— Жаль? Почему? — Грегори казался искренне удивленным.
— Возьмем, к примеру, меня. Я работаю в области рекламы, занимаюсь тем, что мне нравится. Может, я пока что не раскрыла свой потенциал на все сто процентов… Но зато, Грегори, в отличие от тебя, мне не нужна бутылка вина к ужину, чтобы расслабиться.
— Получается, что тебе недоступны многие удовольствия! — перебил он.
Я покачала головой, улыбаясь:
— Нет, Грегори. Доступны. Просто в моем случае хватит одного или двух бокалов. А все, что идет сверху и относится к снятию напряжения, меня уже не касается…
К счастью, мои лингини с морепродуктами принесли достаточно быстро. Я смогла с аппетитом приняться за еду, и разговор был практически свернут. Мы перебрасывались короткими репликами, но с моей стороны это была скорее дань вежливости.
Еще минус один мужчина, минус потенциальный кавалер.
К чему длить связь, которая будет напрягать нас обоих? Если Грегори не хочет увидеть, что всегда возможны альтернативы, зачем силком тащить его к хорошему настроению и состоянию?
Впрочем… Я еще не знала, как окончится этот вечер. Всегда можно было дать ему шанс, попытаться найти точки соприкосновения. Но мы вышли из ресторана и пошли к стоянке. Грегори хотел проводить меня до машины, а затем сесть в свое такси.
Внезапно глаза его расширились, у него вырвался пьяный смешок:
— Это что? Твоя машина?
Я обернулась:
— Разумеется, моя… А что такое?
— Черт, да это же… Я вспомнил — ты как-то приезжала на ней, когда мы с бывшими одноклассниками собирались в боулинге. И ты до сих пор ездишь по Окленду на этой смешной машинке?..
Я нахмурилась:
— Это подарок моих родителей, Грегори, и я люблю свою машину.
Он задыхался от смеха:
— Они что, так и подарили тебе этот «фольксваген» со всеми черными пятнами?..
— А это уже моих рук дело, — с достоинством ответила я.
— На моих курсах я показательно высмеял бы тебя спустя десять минут после начала занятия!
— Интересно почему? — Впрочем, мне все было ясно.
— Человек должен вести себя соответственно тому, что он собой представляет, своему образу жизни… Окружать себя необходимыми атрибутами, иначе успеха не добиться — а как же?
Я засмеялась.
Грегори не унимался:
— Такая роскошная женщина, в таком сногсшибательном платье… Твоя работа не позволяет скопить на «ягуар» или что-то в этом роде?
— А тебе не приходило в голову, что мне может нравиться именно такая машина?
Нет, ему в голову подобный бред прийти не мог.
— Ты что, подбирала машину специально к своему имени?.. С ума можно сойти!
— Предлагать подвезти не буду, — сказала я на прощание, усаживаясь за руль, — вдруг тебя увидит кто-нибудь из твоих клиентов? И тебя непременно засмеют. Что касается меня, то теперь я буду знать, какие деловые тренинги не рекомендовать к посещению.
На этом попытка возрождения отношений с любителем всевозможных клише и стереотипов была завершена.
Дороги были полупустыми.
Я ехала домой и не замечала, как от злости все увеличиваю и увеличиваю скорость.
Сейчас бы сходить на какую-нибудь легкую и беззаботную комедию. Переключиться, отвлечься.
Съесть мороженого из большой упаковки, поливая шарики клубничным или шоколадным сиропом.
Я ведь так и не попробовала десерт в этом превосходном итальянском ресторане. Нужно будет непременно вернуться туда снова. Но уже в более приятной и желанной компании.
Скажем, с подругой.
Да-да. И ничего страшного, что это — фешенебельное и дорогое место. Совсем необязательно заниматься делом, которое тебя напрягает и полностью не устраивает, чтобы иметь возможность заплатить за подобный ужин самой.
Кстати о подругах. Может, позвонить кому-нибудь? Просто поболтать, или заехать в гости на чай, или…
Впрочем, уже довольно поздно.
Не думаю, что все поголовно бойфренды, мужья, любовники моих подруг будут рады лицезреть меня на пороге.
Визиты можно отложить и до завтра. Или до уик-энда. А я поеду домой и как следует отлупцую боксерскую грушу. Никто еще так пренебрежительно не отзывался о подарке моих родителей!
Впрочем… Может, кое-кому мой автомобиль и не приходился по вкусу. Однако злопыхатели предпочитали помалкивать. Знали, что со мной лучше не связываться.
А Грегори, видимо, развязало язык душистое красное вино.
Болтун и трепло!
Лидерские курсы, тоже мне.
Я вспомнила про Клер.
Вот, кажется, единственная моя подружка, еще не опутанная любовными узами по рукам и ногам. Что, если позвонить ей? Мы могли бы даже выбраться в бар. Недалеко — возле ее дома или моего. Посидеть за парочкой коктейлей… Я излила бы ей душу, а через час и думать бы забыла об этом нелепом свидании.
Впрочем, с Клер я и так увижусь на этой неделе. Она ведь приглашала меня на вечеринку. Не стоит ее сейчас тревожить.
А пока решено — больше никаких свиданий. Вслепую, через друзей, знакомых, через Интернет, с бывшими почтальонами, знающими меня с детства, с бывшими однокурсниками… Сколько можно, в конце концов?
Я постоянно наступаю на одни и те же грабли!
Я перечитала уйму книг, последовала куче советов! И все они оказались бесполезными. В моей жизни ничего не изменилось. Да, я нравлюсь себе. Очень нравлюсь. Я прекрасно к себе отношусь.
Так, может быть, хватит морочить самой себе голову обязательным наличием отношений, непременно длительных и серьезных?
Долой все советы, а доброжелатели могут отправляться куда только им самим заблагорассудится. Отныне я буду следовать одному-единственному принципу: жить ради самой жизни, жить в свое удовольствие, заниматься чем угодно.
И в это самое «что угодно» еще долгое время свидания вписываться не будут!
Просто потому, что я так решила.
Я так хочу, не угодно ли?
Зрителей просим удалиться из зрительного зала.
Если прима не в духе — жди неприятностей.
4
Следующие несколько дней на работе прошли для нас в лихорадочном возбуждении.
Мы действительно пытались высчитать, от чего можем (то есть холдинг может) отказаться. Мысленно и вслух рационализировали траты, изучали предложения от более недорогих полиграфических фирм, компаний, специализирующихся на изготовлении рекламы.
При этом нужно еще было заниматься неотложными делами. У Лесли, например, и так задержалась рассылка электронной версии корпоративной газеты. Компьютерщики приходили разбираться с компьютером Лесли, который каждый раз выдавал сбой.
Ричард, появляясь у нас время от времени, не говорил толком ничего — ни обнадеживающего, ни пугающего. Казалось, ему было вовсе не до отдела. Действительно, его-то никто не грозился уволить. С другой стороны, может быть, он и переживал, и продумывал планы возможного спасения одной из нас — но нам-то об этом ничего не было известно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});