Читать интересную книгу Милое коварство - Светлана Демидова

На один из медленных танцев Анну Сергеевну пригласил Артемов. Она застыла, оглядываясь по сторонам. Его одноклассники с ядовитым интересом наблюдали за происходящим. Анна Сергеевна поняла, что если сейчас откажет ему, когда рядом со своими учениками весело и непринужденно танцуют другие учителя, то тем самым даст понять окружающим, что их связывают какие-то ненормативные отношения. Она с самым независимым видом положила руки на плечи десятикласснику Дмитрию Артемову и чуть не вскрикнула, когда его горячие руки обняли ее за талию. Актовый зал, в котором проходила дискотека, поплыл у нее перед глазами. Она не видела ничего, а чувствовала только жар его рук и легкое дыхание у виска. Потом вдруг дыхание сделалось горячей, и его губы коснулись ее кожи. Анне Сергеевне и хотелось бы отпрянуть, но она по-прежнему не могла позволить себе привлечь к их паре повышенное внимание общественности. Дима теснее прижал ее к себе, и она поняла, что разрыдается от переизбытка чувств, если музыка наконец не закончится. Ей повезло в том, что музыка все-таки закончилась. В остальном не повезло страшно. Поцелуй зафиксировали не только одноклассники Артемова, но и директриса, которая на этой дискотеке была дежурным администратором.

– Как учитель средней школы может позволить себе целоваться с учеником в принципе?!! – истерично вопрошала директриса. – Я уже не говорю о том, что непристойно делать это на виду у всей школы!

– Я не целовалась, – вяло возражала Анна Сергеевна, потому что уже сто раз целовалась с Артемовым в мечтах.

– Если бы я не видела этого собственными глазами, тоже не поверила бы, что такое возможно в детской школе! – визжала директриса. – Как вы могли, Анна Сергеевна?! А если это дойдет до гороно?! А если до родителей Артемова?! Да меня же затаскают по инстанциям, а с вас что? Как с гуся вода!

– Я… я уволюсь… – прошептала Анна Сергеевна.

– Да, милочка, пожалуй, это будет наилучшим выходом для всех! – Директриса очень постаралась, чтобы Анна Сергеевна не уловила нот торжества в ее голосе. Как она ловко все устроила! Эта сопливка уволится сама, и все будет шито-крыто! А после увольнения пусть целуется с Артемовым где хочет и сколько угодно! Ее как директора средней школы это уже касаться не будет.

Домой после злополучной дискотеки Анна Сергеевна ехала в своем троллейбусе слепой от слез. В подъезде ее ждал Артемов. Она жалко и некрасиво разрыдалась при виде молодого человека. Он обнял ее и прижал к себе, приговаривая:

– Я кретин… нельзя было… Я видел, как подпрыгнула директриса… Но никак не смог сдержаться…

– Я… я должна уво-о-оли-и-и-ться… – прорыдала она.

– Ну… простите меня… простите… Я не хотел ничего такого… Вы же знаете… Я люблю вас… Я люблю… тебя… Анечка…

Он приподнял ладонями ее мокрое несчастное лицо и принялся целовать куда придется: в щеки, в глаза, в нос и, конечно же, в опухшие соленые губы. Она не могла сопротивляться. У нее не было сил. Она не знала, как ей жить дальше. Ей казалось, что ее теперь не примут на работу ни в одну из школ, потому что на ней клеймо порочной женщины. Еще бы! Ее целовал ученик! Он и сейчас ее целует! Какой позор! Какой стыд! Она попыталась вырваться, но Дима прижал ее к себе еще тесней и горячо зашептал в ухо:

– Анечка, милая… Ну… не надо так плакать… Не отталкивай меня… Все равно уж… Какая теперь разница… Если ты… Если я тебе хоть чуть-чуть нравлюсь, то все равно ведь, что будет думать наша директриса… и вообще… все остальные…

В этот момент «милой Анечке» казалось, что теперь действительно ничего не имеет значения. Ее жизнь все равно кончена, а потому почему бы и не поддаться чувствам? И ее губы приоткрылись, тело расслабилось, и она отдалась поцелуям Димы и даже целовала его сама в полном соответствии со своими постыдными мечтаниями.

– Я… я поступлю на заочное отделение, и мы поженимся… – жарко шептал он, продолжая покрывать поцелуями ее лицо, на котором уже давно высохли слезы.

– Тебя заберут в армию, – отвечала она и запускала пальцы в его длинные густые волосы.

– А ты… ты родишь мне ребенка… маленького такого… смешного… и меня не заберут… А если и заберут, то я все равно вернусь к тебе и нашему ребенку…

– С ума сошел, да? – тихо смеялась она и целовала его в шею, до которой только и могла достать, если он не наклонялся.

Слава совратительницы несовершеннолетних бежала по городу впереди Анны Сергеевны. Ее не захотели взять не только ни в одну из детских школ, но отказали даже в двух вечерних школах рабочей молодежи. Она осунулась, побледнела и подумывала о том, не наложить ли своевременно на себя руки, пока о ее подвигах не сообщили по центральному телевидению. Ее приятельница, вместе с которой они на двоих снимали комнату в коммуналке, вдруг неожиданно выскочила замуж и съехала к молодому мужу. Голодная Анна Сергеевна целыми дням просиживала на продавленном диванчике и с ужасом ждала, когда хозяйка комнаты придет к ней за деньгами. Первым пришел Артемов. Он принес пакет еды, сварил ей пельменей и сказал, что все непременно образуется, что он не допустит, чтобы она страдала. Анна Сергеевна даже не стала возражать. Ясно, что ничего не образуется. Что может сделать Дима, ученик средней школы?!

Дима же кормил ее пельменями, тут же ел их сам, острил, смеялся, целовал пельменно-сметанными губами, и Анна Сергеевна, оттаивая, начинала улыбаться и обнимала его сама. Ни он, ни она не заметили, как перелились своими существами в один долгий затягивающий поцелуй. Дима осторожными движениями расстегнул пуговки на ее халате. Анне Сергеевне надо было бы возразить, но она не захотела. Она и так порочна в глазах общественного мнения, так почему бы по-настоящему не испытать того, в чем ее обвиняют? Она сама расстегнула на груди замочек бюстгальтера. Пусть все сегодня будет для Димы. Он говорит, что любит… Она верит ему… Он действительно любит… Да и она… Разве же она не любит…

И Анна Сергеевна, и Дима были одинаково неопытны, но любовь, которую они испытывали друг другу, помогла им все сделать правильно и красиво.

– Ты выйдешь за меня замуж? – спросил Дима, целуя ее тело, которое только что дрожало от страсти, сливаясь с его собственным.

– Ты же несовершеннолетний, – ответила Анна Сергеевна и вдруг испугалась до колотья в боку. Что она делает?! Он ведь действительно несовершеннолетний!

Она от страха съежилась в комок и потянулась за валяющимся на полу халатом.

– Ты напрасно так испугалась, – рассмеялся Дима. – Мне уже есть восемнадцать. Я пошел в школу с восьми, потому что перед этим долго болел и родители побоялись отдавать меня в школу неокрепшим. Да и вообще! Какая разница, сколько мне лет, если ты меня любишь… Ты ведь любишь?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});