– Да это же Тереза! – крикнул кто-то в потугах на остроумие и в ответ получил пару-тройку равнодушных смешков. Но среди экскурсантов на балконе разом появились все признаки паники. Ничего подобного во время туров мистера и миссис Повсюду не случалось. Те, кто хотел лучше видеть происходящее, начали расталкивать тех, кто хотел уйти, и почти тут же атмосфера сразу накалилась, послышались гневные крики.
Жер заинтересованно взвешивал и отбрасывал возможности. Ни одна божья дщерь не станет носить при себе то, что срабатывает с безопасного расстояния, – никаких арбалетов, тазеров, никакого огнестрельного оружия или фанат. Значит, идиоты, с воплями бегущие к выходу или бросающиеся ничком на пол, попусту тратят силы. С другой стороны, в мешке-ридикюле у нее на плече хватит места для увесистого…
Телескопического топора с лезвием длиной в сложенную рукоять. Гм!
Вопли: «Дело рук дьявола! Разбейте его и покайтесь, а не то будете прокляты на веки веков! Не смейте посягать на Божье… »
Бросив ридикюль в ближайшего техника, она рванулась к Салманассару. Один чувак, сохранивший ясную голову, швырнул в нее тяжеленным томом инструкций, книга ударила ее по ноге – герла пошатнулась и едва не упала. В это мгновение защитники перегруппировались, вооружились кнутами из разноцветных проводов и стояками еще не собранных стеллажей, соорудив себе шестифутовые дубины.
Но они только трусливо кружили вокруг, а приблизиться не рискнули. Жер презрительно скривил губы.
– Ату их, терка! – подстегнул Цинк. Жер промолчал. Он и сам мог бы это крикнуть, но счел для себя неподобающим.
Грохот металла о металл эхом прокатился по залу, когда герла сошлась с самым храбрым вооруженным стояком противником. Взвизгнув, он уронил дубину, словно она его укусила, а герла продолжала наступать, размахивая топором.
Его кисть – Жер ясно разглядел ее в полете – несколько раз перекувыркнулась в воздухе точно волан, а лезвие топора окрасилось кровью.
– Ну и ну, – пробормотал он и еще на пару дюймов высунулся над перилами.
Кто-то полоснул герлу из-за спины куском провода, оставив красный ожог на щеке и шее. Она передернулась, но, не обращая внимания на боль, со всего маху обрушила топор на пульт ввода. Пульт разлетелся на куски пластмассы и сверкающие электронные платы.
– Ну и ну! – повторил Жер с чуть большим энтузиазмом. – Кто следующий?
– Давайте вечерком прошвырнемся, побузим малость! – возбужденно предложил Цинк. – Я сто лет уже не видел такой трехнутой терки!
Увернувшись от свистящих в воздухе кнутов, герла левой рукой схватила что-то с тележки. Этим предметом она запустила в Салманассара – при соударении поднялось облачко искр.
Задумчиво взвесив предложение Цинка, Жер был склонен согласиться. Кровь с лезвия забрызгала бурую одежку герлы, раненый с воем катался по полу.
Он пососал кончик своей «бей-голд», чувствуя, как выкристаллизовывается решение по мере того, как дым, разбавленный воздухом один к четырем, проникал в его легкие. И задерживал его – задерживал еще девяносто секунд, – когда появился крутой.
КОНТЕКСТ (3)
ЕГО НАДО ЗАВАЛИТЬ
«Появление мокеров – не случайное стечение обстоятельств».
(СЛУЧАЙНОЕ СТЕЧЕНИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ. Вы обращали внимание только на одну сторону происходящего.
«Словарь гиперпреступности» Чада С. Муллигана)
История термина: обозначение «мокер» происходит от слова «амок». Не верьте тем, кто говорит, будто это переиначенное «мокрушник». После встречи с мокрушником вы, если повезет, выживете, но если хотите пережить встречу с мокером, вам лучше вообще с ним не встречаться.
До начала двадцатого столетия большая скученность населения наблюдалась почти исключительно в городах Азии. (Это исключение составляет Рим, но к нему я вернусь позже.) Когда вам под ноги попадалось слишком много людей, вы вооружались панга или крисом и шли резать глотки. Не важно, обучили вас обращаться с оружием или нет, – те, с кем вы сталкивались, пребывали в своей обычной системе координат и умирали. Вы же существовали в системе координат берсерка. История феномена: берсерки вышли из общин, которые большую часть года просиживали штаны в долинках вокруг норвежских фьордов, где по обеим сторонам – горная гряда, на которою не залезть, сверху – как крышка, ужасная серая туча, и морем тоже не сбежишь из-за зимних штормов.
У южноафриканского племени нгуми есть пословица: воина зулу мало просто убить – его надо завалить, чтобы он остался лежать. История феномена: Чака Зулу завел обычай забирать у родителей будущее ассигаи-мясо в раннем детстве и воспитывать его в условиях, сходных с казарменными, когда у детей нет имущества иного, кроме копья, щита и повязки, чтобы под ней прятать пенис, и решительно никакой личной жизни. Он сам по себе сделал то же открытие, что и некогда спартанцы.
А также именно тогда, когда Рим уже стал первым в мире городом с миллионным населением, укрепились восточные мистические культы с присущими им аскезой и членовредительством. Ты присоединялся к процессии в честь Кибелы, выхватывал у жреца нож и отрезал себе яйца, потом бегал, размахивая ими, по улицам, а когда находил дом с отрытой дверью, бросал их через порог. Тебе давали женское платье, и ты сам становился жрецом. Задумайтесь, как же людям давили на психику, если то и дело кто-то решал, что это самый легкий выход!
«Вы невежественный идиот» Чада С. Муллигана
РЕЖИССЕРСКИЙ СЦЕНАРИЙ (2)
МЕРТВАЯ РУКА ПРОШЛОГО
Норман вышел из лифта, готовый обрушить на любого редкий, но всегда рассчитанный приступ гнева, под натиском которого виновато съеживались его подчиненные. Он еще не успел толком оценить ситуацию в бункере Салма-нассара, как носком ботинка поддел что-то на полу.
Он опустил глаза.
Это была человеческая рука, отрубленная у запястья.
«А вот мой дедуля с материнской стороны, – говорил Эвальд Хаус, – был однорукий».
В шесть лет Норман смотрел на прадеда круглыми глазами, не понимая всего, что рассказывает ему старик, но чувствуя, что это очень важно, так же важно, как не мочиться в кровать и не водить дружбу с сыном Кертиса Смита, мальчишкой его возраста, но белым.
«Не как сегодня лазерами чистенько и аккуратненько делают, – говорил Эвальд Хаус. – Не на операционном столе. Он родился рабом, понимаешь, и…
Понимаешь, он был левша. И он… он поднял кулак гнева на своего масса. Навалял ему в ручье так, что уши в коленки уперлись. Тогда масса позвал пяток ребят с плантации, и те приковали его к пню, какой был у них посреди сорокаакрового поля, потом сходил за пилой и…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});