В том же 1759 году французскому владычеству нанесен был окончательный удар и в Канаде. Однако еще до 1763 года не раз вспыхивали в Канаде восстания, которые англичанам приходилось подавлять с оружием в руках. Наконец, к великой радости американских колоний Англии, заключен был мир.
Война Англии с Францией из-за американских территорий имела важные последствия для американцев. Английским колонистам пришлось в эту войну принести огромные жертвы. Население колоний было разорено, земли опустошены, недовольство положением дел принимало все большие размеры. В народных массах мало-помалу пробуждалось сознание, проявившееся в том, что колонии начали требовать от метрополии возмещения своих убытков. Зарождалась мысль о полном отделении колоний от Англии, и Англия всячески поддерживала эту мысль своими репрессиями против американского населения. Дело в том, что с уничтожением французского могущества в Америке английские колонии не нуждались больше в защите метрополии, – а это, в сущности, было главною связью между Англией и ее колониями; спустя несколько лет свободолюбивые американцы сумели стряхнуть с себя гнет, вовсе не приходившийся им по вкусу.
Заметим в заключение, что во время войны с французами, которую мы могли рассмотреть здесь лишь в самых общих чертах, Вашингтон не совершил ни одного блестящего подвига, но все-таки вполне заслужил свою популярность и славу. Вся его жизнь за это время может справедливо считаться подвигом; нелегко было иметь дело с неорганизованной армией и заменять недостатки военной организации своими личными достоинствами, не нарушая при этом законов и смело встречая всякую опасность. Опыт, приобретенный им в войне с французами, более чем пригодился ему впоследствии. Вполне подготовленный, взялся он за великое дело освобождения своей родины, благодаря которому стяжал себе право на бессмертие.
Глава III. Деревенская жизнь Вашингтона
Вашингтон – член законодательного собрания. – Жизнь в деревне. – Маунт-Вернон и его окрестности. – Отношение Вашингтона к религии. – Управление имением и времяпрепровождение Вашингтона. – Обхождение с рабами. – Охота и рыбная ловля. – Увеселения. – Жизнь в Аннаполисе. – Осушка болот
После свадьбы Вашингтон прожил с женой три месяца в ее поместье, носившем название “Белый Дом”, и оттуда часто ездил в Вильямсбург для исполнения своего политического долга, а именно для участия в заседаниях законодательного собрания.
Не лишено интереса само вступление Вашингтона в это собрание. Когда Вашингтон впервые появился на заседании, то спикер (председатель) собрания, уже заранее решивший встретить доблестного воина с особенным почтением, в прочувствованных словах благодарил его от имени всех колонистов за услуги, оказанные им родине во время войны. Вашингтон, не ожидавший такой встречи, так растерялся, что не сразу догадался встать, а встав, чтобы ответить на обращенную к нему речь, вдруг замялся, покраснел и в смущении не мог произнести ни слова. “Садитесь, мистер Вашингтон, – с улыбкой заметил спикер, – ваша скромность не меньше ваших заслуг, и смущение ваше красноречивее всяких слов”. Таков был первый шаг Вашингтона на гражданском поприще, на котором он сумел проявить такой же здравый ум, такое же мужество, великодушие и самоотвержение, как и в своей военной деятельности. Пока продолжались заседания законодательного собрания, Вашингтон неизменно посещал их, а затем переехал с женою в свой любимый Маунт-Вернон.
Жена Вашингтона унаследовала от первого мужа третью часть его обширных поместий и огромного состояния; остальные две трети должны были быть разделены поровну между двумя детьми миссис Вашингтон от первого брака. По желанию ближайшего родственника детей, генерала Курта, Вашингтон был назначен их опекуном, – обязанность не всегда легкая и весьма деликатная, которую Вашингтон исполнял с самой щепетильной добросовестностью, заботясь об интересах детей скорее как отец, нежели как опекун. До женитьбы Вашингтон долгое время носился с мыслью побывать в Англии, где, вероятно, был бы встречен прекрасно: молва о его военных подвигах успела уже распространиться в Англии. Но стремление к скитальческой жизни совершенно исчезло у Вашингтона после брака. Поселившись в Маунт-Верноне, он писал одному из своих друзей следующее: “Полагаю, что теперь я надолго и прочно засел здесь вместе с приятной спутницей моей жизни, и надеюсь найти больше счастья в этом уединении, нежели находил когда-либо среди суетного света”. Это никак нельзя считать капризом или мимолетною прихотью Вашингтона. Он писал то, что серьезно обдумал, выражая при этом свои самые задушевные желания. Любовь к деревенской жизни отвечала его самым искренним и глубоким стремлениям, жизнь в деревне казалась ему идеалом, осуществлением заветных его мечтаний. Даже в самый разгар политической жизни, при исполнении обязанностей военного вождя своего народа, его тянуло в деревню, и при первой возможности он, как Цинциннат, возвращался к своему сельскому хозяйству. “Я думаю, – писал Вашингтон уже на склоне дней, – что нет жизни лучше жизни сельского хозяина. Видеть, как из земли поднимаются растения, как они процветают благодаря искусству земледельца, – это наполняет созерцательный ум идеями, которые легче испытывать, чем выразить”. “Земледелие всегда было любимым моим занятием, – писал он после революции, – и я все более и более привязываюсь к земледельческим делам; я думаю, что неиспорченному человеку несравненно приятнее совершенствовать свое полевое хозяйство, чем вся та пустая слава, какую можно приобрести опустошением земли, хотя бы одерживая непрерывные победы”.
Действительно, имение Вашингтона, Маунт-Вернон, было очаровательным уголком земного шара, и Вашингтон покидал это тихое пристанище только тогда, когда этого требовал от него общественный долг, стоявший для него на первом плане. Маунт-Вернон, близкий сердцу Вашингтона уже по воспоминаниям детства и юности, был расположен в такой местности, которая способна была хоть кого привлечь к сельской жизни. Усадьба помещалась на поросшем лесом холме, с которого открывался великолепный вид на долину Потомака. Огромное имение (в 25 тыс. акров – приблизительно столько же десятин) разбито было на несколько хуторов или ферм, из которых каждая занималась какой-нибудь специальной культурой и находилась под ведомством особого надсмотрщика. Письма Вашингтона к этим надсмотрщикам, а также письма к управляющему во время войны и во время президентства свидетельствуют о его знакомстве с каждым клочком принадлежавшей ему земли. Большая часть земель Вашингтона была покрыта дремучими лесами, во всех направлениях изрезанными быстрыми, многоводными потоками и цветущими долинами. Лесистая и холмистая местность вдоль Потомака была словно создана для охоты, а охота была одной из любимых забав Вашингтона. “Во всей Северной Америке нет поместья, лучше расположенного, – писал владелец Маунт-Вернона, – Имение лежит в высокой, сухой и здоровой стране, в трехстах милях от моря, и орошается одною из прекраснейших рек в мире”. Окрестные поместья и имения отличались таким же характером и такими же крупными размерами, как Маунт-Вернон; храня аристократические традиции, владельцы не дробили их, а передавали по наследству старшему в роде. Таким образом, Маунт-Вернон находился в самом центре тогдашней помещичьей жизни, в настоящее время совершенно изменившей свой характер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});