Читать интересную книгу Кубинский вариант - Никита Филатов

- Мама дорогая... Роди меня обратно!

Немного оправившись, Алексей вернулся в кубрик - туда, где на нижней койке по-прежнему громко и самозабвенно храпел Тайсон...

Окончательно он проснулся уже в половине девятого.

Мощный удар, напоминающий взрывную волну, сначала подбросил Алексея, под самый подволок, а потом с наслаждением кинул обратно. Пытаясь нащупать какую-нибудь опору, Алексей успел краем глаза заметить остатки морской воды, бесконечным потоком стекающие вниз по стеклу... Очевидно, это было не самое начало - на столике, возле задраенного иллюминатора, уже вовсю плескалась просочившаяся внутрь лужица, а по тесному кубрику с шумом и грохотом перекатывался графин.

- Кажется, на этот раз Индийский океан бил старушку "Альтону" по-настоящему, насмерть, без всякого снисхождения и пощады. Потерявший управление сухогруз бросало из стороны в сторону, а голова Алексея, каким-то непостижимым образом, постоянно оказывалась ниже ног - да так, что, казалось, приспособиться к этому нечеловеческому, рваному ритму нет, и не может быть никакой возможности. С нижней койки послышался тихий стон. Тайсон?

Огромный мужчина, спецназовец, лучший из лучших - лежал на спине, в луже собственной рвоты, закатив куда-то вверх мутные, ничего не видящие глаза.

- Ты чего, Тайсон? Держись...

Но теперь и сам Алексей почувствовал, что не сможет и не успеет управиться с накатившимся приступом. Его вытошнило - сначала один раз, на палубу, а затем ещё и еще, прямо в постель... Следующие несколько часов беглецы вспоминали впоследствии, как один сплошной, не прекращающийся кошмар. Металлическая обшивка "Альтоны" скрипела и скрежетала, но страха не было - оставались только головокружение и тоскливое, беспомощное ожидание очередного приступа. Через какое-то время желудок уже не мог исторгать из себя ничего, кроме желчи. Дурная, тяжелая кровь то и дело захлестывала черепную коробку потоком расплавленного железа, а затем вдруг откатывалась куда-то, оставляя на коже испарину и холодный пот.

Происходящее за пределами кубрика их не интересовало. Жить не хотелось. Пропало чувство брезгливости. Ни у Тайсона, ни у Алексея сил и воли не было даже на то, чтобы взять перекатывающийся под койкой графин, хотя каждый его удар о переборку отдавался в мозгу страшным грохотом и физической болью.

- Господи, да за что же!

Так они провалялись почти до полудня - полуодетые, в темноте, духоте и вонючей

блевотине, периодически погружаясь в короткое, рваное забытье... Казалось, об их существовании за все это время никто ни разу не вспомнил. Вполне возможно, что и капитан, и команда давным-давно покинули судно, оставив на произвол океана старушку "Альтону", а вместе с ней и двух бесполезных русских парней. Так что, внезапное появление человека из экипажа не вызвало у Алексея никаких эмоций, кроме усталого удивления:

- Морген...

Боцман, маленький седой человечек с повадками старого алкоголика, молча встал посередине дверного проема. На фоне света, хлынувшего из коридора, его лица было не разглядеть, но во всей позе читалось глубокое, искреннее презрение профессионального моряка к сухопутным крысам, к сомнительному береговому народцу, невесть каким образом затесавшемуся на борт. Презрение это явно выражали расставленные на ширине плеч тяжелые, кованые башмаки, руки в карманах брезентовой робы, наклон головы... Постояв так примерно с минуту, ни разу не покачнувшись и не потеряв равновесия, старый боцман что-то сказал по-английски, не дожидаясь ответа задраил дверь и потопал прочь, в направлении мостика. В какой-то момент Алексею показалось даже, что сквозь переборку он слышит злобное бормотание - но, скорее всего, это было всего лишь плодом воспаленного воображения.

- Что ему надо?

- Приглашает позавтракать...

- Сволочь, - выдохнул Тайсон.

Для очередного, жуткого и мучительного, приступа тошноты обоим мужчинам хватило одной только мысли о пище...

- Во второй половине дня они все-таки выбрались на палубу. Вокруг мало что было видно - воздух, душный, перенасыщенный влагой, почти не пропускал солнечный свет. Плотные стены тропического дождя безнадежно скрывали границу, отделявшую небо от океана, и даже огни на мачте угадывались только потому, что Алексей заранее представлял их расположение. Удивляло отсутствие молний и грома. Зато, яростные ураганные шквалы со свистом метались из стороны в сторону, то и дело швыряя на палубу брызги и пену. Чтобы я ещё раз, когда-нибудь...

С того места за шлюпками, куда по молчаливому уговору забрели Тайсон и Алексей, океанские волны казались живыми, огромными и неторопливыми. Волны окружали "Альтону" со всех сторон, ни на секунду не оставляя в покое - так, что судно то медленно карабкалось куда-то вверх, на самый гребень, то вдруг, внезапно, в момент, который ни разу не удавалось предугадать, летело вниз. В конце концов, падение достигало своей крайней точки, нос "Альтоны" уходил глубоко под воду, выбивая форштевнем два мощных и шумных фонтана - а потом все опять повторялось сначала...

- Через некоторое время приятели увидели кока, осторожно пробирающегося с кастрюлей вдоль палубы по каким-то своим, неотложным, делам. Тот их тоже заметил, вздохнул и сочувственно покачал головой: очевидно, вид у новоиспеченных морских волков был не самый лучший, а выражение бледных, сероватых лиц говорило само за себя. Давай, китаеза, проваливай... Чего уставился?

Судовой кок тотчас же выпал из поля зрения, но довольно скоро появился опять, прижимая к груди большой термос, салфетки и пластиковые стаканы. Алексею стало немного стыдно за грубое поведение Тайсона. Он извинился, поблагодари22л по-английски, и жестами показал, что больше ничего не нужно.

Это зачем? Кажется, чай. Крепкий. С травами... - принюхался Алексей, отворачивая крышку.

- Не хочу.

- Надо, - вздохнул Алексей и, пересилив себя, сделал первый глоток:

- Хуже не будет. Наверное...

К вечеру Алексею заметно полегчало. Может быть, помогло азиатское снадобье, а может быть, натренированный организм и сам по себе, постепенно, приспособился к новым условиям существования - во всяком случае, от тяжелого приступа "морской болезни" остались только тупая головная боль и подташнивание. Так что, когда за бортом наступила ночь и стемнело уже окончательно, они с Тайсоном даже нашли в себе силы спуститься вниз, чтобы навести порядок в загаженном кубрике...

* * *

Сигнал тревоги раздался на третий день после урагана.

Погода снова была изумительная: теплое солнце над линией горизонта, синее небо с прозрачными перьями облаков, изумрудные волны... Хотелось все это сфотографировать, покрыть глянцем и перенести на обложку какого-нибудь журнала для женщин. Однако, теперь Алексей твердо знал - он уже никогда не обманется тихой, ласковой красотой океана. Потому что тот, кто хоть раз испытал на себе нечеловеческую, неукротимую энергию водной стихии, до конца дней своих обречен относится к ней с осторожной опаской и уважением.

Прошло уже больше суток с того раннего утра, когда изрядно потрепанная, еле живая старушка "Альтона" оставила справа по борту индонезийский Сабанг и вошла в зону действия международных пиратов Малаккский пролив. Судя по карте, вывешенной напротив кают-компании, судно теперь находилось примерно в сорока милях от легендарного порта Пхукет, излюбленного места отдыха "новых русских", и следовало на юг, вдоль побережья, медленно приближаясь к границе Малайзии и Королевства Таиланд. Еще не началось? - Несмотря на горький опыт, Алексей постоянно спешил, забывая про меры предосторожности, из-за чего, то и дело, задевал обо что-то или спотыкался. Вот и на этот раз, выбираясь из оружейного трюма, он довольно болезненно зацепил головой металлическую перекладину:

- Ох, да чтоб твою мать!

Нагибаться надо, - ответил Тайсон. Сам-то он, несмотря на рост и комплекцию профессионального боксера-тяжеловеса, чувствовал себя в судовых лабиринтах "Альтоны" вполне уверенно.

- Шишка будет, - пожаловался Алексей, потирая лоб.

- Будет, - не стал спорить Тайсон. - Если доживешь.

- Типун тебе на язык...Ну, и где там гости дорогие?

- Посмотри. Вон, туда... левее.

Алексей взял протянутый бинокль:

- Красиво идут... Точно они?

- А я знаю? - пожал плечами Тайсон. - Наше дело маленькое.

Оба приятеля не договариваясь, одновременно посмотрели наверх, в направлении мостика, где сейчас, вместе со старичком-капитаном, должен был находиться сам Чиф.

- А где этот?

- Сейчас придет. Вооружается.

- По боевому расписанию, третьим на полубаке "Альтоны" должен был находиться некто Хорват, с ударением на первом слоге. Алексей так и не понял, имя это собственное или прозвище по национальности - во всяком случае, поглядывал он на русских с необъяснимой, но плохо скрываемой неприязнью. Вон, шагает.

- Ладно тебе. Не заводись. Докладывай!