по мелочам, но я терпеливо изображаю понимание.
— Этот вопрос оставим открытым, сначала надо прийти к общему решению.
— Вот, вот! — Неожиданно подал голос притихший было Федор Еремеич. — Ты за себя Иван Тимофеич говори, а мне надоть с обществом посоветоваться. Да и князя Ярополка не худо было бы спросить.
«Оп ля, вот это номер!» — Чуть не вскрикиваю вслух и, прерывая гостя, грозно хмурю брови.
— А вот это ты зря, Федор Еремеич! Ежели бы я искал союза с князьями вашими, то я бы с ними и договаривался. — Для убедительности повторяю. — С ними, а не с вами!
— Это как же⁈ — Они выпалили это оба почти синхронно и, смутившись, замялись. Пару секунд спустя продолжил все же Полоз.
— Без князей то как? Они ведь и осерчать могут.
Осуждающе покачав головой, я начинаю втолковывать им по новой.
— Тверь заключает оборонительно-торговый союз со Ржевой и Старицей. При чем тут князья? Их дело воевать с врагами города, вы им за то деньги платите, а с кем городу дружбу водить и с кем торговать, не их дело, то дело общества. Правильно⁈
— Так-то оно так, — нервно начал мять бороду Ржевский боярин, — но у Ярополка норов горячий. Узнает, что кто-то за его спиной интриги плетет, не снесет. Суд у него скорый.
Вижу, гости мои побаиваются новых начинаний, и запускаю последний аргумент.
— Что ж, выбор у вас не богат. Можете, как и прежде позволять своим князьям вертеть вами как им заблагорассудится, да доить вас как коров на выпасе, а можете, как и мы власть княжескую ограничить, да управление городом в свои руки взять.
Хоть ничего из сказанного мы еще не сделали, а только собираемся сделать, все равно мои слова задели гостей за живое. Вижу, и хочется им, и колется, но сегодня все равно твердого решения с них не получить. На всякий случай для более успешного усвоения всего мною сказанного вбиваю решающий гвоздь.
— А ежели князья ваши мирно не захотят вопросы решать, то мы можем им руки-то враз укоротить.
* * *
Выхожу на крыльцо и утираю со лба пот. Разговор был тяжелым, и я просто взмок в душной избе. Полного согласия добиться не удалось, но принципиального понимания все же достигли.
«Ничего, не все сразу, — успокаиваю я себя, — главное, что лед тронулся. Эти двое уже точно на моей стороне, а там больше будет. Вернутся домой, потолкуют со своими, и ростки дадут всходы».
Вслед за мной на крыльцо вышел Калида. Поправив повязку на груди, он облокотился на перила.
— Не пойму, чего ты вцепился-то в них. Четыре взвода, не так уж и много! У нас такой приток народу, что после зимней ярмарки мы и сами с легкостью столько поднимем. — Он подумал и добавил. — А может и больше, ежели денег хватит. Желающих служить хоть отбавляй.
Посмотрев ему прямо в глаза и увидев, что он не шутит и действительно не понимает, объясняю:
— Ты пойми, тут дело не в количестве взводов, хотя и они не лишние, тут дело в стратегии. Тверь — это всего лишь город. Один город из сотен в земле Русской. Пусть мы даже добьемся того, что он станет самым богатым и сильным, но все равно это всего лишь один город. А вот три города, пусть два из них так, почти деревни — это уже союз. А союз городов звучит совсем по-другому! Это образ, идея, к которой возможно захотят присоединиться другие города. Понимаешь?
Прищурившись, Калида хмыкнул в ответ.
— Высоко метишь, консул!
— А то! — Рассмеявшись, хлопаю его по плечу. — По-другому и возиться не стоит!
Калида без всякой улыбки утвердительно кивнул, словно бы он только что в очередной раз сверился — по одной дороге мы с ним идем или нет. Затем он выпрямился и взялся за ручку двери.
— Пойду прослежу, чтобы гости наши не заплутали.
Он скрылся за дверью, а я, взглянув на солнце, прикинул, что пора уже и на причал. Сбежав по ступенькам, сворачиваю за угол и с разгона чуть не сшибаю с ног Иргиль.
Пытаюсь не дать девушке упасть, и рука рефлекторно ложится ей на талию. Ладонь чувствует тепло ее тела, губы почти касаются лица, под тонкой тканью вздымается девичья грудь. Этот миг, как искра, вспыхивает влечением, и понимая неловкость момента, я резко отпускаю ее.
Иргиль насмешливо кривит губы.
— Неужто обжегся об меня, консул?
«Вот ведь язва!»
Мысленно восхищаюсь ее колким язычком и с удовольствием всматриваюсь в смеющееся лицо. Девушка бесспорно похорошела за это время. По меркам двадцать первого века она легко могла бы потягаться за звание мисс мира, но здесь такая красота поклонников не находит. Жесткое, словно вырезанное из металла лицо с острыми скулами и почти черными пронизывающими глазами скорее отпугивает, чем притягивает. Черные остриженные по-мужски волосы, узкие мальчишеские бедра и плоская, едва заметная грудь тоже не добавили бы ей воздыхателей, даже если бы все вокруг вдруг престали считать ее ведьмой.
Мне же она нравилась всегда, даже когда напоминала старика-лесовика в своих меховых обмотках.
С трудом отрываю от нее взгляд и, пытаясь сгладить неловкость, говорю первое что приходит на ум.
— Здравствуй, Иргиль, ты как здесь⁈
— И тебе не хворать, консул. — Она по-прежнему не сводит с меня своих пронизывающих глаз. — Да вот, к товарищу твоему иду, повязки сменить. Сам ведь он не придет, ему видите ли недосуг ерундой-то заниматься.
Девушка ведет себя свободно и абсолютно уверенно, с какой-то даже ноткой насмешливого превосходства, а я, наоборот, чувствую непривычную для себя скованность.
Это меня немного злит, и пытаясь перевернуть ситуация, я пробую пошутить.
— Среди бела дня на площади, у церкви! Не боишься в одиночку-то ходить⁈
В ответ Иргиль нахмурила брови, показывая что шутка не удалась, и с вызовом усмехнулась.
— А чего мне бояться, ежели здесь каждая собака считает меня твоей полюбовницей. Кто ж посмеет тронуть хозяйскую игрушку!
Она произнесла это без всякого стеснения, горделиво вскинув голову и провоцируя меня. Это ей явно удалось, потому что мне вдруг захотелось тоже задеть ее.
В такие минуты я в карман за словом не лезу и подкалываю ее с легким смешком.
— Так может, люди не зря болтают⁈ Может, они в потайные помыслы твои заглядывают?
Лицо Иргиль вмиг становится серьезным, и на вскинутом мне навстречу лице появляется не женская решимость.
— А ты спроси! Спроси прямо, коли интересно, я от тебя желаний своих прятать не стану.
Где-то внутри меня завопил здравый рассудок:
«Ничего не спрашивай, просто вежливо улыбнись и уходи!»
Я и сам знаю, что не надо связываться с этой женщиной, уж слишком эта связь будет скандальной и отразится на моей репутации, но ничего не могу с собой поделать, я хочу ее. И дело вовсе не в недостатке секса, его-то у меня как раз хватает. Со стоящей сейчас напротив девушкой совсем другое. Она заводит меня одним только своим видом. Пока не вижу ее, так вроде и ничего, а вот как взглянет на меня своими глазищами, так во мне аж закипает все.
Здравые мысли проносятся в голове одна за другой, но я уже знаю, ничего не поможет, я уже шагнул в пропасть. Слышу свои слова будто со стороны.
— Так ты хочешь или нет?
И ее ответ вместе с протянутой открытой ладонью.
— Хочу!
* * *
В маленькое оконце брызнул солнечный свет, заставляя меня окончательно проснуться. Не поднимая головы, смотрю на обхватившую меня тоненькую девичью руку.
«Иргиль!» — Радостно вспыхивает в сознании, возвращая к бурным событиям минувшей ночи. Поворачиваю к ней голову и натыкаюсь на распахнутые черные глаза.
— Тебе пора! — Звучит ее голос. — Тебя уже ждут!
Приподнявшись, смотрю на нее сверху. Даже сейчас, с утра, с всклокоченными волосами она безумно хороша. Может даже еще красивее, чем обычно, потому что сейчас она впервые выглядит по-женски беззащитной.
Эта мысль вновь будит во мне желание, но в этот момент раздается осторожный стук в дверь. Так стучат, когда хотят привлечь внимание и боятся этого делать одновременно.
На губах Иргиль появляется улыбка.
— Я же говорила, тебя уже ждут.
Хочется спросить «откуда ты знала», но я останавливаю себя. Глупо спрашивать об этом ведьму.
Поднимаюсь и улыбаюсь ей в ответ.
— Ладно, не буду пытать тебя, что там за наглец, а пойду открою.
Натягиваю рубаху и, подойдя к двери, откидываю щеколду. В открывшуюся щель вижу конопатый нос какого-то парня.
— Калида велел сказать. Приходи, дело срочное!
На это в голове вспыхивает только одна мысль:
«Все уже знают! Вот деревня!»
Пацан ответа не ждет.