На полпути вдоль берега Салли остановилась и посмотрела назад. Она не поняла, что ее заставило это сделать, – как вдруг увидела маленькую фигурку, мгновенно спрятавшуюся за деревом: женщину в черном. Старую женщину. Она находилась слишком далеко, чтобы разглядеть ее получше, но было ясно, что она спешила вслед за Салли. Эта черная точка была единственным, что нарушало серое однообразие пустынного побережья.
Салли ускорила шаг и ускоряла его до тех пор, пока не вышла на главную дорогу. Здесь она снова оглянулась. Черная фигурка была уже не в отдалении, как раньше, но приближалась с неумолимостью прилива. И скрыться было негде.
Дорога в город теперь слегка поворачивала от моря, и Салли пришло в голову, что, если она сойдет на придорожную тропинку в тот момент, когда ее не видно, она сможет…
И тут она снова увидела фотографа. Он стоял лицом к морю, рядом со своей палаткой, и выстраивал композицию. Она еще раз посмотрела назад: черная фигурка была скрыта краем ряда прибрежных домов. Салли припустила что есть духу, в этот момент он заметил ее и радостно ухмыльнулся.
– Это опять вы, – сказал он.
– Пожалуйста, помогите мне!
– Охотно! Что нужно сделать?
– Меня преследует старуха, она очень опасная, и я не знаю, куда мне от нее спрятаться.
Его глаза весело заблестели.
– В палатку, быстро, – сказал он, откидывая шторку. – Не двигайтесь, а то все переколотите. И не обращайте внимания на запах.
Салли нырнула внутрь и оказалась в кромешной темноте; фотограф тем временем задернул полог и крепко его зашнуровал. Запах внутри был сногсшибательный – будто гремучая смесь нюхательных солей.
– Не разговаривайте, – тихо сказал он. – Я скажу, когда она уйдет. Черт возьми, вот и она! Пересекает дорогу… Идет прямо к нам…
Салли застыла; ей были слышны крики чаек, цокот подков, скрип проехавшей повозки, и вдруг – отчетливый, быстрый стук пары подбитых гвоздями ботинок. Они остановились не более чем в трех шагах от нее.
– Извините, сэр, – раздался голос, в котором одышка и хрип смешивались с каким-то странным пощелкиваньем.
– Что-что? Я вас не слышу. – Голос Фредерика звучал приглушенно. – Погодите минуточку. Я же выстраиваю композицию. Не могу вылезти, пока не закончу… Ну вот, готово. – Тут фотограф вынырнул из-под покрывала. – Я вас слушаю, мэм.
– Здесь не проходила молодая девушка, сэр? В черном?
– Проходила. Чертовски быстро. Необыкновенно хорошенькая, блондинка. Она?
– Уж конечно, такой пригожий молодой человек не пропустит красотки! Да, это она, сэр. Вы приметили, какой дорогой она пошла?
– Собственно говоря, она спросила меня дорогу на Суон. Мол, хочет успеть на рамсгейтскую почтовую карету. Я сказал ей, что у нее осталось десять минут, не больше.
– Суон? Где это?
Фотограф стал подробно объяснять, старуха нетерпеливо поблагодарила и припустила в погоню.
– Не двигайтесь, – тихо сказал Фредерик. – Она еще не завернула за угол. Боюсь, вам придется еще немного потерпеть это зловоние.
– Спасибо, – вежливо ответила Салли. – Хотя вам и ни к чему было так расхваливать меня.
– О боже мой! Хорошо, беру свои слова обратно. Вы такая же уродина, как она! Но объясните мне: что тут вообще происходит?
– Сама не знаю. Я запуталась в какой-то ужасной истории. Я даже не могу рассказать вам, в чем дело…
– Ш-ш-ш!
На дороге послышались шаги; они медленно приблизились, миновали палатку и затихли вдали.
– Толстяк с собакой, – объяснил Фредерик. – Ушел.
– А ее вы видите?
– Нет, она скрылась. Отправилась в Рамсгейт, и скатертью ей дорожка.
– Можно мне теперь выйти?
Он расшнуровал полог и откинул его.
– Спасибо, – сказала Салли. – Сколько я вам должна за использование палатки?
Фотограф широко раскрыл глаза и едва не расхохотался, но вежливость победила. Салли почувствовала, как краска стыда и смущения заливает ее щеки: она не должна была предлагать ему деньги. Она быстро отвернулась.
– Не уходите, – сказал Гарланд. – Я ведь так и не знаю вашего имени. Оно и будет мне наградой.
– Салли Локхарт, – ответила она, пристально глядя на море. – Сожалею, если я вас обидела. Я не нарочно…
– Вы меня нисколько не обидели. Только, знаете ли, не за все в жизни можно расплатиться деньгами. Что же вы сейчас намерены делать?
Салли почувствовала, что с ней обошлись как с ребенком. Это было не очень-то приятно.
– Вернуться в Лондон, конечно. И не попасться ей на глаза. До свиданья.
– Может быть, вы разрешите составить вам компанию? Я уже закончил и, если эта старая проныра опасна…
– Нет, благодарю вас. Мне надо идти.
И она пошла прочь. Ей было бы приятно ехать вместе с ним в поезде, но признаться в этом она не могла – даже себе. Она почувствовала, что маска беззащитности, которая так хорошо действовала на других мужчин, в данном случае не сработает. Вот почему она предложила ему деньги: чтобы быть с ним на равных. Но это тоже оказалось неправильным. И теперь Салли чувствовала свою полную беспомощность. И одиночество.
Глава четвертая. Мятеж
Никаких следов старухи на станции не было.
Разнообразили пейзаж только пастор с женой, три или четыре солдата и дама с двумя детьми. И Салли без помех нашла себе пустое купе.
Она подождала, пока поезд миновал станцию, и распаковала сверток. Он был перевязан веревкой и к тому же крепко запечатан сургучом, так что она сломала себе ноготь, пытаясь соскрести его. Но все-таки ей это удалось, и она достала книгу.
Это было что-то вроде дневника, довольно толстого и очень убористо исписанного. Он был грубо переплетен в серый картон, но прошивка частично истлела, и некоторые листки выпадали. Салли осторожно вставила их на место и начала читать.
На первой странице была надпись:
Повесть о событиях в Лакноу и Аграпуре в 1856–1857 годах, включая отчет об исчезновении рубина Аграпура и о роли, которую сыграло в этом дитя по имени Салли Локхарт.
Так это же она! И рубин…
Миллион вопросов заметался в ее голове, как мухи над столом с объедками, смущая ее и сбивая с толку. На секунду она закрыла глаза и собралась с мыслями, затем начала читать.
В 1856 году я, Джордж Артур Марчбэнкс, состоял на службе в 32-м полку легкой пехоты герцога Корнуэльского в городе Аграпуре, в провинции Оуд. За несколько месяцев до вспышки мятежа я имел случай посетить махараджу Аграпура вместе с тремя моими лучшими друзьями-офицерами; это были полковник Брэндон, майор Парк и капитан Локхарт.
Этот визит был якобы частным и чисто развлекательным. На самом же деле нашей главной задачей было проведение некоторых серьезных политических переговоров с махараджей. Суть этих переговоров не имеет отношения к моему рассказу, за исключением того, что они давали новую пищу подозрениям, питаемым к нему частью подданных, – подозрениям, которые привели, как я покажу, к его гибели во время ужасных событий следующего года.
На второй вечер визита в Аграпур махараджа давал банкет в нашу честь. Стремился он или нет поразить нас своим богатством,