Поражала широта дарования Гиннеса: вслед за римским патрицием Менением Агриппой он играл Хлестакова, Дофина в "Святой Иоанне" Шоу, Митю в "Братьях Карамазовых", Гамлета ...
Как правило, крупнейшие английские киноактеры пришли из театра. И, конечно, пройти мимо этого одаренного, интересного артиста продюсеры не могли.
Первые шаги на экране - Герберт Покет в фильме "Большие надежды" (1946), а затем негодяй Фейджин в "Оливере Твисте" (1947) режиссера Д. Лина - позволили Гиннесу проявить одну из сильнейших сторон своей актерской индивидуальности - умение создать запоминающийся, характерный образ. Его герои необычны, чудаковаты. В чудаковатости, отклонении от нормы Гиннес находит неповторимые черты персонажа, помогающие ему раскрыть суть человека, найти индивидуальную окраску для каждого образа.
'Оливер Твист'
'Большие надежды'
Его Герберт - хрупкий юноша с застенчивым и ласковым взглядом, способный радоваться победе друга в кулачном бою, разделять с ним смертельную опасность, тактично обучать его правилам хорошего тона.
'Большие надежды'
Трудно поверить, что тот же самый актер мог сыграть и Фейджина - высокого мрачного старика со скрипучим голосом, с сумасшедшинкой в глазах, удивительно напоминающего зловещую черную птицу. Со странным упоением он откалывает замысловатые коленца в грязном подвале, обучая воровству детей лондонского дна. Его шутовство вызывает больше ужаса, чем смеха.
'Оливер Твист'
'Оливер Твист'
Характерность Гиннеса, его склонность к гротеску привлекли внимание мастеров английской кинокомедии. В 1849 году режиссер Р. Хеймер снимает актера в фильме "Добрые сердца и короны". Герой картины, Луи, решает добиться титула и богатства, уничтожив всех законных наследников семьи Д'Аскойн. самые разнообразные образы которых и создал Гиннес.
Таким образом, в фильме актеру пришлось исполнить одну немую и восемь говорящих ролей: он был адмиралом, генералом в отставке, банкиром, викарием, герцогом, фотографом-любителем, молодым влюбленным и даже суфражисткой. Для каждого персонажа Гиннес нашел свежие и индивидуальные характеристики, и каждый раз вызывал смех. Восемь раз актер "проливал" свою кровь, не повторяясь, всякий раз делая это по-новому.
Старый викарий с изысканной чопорностью благодарит Луи, переодевшегося священником и затеявшего философскую беседу за бокалом отравленного вина ... Отставной генерал рубит саблей кувшин с черной икрой, куда вездесущий убийца подсыпал пороху. Светская дама, леди Агата, одним прикосновением зонтика заставляет дрожать стекла, агитируя за женскую эмансипацию. Но и ей не избежать общей судьбы Д'Аскойнов - Луи выпаливает из ружья по воздушному шару, с которого эта дама разбрасывала листовки. И т. д. и т. п.
Комедия имела большой успех. Еще большим успехом пользовался Гиннес, поразивший всех изяществом и убедительностью перевоплощений. Критики называли его "кинохамелеоном", актером "без лица", "труппой в одном лице" и неоднократно сетовали, что актеру не поручили всех ролей в этой картине.
Но успех этот имел и обратную сторону. Решив, что Гиннес может играть любые роли, его решили использовать и на амплуа героя-любовника в фильме "Карта" (1952) и в "Мальтийской истории" (1953), банальной мелодраме о летчике, полюбившем красавицу и погибшем затем в бою. Результатом было творческое поражение актера.
Панорама гиннесовских персонажей в фильме Хеймера породила у режиссеров уверенность, что одно умение Гиннеса наделить жизнью и обаянием эксцентричных героев само по себе обеспечит картине верный успех. Поэтому не случайно, что в ряде фильмов ("Последний праздник", "Козел отпущения" и т.д.) Гиннес варьирует один и тот же образ разочаровавшегося неудачника, волей случая неожиданно ставшего богатым, обретшего любовь или семейное счастье и столь же неожиданно лишившегося всего этого.
Виртуозная игра актера неизменно вызывала смех и создавала видимость разнообразия, но стремление режиссеров свести к анекдоту серьезные жизненные проблемы обедняло талант Гиннеса.
Актера полюбили, часто снимали, но при этом заставляли обязательно бегать, падать, драться в духе ранних комических фильмов, как, например, в картине Р. Хеймера "Отец Браун" (1954), поставленного по мотивам рассказов Честертона.
Редчайший дар перевоплощения Гиннеса становился аттракционом, чудаковатость - стандартной маской персонажей Гиннеса. Лучше других понимал гибельность такого пути сам актер, которому хотелось бы видеть в неудачнике - романтика, столкнувшегося с прозаическим и жестоким веком, в чудаковатости - одержимость благородными идеями, в комедийных ситуациях - трагическое в его неожиданном, непривычном аспекте.
И не удивительно, что свои лучшие образы актер создает в проблемных комедиях, повествующих о трагических противоречиях современного буржуазного общества, о трудном пути одинокого, маленького и благородного человека.
Впервые столкновение "естественного" человека с "неестественным" обществом стало основой комедийного образа Гиннеса в картине "Банда с Лавендер Хилла" (1951). Более глубокое развитие эта тема получает в комедии А. Маккендрика "Человек в белом костюме" (1951).
Скромный химик-лаборант Сид Стреттон, как и все комедийные персонажи Гиннеса, - чудак. Чудак благородный, посвятивший жизнь науке, открытию, которое должно помочь людям. Синтетическая нить Стреттона позволит создать вечную, неистребимую, сверхпрочную материю. Вначале мы смеемся над фанатичной настойчивостью безропотного, наивного, претерпевающего за свою идею всевозможные гонения человека. Смеемся тем более, что он преодолевает самые немыслимые препятствия с молчаливым стоицизмом персонажей Бастера Китона.
Когда же Сиду удается заставить воротил бизнеса осуществить его изобретение и даже сшить с помощью автогенной сварки роскошный белый костюм из новой материи, кажется, что проблема исчерпана. А по сути дела возникает другая, совершенно новая проблема. Объектом смеха здесь уже становится общество, и то, что казалась раньше смешным, превращается в трагедию.
Не новость, что в капиталистическом обществе и к прогрессу подходят с меркой выгоды. "Вечная материя", костюм из которой будет служить человеку всю жизнь, разорит фабрикантов. Отказавшись уничтожить свое детище, Сид становится "опасным" человеком, он вынужден спасать свою жизнь.
Считавшие Гиннеса лишь комиком - "хамелеоном", были поражены драматизмом и глубиной психологии в передаче отчаяния "чудака", осознавшего, что современная цивилизация враждебна прогрессу и интеллекту. Известие о том, что "вечная материя" оказалась вовсе не вечной, останавливает преследователей Сида и спасает его. С торжествующим хохотом они разрывают расползающийся от прикосновения пальцев, светящийся в темноте костюм. Зритель, смеявшийся до сих пор над злоключениями Сида, умолкает.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});