Читать интересную книгу Базар житейской суеты. Часть 4 - Уильям Теккерей

Честная Бриггсъ куптла для Роди маленькую скрипку, передъ его отправленіемъ въ школу. Горничная Молли расплакалась въ сѣняхъ, когда провожала малютку; ей было жаль его, несмотря на то, что господа уже давнымъ-давно не платили жалованья этой доброй и вѣрной служанкѣ. Мистриссъ Бекки не позволила мужу взять свою коляску для отправленія Роди. «Кчему это брать лошадей въ Сити? сказала она, — слыханое ли дѣло. Пусть наймутъ извощика.» Она и не поцаловала сына передъ отъѣздомъ. Малютка тоже не обнаружилъ особеннаго желанія броситься въ материнскія объятія, но онъ охотно поцаловалъ старушку Бриггсъ, робкую въ изліяніи сердечныхъ ощущеній, и утѣшилъ ее обѣщаніемъ пріѣзжать домой каждую субботу. Когда извощичій кабріолетъ потащился въ Сити, великолѣпная коляска мистриссъ Бекки помчалась къ Парку. И когда отецъ и сынъ входили въ старинныя ворота благотворительнаго имститута, мистриссъ Родонъ весело разговаривала и смѣялась, окруженная десятками молодыхъ львовъ и денди. Послѣ окончательной разлуки съ сыномъ, Родонъ-старшій вышелъ изъ школы съ разтерзанной душой и убитымъ сердцемъ — чего еще никогда не случалось съ нимъ съ той поры, какъ онъ самъ оставилъ дѣтскую колыбель.

Въ такомъ расположеніи духа воротился онъ домой, и обѣдалъ въ тотъ день наединѣ съ миссъ Бриггсъ. Онъ былъ очень ласковъ и предупрертеленъ къ этой старой дѣвицѣ, и душевно благодарилъ ее за любовь и нѣжное вниманіе къ малюткѣ. Совѣсть немножко упрекала его, что онъ воспользовался съ женою ея деньгами, взявъ ихъ взаймы безъ отдачи. Долго они говорили о маленькомъ Родѣ, и о тѣхъ надеждахъ, которыя подавалъ этотъ прелестный мальчикъ. Бекки не мѣшала имъ: она завернула домой только переодѣться, и потомъ уѣхала обѣдать въ гости. Вечеромъ Родонъ Кроли отправился на Гигантскую улицу пить чай къ леди Дженни. Онъ разсказалъ ей обо всемъ, что случилось. Родя влетѣлъ козыремъ въ свой нумеръ, гдѣ надѣли на него длинный сюртукъ и коротенькіе панталоны. Молодой Бляккболль, сынъ Джека Болля, стараго сослуживца, взялъ его подъ свое покровітельство, и обѣщался обходится съ нимъ ласково.

Въ теченіе одной недѣли Бляккболль вышколилъ изъ малютки Родона отличнаго парня: онъ заставлялъ его чистить сапоги, поджаривать къ чаю пирожки, и учить латинскія склоненія наравнѣ съ англійской этимологіей. Три или четыре раза онъ поколотилъ неопытнаго новичка, но не слишкомъ больно: патрону понравилось добродушное и откровенное лицо маленькаго Родона. Если его били и заставляли чистить сапоги, такъ это собственно говоря, Бляккболль дѣлалъ для его же пользы; кто не знаетъ, что всѣ эти обязанности составляютъ существенную и необходимую часть при воспитаніи молодаго англійскаго джентльмена.

Мы, однакожь, не намѣрены слѣдить здѣсь за возрастаніемъ этого втораго поколѣнія, и отдавать читателю подробный отчетъ въ успѣхахъ юнаго Родона, иначе исторія наша, въ такомъ случаѣ, можетъ дойдти до безконечнаго размѣра. Черезъ нѣсколько дней полковникъ навѣстилъ своего сына, и нашелъ, что онъ, слава Богу, здоровъ и счастливъ. Родя щеголялъ въ длиннополомъ сюртукѣ и коротенькихъ панталонахъ.

Родонъ-старшій старался приласкать и задобрить на свою сторону Бляккболля, и тотъ обѣщался по чистой совѣсти, оказывать всевозможное благоволеніе къ его сыну. Думать надобно, что и училищное начальство тоже расположено было снисходительно смотрѣть на юнаго питомца, какъ на protégé великаго лорда Стейна. Ктому же онъ былъ племянникомъ знаменитаго представителя Гемпшира и сыномъ полковника, кавалера Бани, котораго имя довольно часто появлялось въ «Morning Post» среди наилучшихъ фамилій. Имѣя весьма порядочный запасъ карманныхъ денегъ, Родя щедро угощалъ своихъ товарищей малиновыми тортами, и вскорѣ поставилъ себя съ ними на самую дружескую ногу. Каждую субботу аккуратно отпускали его въ родительской домъ, на Курцонскую улицу, и этотъ день становился для его отца настоящимъ юбилеемъ. Свободный отъ своихъ собственныхъ занятій, Родонъ-старшій ходилъ съ нимъ въ театръ, или отправлялъ его туда съ лакеемъ. По воскресеньямъ Родя ѣздилъ въ церковь съ миссъ Бриггсъ и леди Дженни. Онъ подробно разсказывалъ отцу о своей новой жизни въ школѣ, и тотъ, въ короткое время не хуже самого Роди, узналъ всѣхъ его товарищей и учителей. Однажды онъ пригласилъ къ себѣ изъ училища одного изъ пріятелей маленькаго Родона, и сводивъ обоихъ мальчиковъ въ театръ, нашпиговалъ ихъ разными лакомствами до того, что они чуть не слегли въ постель. Онъ старался показать, что ему знакомъ латинскій языкъ, когда юный Родонъ указывалъ, какъ далеко зашелъ онъ въ грамматикѣ латинской.

— Учись, мой другъ, учись! говорилъ отецъ съ глубокою важностью. Ничего не можетъ быть лучше хорошаго классическаго образованія, ничего!

Между-тѣмъ презрѣніе Ребекки къ мужу возрастало съ каждымъ днемъ.

— Дѣлайте, что вамъ угодно, обѣдайте, гдѣ хотите, курите табакъ и пейте водку въ своемъ клубѣ, или, распѣвайте гимны съ леди Дженни, для меня все-равно; только не требуйте отъ меня, чтобы я занималась вашимъ сыномъ. Ваши же интересы у меня въ виду, такъ-какъ вы не можете заботиться о себѣ сами, милостивый государь. Желала бы я знать, гдѣ бы — въ какомъ обществѣ и въ какомъ положеніи вы очутвлись теперь, еслибъ я не заботилась о васъ?

Тутъ была значительная частица правды. Въ тѣхъ собраніяхъ и обществахъ, куда обыкновенно ѣздила мистриссъ Бекки, никто, повидимому, не интересовался знать, существуетъ ли на свѣтѣ горемычный Родонъ Кроли. Его перестали и приглашать. Часто Ребекка выѣзжала одна, безъ мужа. Она говорила о наилучшихъ людяхъ, какъ-будто жила среди нихъ отъ колыбели, и когда при дворѣ носили трауръ, мистриссъ Бекки тоже облеклась въ черное нлатье. Когда такимъ-образомъ устроена была на прочномъ основаніи судьба маленькаго Родона, лордъ Стейнъ; принимавшій истинно-отеческое участіе въ дѣлахъ этого милаго семейства, разсчиталъ, что хозяйственные расходы господъ Кроли значительно будутъ сокращены, если удалить отъ нихъ компаньйонку Бриггсъ. Въ этой особѣ не оказывалось теперь ни малѣйшей надобности, такъ-какъ умная и расторонная Бекки сама могла завѣдывать всѣми частями маленькаго хозяйства. Уже сказано было въ своемъ мѣстѣ, съ какимъ великодушіемъ этотъ благородный патронъ выдалъ Ребеккѣ деньги, назначенныя въ уплату долга для миссъ Бриггсъ. Послѣ такого распоряжедія милордъ имѣлъ право надѣяться, что мистриссъ Родонъ отпуститъ свою компаньйонку, которая, однакожь, какъ видитъ читатель, продолжала до сихъ поръ жить у своей благодѣтельницы. Отсюда нетрудно было прійдти къ заключенію, что мистриссъ Бекки, сверхъ ожиданія, сдѣлала вѣроятно какое-нибудь другое употребленіе изъ маленькой суммы. Однакожь лордъ Стейнъ не сообщилъ ей своихъ подозрѣній касательно этого предмета. Какъ знать? бѣдная женщина могла имѣть тысячу непріятныхъ побужденій, заставившихъ ее употребить эту маленькую сумму противъ назначенія, сдѣланнаго великодушнымъ милордомъ. Надлежало тѣмъ не менѣе удостовѣриться въ настоящемъ положеніи этого дѣла, и маркизъ рѣшился приступить къ необходимымъ разспросамъ деликатно и осторожно.

Нужно было прежде всего повыпытать самоё миссъ Бриггсъ. Это была весьма нетрудная операція. Два, три ласковыхъ слова со стороны такой высокой особы, какъ милордъ, и достойная женщина могла повѣдать ему всѣ свои задушевныя тайны. Однажды, когда мистриссъ Родомъ выѣхала покататься (мистеръ Фичъ, довѣренное лицо маркиза, зналъ очень хорошо, когда она выѣзжала, свѣдѣнія объ этомъ предметѣ доставлялись ему изъ наемной конюшни, гдѣ содержались экипажъ и лошади господъ Кроли), лордъ Стейнъ завернулъ въ извѣстный домикъ на Курцонской улицѣ, и потребовавъ себѣ чашку кофе, сказалъ миссъ Бриггсъ, что онъ принесъ для нея хорошія вѣсти о маленькомъ Родонѣ Эти слова тотчасъ же развязали языкъ доброй старушки, и менѣе чѣмъ въ пять минутъ лордъ Стейнъ узналъ, что мистриссъ Родонъ не заплатила ей ни одного пенни, и что она подарила ей недавно черное шелковое платье, за которое миссъ Бриггсъ была ей безпредѣльно благодарна.

Милордъ внутренно усмѣхнулся при этомъ безъискуственномъ разсказѣ. Изобрѣтательная мистриссъ Бекки еще такъ недавно извѣщала его, съ какимъ восторгомъ старуха Бриггсъ получила отъ нея свои деньги: тысячу сто двадцать-пять фунтовъ — положенныя теперь въ безопасное мѣсто для приращенія выгоднѣйшими процентами. Ребекка не забыла намекнуть съ восхитительной откровенностію, какъ самой ей трудно было разстаться съ такими заманчивыми денежками. «Почему знать?» думала наша героиня, сочиняя эту фантастическую повѣсть; «можетъ-быть онъ дастъ мнѣ еще сколько-нибудь.» Однакожь такое ожиданіе не оправдалось, потому вѣроятно, что милордъ и безъ того считалъ себя довольно великодушнымъ.