Тот оживился, поднял руку и спросил:
– Какая шпага вам нужна, господин сержант?
– Привет, Барнабас, шпага нужна этому парню, под его прекрасный рост. Трёхгранный клинок с одной отточенной, как у меня, и с кровотоком, только подлинней, – сказал Гастон.
Барнабас смерил меня взглядом, с интересом посмотрел на мои голубые джинсы с кожаным ремешком и силиконовыми ножнами.
– Есть такая шпага, – Страх он и скрылся в своей лавке.
Через минуту Барнабас ввод длинную и мощную шпагу. Я взял шпагу в правую руку и пару раз взмахнул ей. Она мне подходила по росту. На клинке была узкая канавка – кровоток на клинке; сам клинок был с режущей гранью (одной из трёх), и потолще и пошире, чем шпаги для фехтования в бочке…
– Эта шпага и колет и рубит и не ломается… Ей хорошо и крыс рубить… – сказал оружейник.
Шпага мне понравилась, её рукоять отлично сидела в руке, и я чувствовал её мощь…
Оружейник поставил на прилавок деревянную чурку. Я слегка ударил по ней кончиком шпаги – чурка разлетелась в щепки…
Гастон вытащил свою шпагу, она была немного короче, но таким же клинком. Сержант ударил своей шпагой по клинку моей; и остался доволен состоянием моего клинка – он не пострадал…
– Хорошая сталь, сколько за нее, Барнабас? – спросил Гастон.
– Для вас, господин сержант, всего два золотых и перевязь парню в подарок.
– Хорошо, ты их получишь, эта шпага стоит больших денег, но наша рота – твоя рота…
Барнабас засмеялся.
Я выложил на прилавок две золотые монеты.
Оружейник снова скрылся в лавке, и вынес ножны для моей шпаги и кожаную перевязь.
Гастон тут же прицепил ножны к перевязи и закрепил всю эту конструкцию на моей талии. Я вставил шпагу в ножны и резко вытащил её – было удобно и легко.
Барнабас вытащил из своего кожаного фартука тряпочку, смочил ее маслом, и протёр клинок моей шпаги.
Мы дружески попрощались с красноликим Барнабасом.
– Ещё замок на сундук, – сказал я.
Гастон кивнул:
– Здесь есть.
Мы поехали дальше по железным рядомм. Я брался за эфес своей шпаги, вытаскивал её, любовался и улыбался…
Гастон видел это и посмеивался в свои жёсткие усы…
В рядах оружейников попадались и торговцы скобяным товаром. Я купил навесной замок на кованый сундук в своей комнате; в благородстве проживающих рядом со мной рыцарей, сомневаться не приходилось, но на свете существуют люди другого склада…
Прежде чем расплатиться, я вытащил монеты, они были золотые, но разные: на одних изображались три лилии, а на других конный рыцарь с мечом.
Гастон понял моё недоумение. Он взял золотые монеты и сказал:
– Ливр и конный франк – одинаковы между собой – оба равняются двадцать су…
Я дал торговцу золотой ливр с изображением красивых лилий, а он мне замок и сдачу из двенадцати монет белого цвета с изображением таких же лилий…
– Гастон – это Гасконь, ты гасконец?
– Да, я с юга, – сержант улыбнулся и потрогал свое смуглое лицо, с острой клиновидной бородкой и усами – пиками.
Золотые и серебряные монеты неприлично гремели в кармане моего камзола, несмотря на то, что Пилигрим шёл ровно и не дёргался.
– Слушай, Гастон, надо потратить несколько монет, а то прохожие будут огорчаться… – сказал я. – Давай купим что-нибудь из еды, да побольше…
Гастон улыбнулся, и на обратном пути отдал ювелиру золотой ливр и двенадцать су, с пожеланием, что на них купить…
Ювелир был рад исполнить такое поручение; во всяком случае, на словах…
Я хотел спросить у Гастона о необычной девушке из замка графа Дебюсси, но, в последний момент, посчитал это недостойным любопытством для мужчины со столь длинной шпагой…
Я подвёл Пилигрима ближе к краю моста, и увидел сточную канаву с нечистотами, стекающими прямо под мостом. Это меня весьма огорчило. Я ни мог не мечтать здесь о рыбалке, хотя спиннинга у меня уже не было, но была запасная шпуля с плетёнкой… и набор блёсен…
Как только мы с Гастоном прибыли во двор замка господина Бернарда Дебюсси, к нам подошла его дочь Лексия, и заявила, что господин коннентабль пребудет завтра утром в замок графа Дебюсси для аудиенции с нашим немецким алхимиком…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
– Эта встреча может изменить всё твоё будущее, если ты сможешь сказать правильные слова, парень… – загадочно проговорил Гастон.
Вечером, к железной решётке ворот замка графа Дебюсси, подъехала повозка с большими корзинами… В них были сыры, колбасы и хлеб……
Информации было много, как я ивидел, в истории средневековой Германии… Мне даже пришлось подзаряжать свой смартфон… Я ел отличные бутерброды с сыром и колбасой!..
Перед встречей с коннетаблем, я решил побриться, и вышел на балкон за водой; и, конечно же, взглянул на окно во втором этаже замка Дебюсси, но оно было пустым, хотя и светилось изнутри… Мне стало отчего-то немного грустно… "Я её сегодня, непременно, увижу в замке," – пришла мне в голову логичная мысль.
Во дворе замка росло несколько деревьев. Птички на них стали звонко щебетать. Начался рассвет нового, важного для меня дня…
Я чувствовал себя настоящим алхимиком – при длинной шпаге!..
Глава 5. Да здравствует король!
В этот день я встал с рассветом солнца. Воспользовавшись кресалом, кремнем и трутом, зажёг щепу в камине и поставил на огонь котелок с водой.
Заварив чай, я снова начал читать исторические сведения на своём смартфоне… и нашёл сноску под словосочетанием "коннетабль Франции": " Артур де Ришмон, коннетабль Франции с 1425 года, герцог Бретани, граф де Монфор-л Амори с 1457 года, пэр Франции, видный французский государственный деятель и полководец эпохи Столетней войны…"
Через полчаса в дверь ко мне постучали, и вошёл Гастон. Я едва успел закинуть смартфон в рюкзак…
– К нам прибыл коннетабль Франции господин Артур де Ришмон. Через четверть часа он ждёт тебя во дворце господина Бернарда Дебюсси, – заявил сержант. – Эта встреча может в корне изменить твою жизнь, парень, если ты найдёшь правильные слова при разговоре с ним… Одевай камзол, не забудь шпагу, прихвати свою карманную бомбарду – покажешь как она стреляет, и подходи ко дворцу. Я буду там тебя ждать.
Я оделся, закрепил перевязь со шпагой повыше на поясе, запахнул её камзолом – кончик шпаги слегка и элегантно оттопыривался… В карман положил ракетницу с двумя зарядами, две петарды "Динамит" и зажигалку.
Через четверть часа подошёл к замку графа Дебюсси. Здесь стояла роскошная карета, запряжённая тройкой светлых лошадей. Сержант Гастон оглядел меня с ног до головы, лихо заломил шляпу на моей голове, остался доволен; и стражники расступились перед нами…
Мы сразу попали в огромный зал с высоким потолком, хрустальной люстрой со свечами, со множеством высоких изящных окон, с шикарной мебелью обитой красным шёлком. Широкая мраморная лестница нестерпимо блестела и вела на второй этаж. Её перила натирали лакеи белыми тряпками…
Но все высокие особы были здесь, на первом этаже, у окна, с правой стороны. За столом сидел седовласый мужчина с мясистым строгим лицом и делал пометки на разложенными перед ним листами пергамента; рядом находился мужчина помоложе, в роскошном кафтане, с благородным лицом, – это был граф Дебюсси, мой благодетель… С другой стороны от коннетабля сидел ещё один государственный муж в придворном камзоле с лилиями. Это был королевский казначей. Перед ним стоял мешок из синего бархата. Казначей запускал в него широкую ладонь, вытаскивал золотые монеты и рассовывал их по маленьким мешочкам, что лежали горкой здесь же на столе.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Возле сидящих стоял уже знакомый мне красивый молодой человек, хорошо говоривший по-немецки.
Гастон снял шляпу, поклонился и сказал:
– Наш друг, ваша светлость, германский алхимик Альбер де Монт, явился для беседы с господином коннетаблем Франции Артуром де Ришмоном, как и было назначено.