Под ногами Джона шуршал гравий. «Сегодня мы поднялись выше, чем вчера, а завтра…» И он, частичка коллективной личности Вилбура Сострадального, поднял голову, измеряя взглядом оставшийся путь. Нет, конца не видно. Слишком далеко.
Но конец будет.
Внезапно Джон почувствовал резкую боль — в руку ударил камень. Он наполовину обернулся, и мимо пронесся еще один. Теперь от не попали. Камень ударился о землю, и этот стук заставил Джона вздрогнуть. Кто же это? Он всматривался в даль пройденного пути, стараясь отыскать обидчика Старый противник он постоянно держался на самом краю поля зрения. Он или они. Они будут преследовать до самого конца, до вершины. Не оставят в покое…
Идти стало легче — подъем кончился, но начиналась другая часть пути. Сколько раз это уж бывало с ним? Он не мог вспомнить. Прошлое и будущее слились. Все, что Джон испытал и что еще предстоит испытать — слилось. Оставался лишь момент настоящего времени, когда он стоял, переводя дыхание и потирая ссадину от удара камня.
«Боже! — устало подумал он. — Где справедливость? Почему я здесь и меня кто-то мучит, и я не могу понять, кто это или что это?»
Но в следующий момент хор голосов внутри него развеял иллюзию одиночества.
«Вы тоже почувствовали?» — подумал Джон.
«Да, — ответили голоса. — Камень ранил руку. Было больно. Чертовски больно.»
«Делать нечего. Надо двигаться дальше.»
И он пошел наверх, и все они немедленно присоединились к нему.
Джон помнил, что когда-то все было не так. Еще до проклятия. В первой, более счастливой жизни. Его приемные родители. Франк и Кора Сострадальные, обнаружили на плавающем у берегов Новей Англии надувном спасательном плотике ребенка… Или это произошло у берегов Мексики, неподалеку от порта Тампико? Сейчас он уже не помнил деталей Детство было безмятежным. Он любил природу, особенно животных. Собственно, некоторое время у него была способность возвращать умерших животных к жизни. Так и жил он среди кроликов и жуков, на Земле или планете-колонии… Забыл, где именно. Но помнил убийц. Они арестовали его, словно монстра, урода более отвратительного, чем любой специал.
И сразу все изменилось.
Местное законодательство запрещало использовать способность возвращения мертвому жизни. Он узнал об этом, когда ему исполнилось шестнадцать. Но еще год продолжал тайно заниматься этим, уходя в еще оставшиеся леса. И какая-то старая женщина, которую он никогда не видел, выдала его. И убийцы, без согласия родителей, подвергли уникальное образование в мозгу кобальтовой бомбардировке. Облучим его голову. Он погрузился в совершенно иной мир, о существования которого до сих пор не подозревал. Это была глубокая яма, полная трупов и костей, и потребовались годы, чтобы выбраться оттуда. Умерли ослики и лягушки, особо важные для него существа, остались гниющие расчлененные трупы. Здесь голова без глаз, там кусок ноги… А потом птица, попавшая туда умирать, объяснила ему, что он находится в могильном мире. И не сможет выбраться из него, пока разбросанные вокруг останки не превратятся в живых существ. Он стал частью обмена веществ этого мира, и пока они не восстанут, ему тоже не восстать.
Сколько продолжался этот цикл, он не знал. Собственно, ничего не происходило, и время измерять было нечем. Но на костях постепенно проросла плоть, пустые глазницы заблестели хрустальными шариками глаз. Защелкали выросшие клювы, заревели, залаяли и заблеяли новые пасти. Может быть, причиной этого был он. Может, экстрасенсорный центр его мозга восстановился сам собой. Во всяком случае, они начали путь наверх. И он уже давно потерял их из виду, продолжая подъем в одиночку. Но спутники его были с ним. Непостижимым образом он чувствовал их присутствие внутри себя.
Исидор сжимал рукоятки генератора эмпатии, переживая незабываемое ощущение — как будто он вобрал в себя все живые существа в мире. Потом неохотно разжал пальцы. Как и всегда, наступил конец. Только слегка кровоточила ранка на руке.
Джон осмотрел руку и нетвердым шагом направился в ванную — промыть ссадину. Уже не первый раз он получал раны, сливаясь с Вилбуром Сострадальным. И, видимо, не последний. Некоторые люди, особенно пожилые, иногда умирали, достигнув вершины, где мучения начинались всерьез.
«Смогу ли я пережить еще одну вершину? — спросил он себя, поглаживая ссадину. — Может случиться сердечный приступ. Лучше бы я жил в центре, там доктора и эти… искровые машины. А здесь, в пустынном месте, это очень рискованно».
Но он знал, что пойдет на риск. Так было всегда. Это делали почти все люди, даже пожилые и физически слабые.
Горько усмехнувшись, Джон промокнул ранку бумажной салфеткой.
И услышал слабый, далекий звук работающего телевизора.
Наверное, в доме появился кто-то еще. Он прогнал нелепую мысль. Но едва слышный звук настойчиво лез в уши.
«Это чужой телевизор, мой выключен. Я чувствую, как пол слегка резонирует. Этот телевизор на другом этаже, на нижнем.
Я БОЛЬШЕ НЕ ОДИН В ЭТОМ ДОМЕ!»
Эта мысль едва не лишила его рассудка.
«Появился новый жилец, занял одну из пустых квартир. Эта квартира недалеко от моей, раз я слышу звук телевизора. Второй или третий этаж, не глубже. Так, посмотрим, — начал он лихорадочно соображать, — что нужно делать, если приехал новый жилец? Зайти, как бы случайно, и что-нибудь спросить, так?»
Такого с ним никогда не случалось. Люди уезжали, эмигрировали, но никто никогда не приезжал.
«Нужно им что-нибудь понести, — подумал Джон. — Стакан воды или, лучше, молока… да, молока… или муки… или яйцо… то есть, эрзац-заменитель…»
Заглянув в холодильник с давно сломавшимся компрессором, он отыскал сомнительной годности кубик маргарина. С этим кубиком в руке, испытывая радостный подъем, чувствуя, как бьется сердце, направился на нижний этаж.
«Надо успокоиться, чтобы он не догадался, что я — недоумок. Тогда он не станет со мной говорить. Так, почему-то, всегда случается. Интересно, почему?»
И он быстро зашагал по коридору.
3
По дороге на работу Рик Декард, как и Бог знает сколько еще других людей, остановился на минутку, чтобы поглазеть на витрину самого большого зоомагазина в Сан-Франциско. А именно, на отдел животных. В центре стеклянной витрины длиной в целый квартал в пластиковой прозрачной клетке с подогревом содержался страус.
Рик смотрел на страуса, страус смотрел на него. Птица, согласно табличке, только что была доставлена из зоопарка в Кливленде. Единственный страус на Западном побережье. Потом Рик опустил глаза и несколько минут мрачно рассматривал ярлык с ценой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});