Читать интересную книгу Сложнейшие сочинения по русской литературе. Темы 2013 г. - Елена Педчак

Жалость – вот что отличает религиозное понимание человека от атеистического. Для Горького это имело огромное значение.

Атеистическая концепция Сатина отражает позицию автора. Он объявляет человека единственным законодателем, определяющим собственную судьбу. Воля каждого сильна и свободна. Человек свободен в своих поступках. Он в состоянии самостоятельно достигнуть благодати. Надо только верить в себя, а не Бога, не в «праведную землю», не во что-либо еще. Жалеть себя или другого бессмысленно, потому что никто, кроме самого человека, не виноват в его горестях. Разве можно жалеть того, кто осуществил свою волю? Если для верующих «блаженны нищие духом», то для сторонников атеистических взглядов «блаженны сильные духом». Пьеса Горького такова, что в ней сторонники религиозного взгляда заходят в логический тупик. Бог дает человеку закон. «Законопослушный» блажен, преступивший закон несчастен. Но ведь именно Бог, провидение, судьба делает тебя праведным или грешным! Это тоже закон. Может быть, поэтому в религиозной концепции и есть место жалости.

Однако в критический момент утешитель Лука исчез, сбежал, дискредитировав себя и свою идею. И это не единственный сюжетный ход, позволяющий судить об авторской позиции, полагать, что сам Горький на стороне атеистов.

Человек, замученный жизнью, может утратить всякую веру. Так и случается с Актером, который, разуверившись в милосердии Бога и не надеясь на себя, кончает жизнь самоубийством. Но самоубийство – высшее проявление свободы воли, а следовательно, отрицание религиозной жалости Луки. Смерть Актера означает для Горького победу атеистического взгляда на человека. Вот почему так спокойно реагирует на страшное известие Сатин. По его мнению, Актер обрел веру в себя.

Все же М. Горький не идеализирует образ Сатина: как и другие босяки, он не способен ни к труду, ни к решительному действию, он заражен анархическими настроениями. В нем немало пороков, привитых ему ночлежкой: он пьяница и шулер, подчас жесток и циничен, но все-таки от других босяков его отличают ум, относительная образованность и широта натуры.

В ночлежке раздаются знаменитые слова Сатина, заявляющего о праве человека на личную свободу и человеческое достоинство: «Все – в человеке, все для человека! Существует только человек, все же остальное, все же остальное – дело его рук и его мозга! Человек! Это – великолепно! Это звучит… гордо! Человек! Надо уважать человека! Не жалеть… не унижать его жалостью… уважать надо!».

«Ложь – религия рабов и хозяев. Правда – бог свободного человека!» – такое высказывание Сатина воспринималось как революционный призыв. Заявляя о своей глубокой вере в творческие силы, разум и способности свободного человека, М. Горький утверждал высокие идеи гуманизма.

Горький понимал, что в устах спившегося босяка Сатина речь о гордом и свободном человеке звучала искусственно, но она должна была звучать в пьесе, выражая сокровенные идеалы самого автора, который отмечал, что эту речь, «кроме Сатина… некому сказать, и лучше, ярче сказать – он не может».

С большой силой обрушился Горький на буржуазную философию утешительной лжи. Лука считает всех людей ничтожными, жалкими, слабыми, не способными к активной борьбе за свои права и нуждающимися в соболезновании и утешении. Лука – сеятель иллюзий, утешительных сказок, за которые жадно хватались отчаявшиеся, слабые люди. «Ложь во спасение» – вот принцип, которому следует Лука. Ваське Пеплу он внушает мысль о поездке в Сибирь, где тот может начать новую, честную жизнь; Актеру обещает назвать город, где вылечивают от алкоголизма в роскошной лечебнице; умирающую Анну успокаивает надеждой, что за свои нестерпимые муки на земле она после смерти обретет покой и вечное блаженство на небе.

Вполне понятно, что утешающая ложь Луки встречает сочувствие у ночлежников. Ему верят, так как хотят поверить в «существование иной правды, ведь они страстно желают вырваться из ночлежки и пробиться к другой жизни, хоть пути к ней неясны.

Своей пьесой «На дне» Максим Горький опровергал идеалистические идеи: идеи непротивления, всепрощения, смирения. Вся пьеса проникнута верой в настоящего человека, Человека с большой буквы.

Раздел II

Тема, сформулированная в виде цитаты с указанием автора и произведения для анализа (по русской литературе XIX и XX веков)

«Война не любезность, а самое гадкое дело в жизни»

(по роману Л.Н. Толстого «Война и мир»)

Война есть одно из величайших кощунств над человеком и природой.

Н.Я. Мясковский

Когда роман Л.Н. Толстого вышел в свет, далеко не все критики были в восторге от этого произведения. Один из участников Бородинской битвы писал, что он не мог без оскорбленного патриотического чувства дочитать этот роман. Другой критик обвинил Толстого в безнаказанном презрении своего Отечества и лучших страниц его славы.

Что же так оскорбляло этих людей, в чем они видели презрение Толстого к своему Отечеству? В той правде, которую сказал писатель о войне. Им хотелось бы прочесть книгу о легкой, бескровной победе над Наполеоном. Их не устраивало то, что война в книге Толстого некрасива, безобразна, безнравственна.

«Над всем полем, прежде столь весело-красивым, с его блестками штыков и дымами в утреннем солнце, стояла теперь мгла сырости и дыма и пахло странной кислотой селитры и крови».

Такая война не нравилась некоторым критикам. Им хотелось прочесть о войне, описанной Бергом: «Армия горит духом геройства… такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они…выказали в этой битве 20-го числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать…» Но эти люди, предпочитающие манеру Берга, ошибались: патриотическое чувство в книге Толстого было, и оно было честнее и сильнее, чем заклинания противников романа. Война у Толстого выглядела некрасиво и устрашающе, но люди шли на нее без громких слов, потому что не могли не идти. Когда решалась судьба России, они вставали на защиту своей страны, зная, что пуля не помилует, и стояли насмерть. Так видел войну Толстой, и это ценили в нем другие современники. В «Войне и мире» писателя волнует прежде всего не военно-политическая сторона событий, а нравственный смысл совершенных людьми поступков. Поэтому ему и было важно сопоставить войны ненародные, которые велись в 1805–1807 годах за пределами России, и Отечественную воину 1812 года, которая знаменовала защиту народом своей независимости. Отечественная война 1812 года и составила центр толстовского романа.

Отечественная война 1812 года воспета Толстым как защита Отечества и осуждена в своей универсально-бесчеловечной сути.

Как же война влияет на жизнь мирных людей? «Живая жизнь», подчеркивает писатель, не прекращает своего течения и в пору военных испытаний. При этом войне у Толстого удивительным образом сопутствует душевный подъем. Так, отъезд Ростовых из Москвы отмечен своего рода азартом перемен и катастроф: «… веселы они были потому, что война была под Москвой, что будут сражаться у заставы, что раздают оружие, что все бегут, уезжают куда-то, что вообще происходит что-то необычайное, что всегда радостно для человека, в особенности для молодого».

И это оживление перед опасностью у Толстого исполнено глубокого нравственного смысла. События 1812 года предстали в «Войне и мире» как суровая, но в конечном счете благая закалка русских людей. Жестокие уроки этой поры избавили от многих заблуждений и духовно обогатили героев романа, особенно Пьера Безухова.

Но поэтизация военного времени имеет у Толстого свои границы. Стадия события, когда «страшно и весело», быстро проходит. Людей неминуемо ждет отрезвление. Перед ними вырисовывается война в ее отталкивающей прозаичности и неискупимых ужасах. 1812 год нанес семьям Ростовых и Болконских страшные удары: погибли князь Андрей и Петя; французское нашествие приблизило смерть старого князя Болконского; потеря младшего сына сломила графиню Ростову. Эпоха французского нашествия в освещении Толстого – это не только с честью выдержанное испытание, которое укрепило силы мира и единства, но и ужасы массового истребления людей.

Наиболее резкие проявления жестокости этого времени Толстой опустил, что позднее дало повод упрекать его в приукрашенном изображении войны, которую вели русские. Но в романе не раз говорится о жесточайших физических страданиях, которые несла людям война 1812 года. Подобно любой другой, она, по Толстому, есть «противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие». Напомним хотя бы пожары и всеобщий плач в Смоленске накануне прихода французов. «Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинающихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы».