Читать интересную книгу Идеальная копия: второе творение - Андреас Эшбах

– Если у тебя такой тяжелый понос, – сказала она вполголоса, переглянувшись с состроившим страдальческую мину Чемом, – тебе, наверное, лучше пойти домой.

Вольфганг постарался принять героический вид.

– Спасибо, – изможденно кивнул он, – но, я думаю, мне уже лучше.

Уголком глаза он видел, как ухмыльнулся Чем.

Свеня действительно ждала его у входа в библиотеку для старших классов. И она пришла одна. Весь день Вольфганг исподтишка пристально наблюдал за Марко, но не нашел и признака того, что тот знал об этом свидании. Сразу после четвертого урока он радостно смылся вместе со своими двумя лучшими друзьями, и только тогда Вольфганг начал верить, что Чем был прав.

– Привет, – сказал он и достал светло-серый конверт, по которому нельзя было и догадаться, что он уже познакомился с мусоркой.

Она улыбнулась, провела чип-картой по замку в двери, и они оказались в библиотеке для старших классов.

Вольфгангу никогда еще не приходилось бывать здесь. В отличие от общей школьной библиотеки, в которой по большей части можно было взять на дом романы, музыку и старые фильмы, эта действительно была посвящена знаниям. На полках в строгом порядке стояли внушительные тома в кожаных переплетах, некоторые на французском или английском языках, на витринах были выставлены научные журналы, и два новеньких компьютера только и ждали того, чтобы подключиться к Интернету или начать работу с компакт-дисками с соседней полки. Приятно пахло бумагой, пылью, и было невероятно тихо. Они со Свеней были единственными посетителями, но они не остались незамеченными.

Сквозь стеклянную стену можно было видеть секретариат школы, и одна из служащих бесшумно вошла в зал, как только Вольфганг и Свеня подыскали себе местечко за столом.

– Это вы девятиклассники, о которых предупреждал господин Риттерсбах? – хотела она знать.

– Да, – сказала Свеня.

– Можно мне посмотреть чип-карту? – проскрипела она. Проверка не вызвала возражений. – Если хотите взять книги на дом, вам надо будет подойти в секретариат, чтобы мы их оформили. Если вы попробуете вынести что-то через главную дверь, сработает сигнализация, и это будет стоить вам пять евро, даже если это произойдет случайно. Вы можете снимать здесь копии, а если потребуется сохранить что-то с диска, мы продаем и дискеты. Кроме того, мы не выдаем на дом книги и компакт-диски с красной полоской на корешке. – Она протянула чип-карту Свене. – Есть еще вопросы?

Свеня покачала головой:

– Нет, все понятно.

Когда дверь в секретариат снова закрылась, стало еще тише, чем было до этого. Даже собственное дыхание казалось Вольфгангу неестественно громким.

– Если они со всеми так обращаются, то нет ничего удивительного, что здесь так пусто, – сказал он.

– Ученики старших классов приходят всегда после уроков и по вечерам, – сказала она и тут же пояснила: – Один из моих братьев учится в выпускном классе.

– Вот как, – сказал Вольфганг. На самом деле ему было все равно.

Он достал тетрадь и задания к конкурсу, но скорее для проформы. Ему не важно было, сможет ли он решить конкурсные задания, ему просто нравилось сидеть рядом со Свеней так, как будто на свете не было ничего лучшего.

– Ты когда-нибудь делал что-либо подобное? – спросила она. – Математические доказательства?

– Нет, – ответил Вольфганг, – а ты?

– Я как-то раскопала в книжном шкафу отца книгу о великих математиках. Очень старую, но страшно интересную и увлекательную, – рассказала она. – Первое, что я смогла понять, было доказательство теоремы Евклида, что в мире есть бесконечное множество натуральных чисел. Знаешь его?

Вольфганг пожал плечами.

– Честно говоря, я знаю только имя.

– Это доказательство, построенное на противоречии, очень изящное. Евклид просто исходил из противоположного утверждения, то есть попытался предположить, что существует какое-то самое большое натуральное число, больше которого нет.

Она взяла у Вольфганга тетрадь и начертила доказательство, без колебаний, быстрыми, уверенными линиями.

Вольфганг смотрел на нее и старался слушать, но его внимание все равно перескакивало от происходящего на бумаге на Свеню. Она была не из тех, на которых обращаешь внимание с первого взгляда. У нее были светлые, коротко остриженные соломенные волосы, разделенные пробором, необычайно светлая кожа с легкими веснушками и ясные глаза, серо-зеленые, как тихая заводь. Именно из-за глаз он запал на нее совсем недавно, и только приглядевшись, он понял, что Свеня была одной из самых симпатичных девушек в школе.

– …ты меня слушаешь?

Вольфганг распахнул глаза.

– Конечно же, – заверил он, – я весь внимание, как ты это делаешь?

– Это сделал Евклид, а не я, – исправила она и вернулась обратно к тетради, – и как изящно. Этот вывод полностью противоречит нашему изначальному предположению, что существует только ограниченное количество натуральных чисел. Ergo, количество натуральных чисел бесконечно. Quod erat demonstrantum. – И она торжествующе поставила под доказательством три буквы: q.e.d.

– А что это значит? – спросил Вольфганг.

Она снисходительно покачала головой:

– Это из латыни и означает: «что и требовалось доказать». Этими буквами математики заканчивают свои доказательства.

– Вот как? – Он еще раз внимательно просмотрел исписанные ею листки. У нее был чудесный почерк, уверенный и сильный. – Полагаю, я не знаю многого, а из всех таких штук, которые мне надо бы знать к конкурсу, я не знаю ни одной.

Она встала быстро и решительно.

– Это еще ничего не значит, – сказала она. – За что я люблю математику, так это за то, что ее не надо зубрить или бесконечно ею заниматься. Либо ты понимаешь, либо нет. А если ты понял, как все происходит, значит ты понял все. Идеальная дисциплина для таких ленивых людей, как я. – Она пошла вдоль полок, изучая названия книг на корешках. – Риттерсбах намекнул, что здесь… м-м-м…

Быть может, задумался Вольфганг, ей удавалось оставаться незамеченной благодаря манере одеваться. В отличие от всех остальных девчонок, она совсем не следила за модой, упрямо игнорируя все последние тенденции. Она носила скромные практичные вещи неярких расцветок, рядом с которыми все остальные сияли, как неоновая реклама.

– Ну вот, – услышал он ее голос. Она вернулась к столу с двумя толстыми кирпичами в пластиковых обложках такого же голубого цвета, как и их конверты к конкурсу. – Все задания и решения математического конкурса с 2000 года до наших дней. Богатый улов.

Закипела работа. Каждый из них взял себе по тому и искал условия задания, похожие на свои. Вольфганг внимательно прочитал одно из коротеньких доказательств, и оно показалось ему уже не таким непонятным, как вначале. Странно, но со страницами формул, букв, греческих символов и необычных предложений все складывалось так же, как бывало у него с самыми сложными этюдами. При первом взгляде на партитуру ноты казались бессмысленной путаницей, непроходимыми дебрями, как будто безо всякого смысла раскиданные не по своим местам. Но стоило погрузиться в них, попробовать такт за тактом понять мелодию и ритм, неожиданно наступал миг, в который открывалась глубина звука и становилась ясна скрывающаяся за нотами гармония.

Невероятно! Ему это даже нравилось!

Быть может, дело было только в том, что ему ужасно нравилось сидеть вместе со Свеней в этой большой тихой комнате, где не было слышно ничего, кроме перелистывания страниц и скольжения ручки по бумаге. Они сидели там как старые знакомые, как будто они знали друг друга много лет, с самого детства, и он бы не отказался, если бы это длилось вечно.

Но достаточно было взглянуть на стенные часы, чтобы понять, что вечно это продолжаться не будет, напротив, время бежало с удвоенной скоростью. Он подумал о наставлении, которое дал ему Чем. Да, он должен пригласить ее на свидание. Но это было совсем не так-то просто сделать, когда она сидела рядом и грызла ручку. А вдруг она поднимет его на смех?

Она подняла голову, как будто услышала его мысли.

– Что-то случилось? – спросила она.

– Нет, – быстро сказал Вольфганг. – Ничего. Я… я просто задумался.

И это было правдой.

Свеня указала карандашом на иллюстрацию в виде графика.

– Такие графические доказательства кажутся мне слишком сложными. Я имею в виду, их можно понять, когда они уже нарисованы, но каким образом можно дойти до этого самому?!

Вольфганг кивнул.

– Да, я тоже задаю себе этот вопрос.

Что бы она ни говорила, он мог только кивать и поддакивать. Наверное, он казался ей страшным занудой. Поэтому он добавил:

– Точнее, все мои силы уходят на то, чтобы просто понять эти доказательства. Не могу себе представить, что я хоть раз в жизни смогу построить их самостоятельно.

Она внимательно посмотрела на него и наморщила носик, что ему ужасно понравилось.