и в Веймарском кружке Гёте, и в Англии в Эпоху Елизаветы, — мы видим, что нужна известная атмосфера, для того чтобы глубочайшие стороны гения могли вполне проявиться. Между писателями с различными, иногда противоположными темпераментами устанавливаются, как между противоположными полюсами, особые умственные течения, особый воздух, насыщенный творческими веяниями, и только в этой грозовой, благодатной атмосфере гения вспыхивает та внезапная искра, та всеозаряющая молния народного сознания, которой люди ждут и не могут иногда дождаться в продолжение целых веков».
Для начала внесём ясность в понятие «гений». Тут нам поможет психиатр Михаил Катунин:
«Не гений создаёт своё произведение, а потребители создают гения, как такового, другими словами: произведение создаёт гения, а не наоборот. То же самое произведение сегодня не будет иметь в себе ничего гениального, а завтра община сделает творца его гением».
Так что благоприятная атмосфера для творчества нужна, но гениальность не имеет к этому никакого отношения.
В итоге с неизбежностью приходим к выводу, что отсутствие атмосферы, которая способствует созданию литературных произведений, — это следствие кризиса культуры, а не причина. Что же касается основной причины, то Мережковский сформулировал её так:
«Есть два средства овладеть вниманием толпы: во-первых, написать истинно гениальное произведение. Но на это способны один или двое в целом поколении, да и те работают почти всегда бескорыстно. Другое, столь же верное и более лёгкое: угождать низшим потребностям толпы. И чем ниже потребности, удовлетворяемые книгой, тем обширнее круг читателей, тем быстрее почти волшебное обогащение людей, продавших толпе даже самый крошечный талант… Никогда ещё русская литература, открытая всем ветрам, преданная всем вторжениям, затоптанная даже не демократической, а просто уличной толпою, не была так беззащитна перед грубым насилием нового, с каждым днём возрастающего денежного варварства, перед властью капитала».
Всё именно так, а в результате имеем ситуацию, которая описана в моём романе «Советник президента».
Представьте, что президент России, пусть это будет некто Платов, с помощью машины времени переместился в 30-е годы прошлого столетия, чтобы встретиться с Булгаковым. И вот за чашкой чая они ведут неспешный разговор.
«Булгаков всё собирался задать один вопрос, но вот, наконец, решился:
— Я хотел спросить, но никак не удавалось… Есть ли в вашей России писатели уровня Гоголя, Достоевского, Чехова, Толстого?
Платов задумался.
— Вы знаете, много их было и в Ленинграде, и в Москве, даже в Сибири талантливые литераторы появлялись. Но почему-то всё ограничилось примерно двадцатью годами, ещё в то время, когда существовал СССР. Ну а теперь… — Платов тяжело вздохнул. — Честно говоря, не знаю, что сказать. В наше время особенно популярно незатейливое чтиво. К примеру, дамские романы, детективы и фантастика. Вот и моя жена когда-то увлекалась, пока не разошлись.
— Ну а сами что-нибудь читаете?
— Ох, знали бы вы, сколько мне приходится читать! — рассмеялся Платов. — Докладные записки, сводки, сообщения, обзоры… Но если говорить о художественной литературе, то перечитываю классику.
— А современные писатели… Неужели таланты среди них перевелись?
— Тут дело вкуса…
— Однако вкус можно воспитать, причём и хороший, и дурной.
— И кто же способен воспитать у нашей молодёжи хороший вкус?
— Издатели, литературные критики…
— Это вряд ли, — усмехнулся Платов. — Видите ли, Михаил, у нас в стране рыночная экономика. Поэтому печатают то, что находит спрос. Ну а критики… Критики не критикуют, а только хвалят. Это и понятно, поскольку они живут на то, что платят им издатели.
— Не могу поверить, что до этого дошло.
— Увы, так и есть, причём не только здесь, в России, но и за её пределами.
— И вы спокойно об этом говорите?
— Я-то в чём виноват? Предлагаете мне самому писать романы и рецензии?
— Боже упаси!»
Теперь можно обсудить, что думала о кризисе литературы и кино наша «героиня». По её мнению, у нас с жанрами вообще беда, тиражируют только фильмы о войне, о спорте, да ещё нелепые комедии. Либо предлагают жёсткий артхаус, будто бы всем плохо, всех тошнит — после такого фильма возникает намерение напиться, чтобы выкинуть эту муть из головы. Актриса полагает, что есть кое-какие исключения, но причина общего упадка нашего кино предельно очевидна: сценаристам и режиссёрам запрещено открыто говорить на многие темы и приходится прибегать к «картонно-целлулоидной картинке».
Казалось бы, верно сказано — не обо всём можем во всеуслышание говорить. Суть дела в том, как говорить — если свести сюжет к «чернухе», к обвинению власть имущих во всех смертных грехах, кто-то будет в восторге, на пару процентов увеличится число сторонников непримиримой оппозиции, и не более того. Актрису беспокоит судьба несправедливо осуждённого журналиста, но в несметном количестве детективных сериалов говорится именно о том! Так что причина кризиса литературы и кино не в боязни затронуть скользкую тему, а в том, что в погоне за прибылью вынуждены работать по шаблону — на создание хорошего сценария либо нет времени, либо таланта не хватает. За последние двенадцать лет только Роману Прыгунову, режиссёру фильмов «Духless» и «Духless-2», удалось сделать на основе предложенного ему материала нечто достойное российского и даже зарубежного экрана.
Так пишут на запретные темы или нет? В качестве примеры упомяну два своих романа, сюжеты которых навеяны всем известными событиями — «Охота на министра» и «Западня для генерала». Как ни странно, меня ещё не посадили, даже не приглашали на Лубянку для разговора по душам. Так что запретных тем не существует — есть только опасение, что надолго отлучат от кормушки: либо Минкульт не станет финансировать фильм по злободневному сценарию, либо театр лишится поддержки московского правительства.
Актриса настаивает на своём — будто во всём некие ограничения виноваты. Якобы запрещают эротику в кино. Но ведь были «Оттепель», «Чистое искусство», «О любви». Впрочем, последний из этих фильмов огорчил — на мой взгляд, всё испортили партнёры главной героини в этом фильме. Сюжет внешне очень простой, но актёрам не хватило «красок», глубины проникновения в образ.
Есть у меня претензии и к многосерийноиу телефильму «Оттепель», снятому в 2013 году режиссёром Валерием Тодоровским по сценарию Алёны Звонцовой и Дмитрия Константинова. Во-первых, количество серий в этом фильме можно было бы сократить с двенадцати хотя бы до десяти. Во-вторых, следовало подыскать другого актёра на роль «суперзвезды», поскольку тот, что приглянулся режиссёру, даже отдалённо не напоминает таких кумиров прежних лет, как Николай Крючков, Юрий Любимов и Владимир Зельдин. А уж «похабная» (не найду другого слова) пародия на фильмы о колхозной жизни способна и вовсе испортить впечатление от «Оттепели», если бы не блистательный квартет исполнителей главных ролей.
Но вот, что лучше: театр или кино? Странный