоть что-то съестное, откинула крышку люка в полу.
Подпол “обрадовал” пустотой и отсутствием хоть одной банки с соленьями. Раньше бабушка любила возиться в огороде, и даже в неурожайные годы Герда могла похвастаться сочными томатами и несколькими мешками картофеля с маленькой плантации. Все-таки, ведьма – это не просто слово. В том, что и у меня с огородом дела пойдут отлично, я не сомневалась. Дар бабушки передался мне еще в восемнадцать. Оставалось только дождаться весны, но прямо сейчас есть было нечего.
Обернувшись еще раз вокруг своей оси, внимательным взглядом окинула помещение и обнаружила пять картофелин, забытых здесь еще, наверное, с прошлого года. Благодаря сухому прохладному воздуху и, наверное, чуть-чуть магии природы, эти пять несчастных картофелин не проросли и не испортились. Скудный завтрак – это все же завтрак, поэтому я вытащила найденное из подпола и принялась за растопку камина.
Герда не имела в доме печи, все готовила именно в камине и только в своем котле. Он служил кастрюлей и для супов, и для отваров, а когда я спрашивала, почему бы не приобрести кастрюлю, то бабушка говорила, что незачем использовать несколько одинаковых емкостей. Я ее не понимала, но не спорила.
Сейчас же мне предстояло сварить картошку в котле, в котором через несколько часов буду готовить зелье. Зельями эти лекарства называла только я, а Герда хоть и хихикала, но запрещала мне где-либо на людях употреблять это слово.
Завтрак был готов и разложен на тарелки. Себе я положила две картофелины, дочке три, справедливо рассудив, что моему организму нужно меньше энергии. Вероника еще спала, впервые за долгое время спокойно. Она точно знала, что рядом мама, и что постоянно пьяный отец теперь далеко. У меня рука не поднялась разбудить дочку, и так я сидела за столом на кухне у открытого окна не один час.
Наблюдала за соседями, стараясь особо не высовываться. В доме, где еще вчера я видела толпу ребятишек, сегодня было как-то тихо. Ораву малышни видно не было, и только сушащееся белье на десяти веревках, растянутых во дворе, указывало на то, что в доме живет совсем немало людей.
Напротив него стоял совсем крошечный домик с покосившейся крышей и выбитым стеклом в одном из окон. Но он тоже был жилым – на крыльце сидел мужик с дымящейся трубкой в зубах. Из одежды я старалась разглядеть на нем хоть что-то, но видела только трусы и шляпу. Загорает?
Следом можно было увидеть еще один дом, а вот остальные уже были скрыты от моего взора. Но если ничего не изменилось в Отшельниках за последние восемь лет, то я и так знала, кто и где живет. Староста Шерп с дочкой Дарией имели клочок земли и дом у самого подножия гор, слева от них жила семья Зафара, состоящая из мамы, папы и троих мальчишек-погодок. Сейчас, конечно же, они стали взрослыми парнями, одного вон ночью видела, но разъехались ли или так и продолжают жить все вместе?
Через пять домов от моего жила бабка Уля – подруга Герды. Она уже тогда была очень старой, а сейчас, наверное, и вовсе покинула этот мир. Но я все же обязательно к ней схожу, проведаю, и, если бабка жива, попрошу о помощи. Уля меня любила даже больше, чем Герда, уж она-то мне точно в помощи не откажет.
Многих я, конечно, не знала и тогда, когда жила в Отшельниках. Все мое общение с местным населением ограничивалось Гердой, она позволила мне общаться только с Дарией, и то строго-настрого запретила говорить ей правду о том, кто я такая. Время от времени я все же сбегала из дома, носилась по лесу, ходила в гости к Дарии, плескалась в реке, пока на горизонте не появлялась “банда” мальчишек, главным в которой был Зафар.
При воспоминании о том, как в меня первый раз прилетел мелкий камень, брошенный его рукой, свело зубы. Захотелось отказать ему в помощи или испортить лекарство, но ни того, ни другого я не сделаю. Нам нужны продукты, и совсем неважно, кто и за что их принесет. Заработать в этой деревне я могла только целительством, и очень надеялась, что людям лечение все еще нужно, как и раньше.
Солнце поднялось еще выше. Стрелка стареньких настенных часов показывала семь утра, и я все же разбудила дочку. Сонная Вероника молча умылась, забралась на стул и подвинула к себе тарелку с уже остывшим картофелем. Дочь привыкла питаться сытно, и я ожидала, что вареные овощи на завтрак ей не придутся по вкусу, но она съела их, пусть и без удовольствия. Каким бы плохим и невнимательным не был Савар, но денег на продукты давал всегда, хотя бы потому, что сам он любил поесть вкусно и много.
– Мне скучно, – вздохнула Вероника, запивая завтрак водой. – Можно мне погулять по деревне, может, встречу других детей?
Тарелки я не стала мыть слишком тщательно, чтобы сэкономить воду, только чуть-чуть сполоснула и поставила в шкаф.
– Сегодня у нас с тобой экскурсионная программа по лесу, – порадовала я ребенка. – Нужно собрать кое-какие травы, а ты мне поможешь. Согласна? Потом сходим за водой и немного уберем дом.
Вероника улыбнулась. В лесу она никогда еще не была, не считая того, что вчера мы проезжали через него.
Поход в лес все же ненадолго пришлось отложить. Я помогала дочери одеться, когда через окно увидела спешащую к нашему дому соседку. Женщина едва ли не бежала, а за ней торопился тощий мальчишка лет восьми. В какой-то момент ребенок споткнулся о травяную кочку и грохнулся плашмя, получил за это подзатыльник широкой ладошкой и был отправлен домой.