Читать интересную книгу Нопилей - Хельге Каутц

— Ты… ты же не можешь… ты же не кусаешься? — недоверчиво пробормотал Нопилей и опустил свое многофункциональное устройство.

Как будто отвечая, животное выпрямило и немного отклонило свою длинную шею. Через отверстие в стене палатки Нопилей смог быстро оглядеть остальное плотное, приземистое изгибающееся туловище. Он увидел огромные крылья, по которым проходили многочисленные жилы, а также невероятно длинный зазубренный хвост, вьющийся по земле вдоль всего туловища и пытающийся в данный момент пробраться в палатку через разодранную на полосы стенку. Выпучив глаза, Нопилей смотрел вниз, на кончик этого хвоста, подрагивающий на уровне головы чудовища. На самом конце этой толстой, похожей на змею конечности открылась пасть с острыми клыками. Снова раздался трубный рев, на этот раз торжествующий, и поляну затопил гнилостный, ядовитый запах.

И вот этот чудовищный, прожорливый хвост с зубастой пастью устремился к парализованному ужасом теладинцу.

Глава 4

Глубоко внутри, за стеной, сотканной из тьмы, под смоляным озером, там ты найдешь солнечный день, бабочку под ясным голубым небом.

Карта Фрейде, аргонский историк, 172–214

Через четыре стазуры угнетающая теснота корабля и непривычная тишина постепенно стали действовать Елене на нервы. Поскольку банк данных бортового компьютера оказался неисчерпаемым и давал возможность заглянуть в глубины культуры и истории Планетарного Сообщества, у Елены впервые за долгое время появилось достаточно свободного времени, чтобы спокойно, без помех вчитаться в материал и разобраться во многих проблемах. И все же чувство тревоги и какой-то пустоты нарастало тем сильнее, чем дольше она оставалась одна и могла свободно тратить свое время только на себя.

Не помогли даже попытки заполнить эту пустоту медитацией. И лишь занятия спортом на маленьком откидном тренажере, который удалось разместить на стене в проходе к грузовому отсеку, давали на время какое-то успокоение. Уже начиная со второй тазуры полета она тренировалась несколько раз в день по одной-две стазуры, чаще всего сохраняя на лице отрешенное или ожесточенное выражение.

И лишь когда после прохождения через вторые ворота Нихи доложил, что «АП Никконофун» прибудет на Хеву меньше чем через восемь стазур, Елене пришло в голову, что было бы неплохо с помощью компьютера познакомиться поближе со Свободной Лигой Хатиква. Ее злило, что она упустила это из виду, поскольку, как правило, ее знали как человека, заранее собиравшего любую информацию. Для нее так и осталось загадкой, почему она, листая архивы, пропустила именно ту информацию, которая касалась цели ее полета.

И это показалось еще более удивительным, когда выяснилось, что в главе о Лиге речь шла о захватывающих событиях из истории Планетарного Сообщества. Там подробно и убедительно говорилось о миролюбии аргонцев, лежащем в основе их миропонимания. Довольно долго Свободная Лига Хатиква была не чем иным, как свободным объединением трех отдаленных систем планет, находившихся где-то между Туманностью Херона и Облаками Атреи. Четверть миллиона аргонцев и примерно столько же представителей других рас и видов дышали, работали и жили здесь, сосуществуя на редкость мирно. На самом деле на Свободную Лигу Хатиква вот уже в течение нескольких деказур крайне редко нападали ксенонцы, кроме того, практически не было столкновений и с другими воинственными расами. Некоторые считали, что это связано с абсолютной незначительностью этих трех малозаселенных систем, другие придерживались мнения, что Свободная Лига в какой-то степени добилась такой независимости за счет аргонцев и боронцев. В любом случае, никто не подвергал сомнению признание Лиги как независимого государственного объединения, где избиралось собственное правительство и которое в политическом отношении не относилось ни к Планетарному Сообществу, ни к какой-либо другой организации шести проживающих здесь народов. Свободная Лига Хатиква считалась нейтральным государством, и поэтому державы-победительницы в последней войне с ксенонцами великодушно отдали в ее распоряжение один из так называемых новых секторов. Этому участку Вселенной дали имя Вера Хатиква. Он охватывал две солнечные системы, в одной из которых находилась плодородная Речная планета, другая же представляла собой двоичную систему с холодными газовыми гигантами — их там насчитывалось не менее восемнадцати.

Основание Лиги восходило к событиям, которые можно было бы сравнить с кровавыми битвами за обладание территориями на древней Земле. Здесь, однако, все выглядело иначе. Давным-давно диссидентке Кристиане Хатиква было странное видение: она увидела, как все народы, имеющие равные права, мирно сотрудничают и живут по соседству в любви и согласии. Ее маленькая коммуна Ай, что значит Любовь, находившаяся в когда-то безымянной системе, впоследствии названной ею Хева, что значит Мир, быстро превратилась в деревню, а затем и в настоящий город. Здесь радушно принимали всех изгнанных, преследуемых, мятежных и инакомыслящих и никогда не отправляли никого обратно. Пессимисты предсказывали едва возникшему и крепнущему сообществу короткий век. Преступники и бунтари всех народов найдут здесь для себя благодатные условия — так утверждали они злобно.

Но они ошиблись. Хотя иногда воры, контрабандисты и пираты обделывали свои делишки под флагом Свободной Лиги, маленькое государственное объединение, находившееся в неспокойной Вселенной, за несколько деказур превратилось в мирный оазис. И когда еще молодое Планетарное Сообщество в 452 году теладинского летоисчисления созвало свою первую Межпланетную конференцию по проблемам безопасности и сотрудничества во Вселенной, самым благоприятным местом была единодушно признана столица Лиги Ай. И со времени той первой конференции, проведенной 95 язур тому назад, все запланированные и чрезвычайные встречи проводились в этом городе, который успел превратился в настоящую столицу. Планета называлась Хева, то есть Мир. И если в большинстве случаев мир был причиной таких международных встреч, то, к сожалению, не всегда он был их результатом…

Елена взглянула на монитор. Далеко от ее корабля какое-то светло-синее пятно мерцало в слабом свете ореола своей атмосферы. Хева приближалась. Земная космолетчица вытянула руку, заслонила большим пальцем пятно и прищурилась. Планета исчезла, но ее слабое свечение образовало подобие короны вокруг пальца. Елена потрясла головой. Возможно, в техническом отношении земляне опередили на несколько шагов своих сестер и братьев из Сообщества, но в плане этическом они наверняка сильно отставали от аргонцев.

Стазурой позже Нихи путем контроля системы управления направил «АП Никконофун» в заданном направлении и включил реверсивную тягу. Елена выключила проекционную плоскость и проверила работу приборов. Все было в порядке. Она встала, так как хотела успеть еще немного потренироваться и принять душ.

Когда Хева чуть позже выросла до размеров большого бело-голубого шара, занимавшего всю поверхность иллюминатора, Елену переполняли такие возвышенные чувства, каких она уже давно не испытывала. Тревога и неуверенность последних дней исчезли, как дурной сон. Она не знала, что ее здесь ожидает, но не сомневалась в том, что это будет фантастически прекрасно, как и все, что с ней произошло после прибытия в Сообщество. Подлетая к Хеве, Елена уже за много километров различила гигантскую башню Центра Конгрессов, которая, как она уже знала из архивов, была воздвигнута 35 язур тому назад специально для МКЦК — Международного Космического Центра Конгрессов. Башня была больше четырехсот метров в диаметре, уходила на полкилометра под землю и примерно на километр устремлялась в небо. Это гигантское сооружение было облицовано крупными блоками из черного мрамора, и по всему периметру в эти блоки были врезаны тысячи больших панорамных окон. У каждого окна была своя автоматическая защитная штора. И все шторы были разного цвета, здесь присутствовали все цвета боронского спектра. И когда «АП Никконофун» по воле Нихи совершал облет башни, выжидая время, оставшееся до разрешенной посадки, глазам Елены предстала великолепная красочная игра света, так как из-за начинающейся миттазуры все шторы были опущены.

Наконец «АП Никконофун» получил разрешение, и бортовой компьютер посадил маленький М4/Бастер на огромной крыше здания Центра Конгрессов.

Елена, все еще во власти возвышенных чувств, покинула корабль сразу же после обязательного атмосферного контроля. Обшивка «АП Никконофуна» была еще немного теплой, а корпус корабля слегка потрескивал, охлаждаясь и при этом съеживаясь. Легкий запах раскаленного металлопластика, как аура, окружал корабль.

Елена сделала несколько шагов по летному полю и оглянулась, в то время как переборка за ее спиной поднялась и закрылась с легким щелчком. Она стояла на просторном аэродроме, находившемся выше первого слоя облаков! Движение здесь было весьма интенсивным: постоянно прилетали и улетали космические аэромобили, баркасы или такие маленькие космолеты, как ее «АП Никконофун». Елена предположила, что жители города Ай должны испытывать неудобства из-за постоянного, неумолчного гула космолетов.