— В конце концов, это его проблема!
— Да, но возникла она при вашем содействии, следовательно, отчасти является и вашей. Впрочем, уже не только вашей и его, а и моей тоже.
— Вашей?!
— Да, моей. Вы даже не догадываетесь, синьорина, но я обратился к вам лишь для того, чтобы убедиться в том, в чем, в сущности, никогда и не сомневался. Нет, Микеле разыграл свой спектакль вполне убедительно. Вы подыграли ему, как могли. Но теперь я хочу использовать его во благо и посмотреть, что из этого получится.
— Что значит «получится»?
Леоне невозмутимо продолжал:
— Я хочу, чтобы вы доиграли до того момента, когда мать Микеле безо всякого огорчения воспримет известие о том, что ваш так называемый роман исчерпал себя, чего в настоящий момент она вынести не способна. Если вы не понимаете, о чем идет речь, то я скажу. Сейчас она почти на грани нервного истощения.
— Да, Микеле говорил, и мне действительно очень жаль, — призналась Аликс. — Но даже ради нее я не могу сделать то, о чем вы просите. Я… просто не могу сделать этого — у меня не получится!
— Совсем недавно у вас вполне убедительно получилось.
— Вы же сказали, что мне не удалось провести вас!
— Не удалось, потому что не я был жертвой этого обмана. Зато моя мачеха, всей душой переживая за Микеле, вполне поверила вам. Уверяю вас, я был бы вам союзником, а никак не врагом. Наши будущие встречи…
— Да не будет никаких «будущих встреч»! Все кончено.
Взгляд Леоне сделался жестким.
— Тогда не надо было начинать, синьорина! А уж коль начало игре положено, то она будет продолжаться до тех пор, пока я не сочту возможным положить ей конец. Цель в данном случае оправдывает средства. Для меня главное — поправить плачевное состояние мачехи, а если возникнут проблемы, мы их решим. Она ждет, когда Микеле привезет вас на виллу, и ему следует сделать это как можно скорее.
Аликс поняла, что попалась в ловушку.
— Да нет же, я не могу! В конце концов, у меня скоро попросту не будет времени, потому что я найду работу!
— Работу?! Вы думаете о том, чтобы найти работу после смерти вашего отца?
— Не думаю, а должна ее найти. Микеле помешал мне признаться в этом тогда, в ресторане. Дело в том, что мой отец был простым кассиром, а вовсе не банкиром, и мы с вами принадлежим к разным кругам. Сейчас я живу на те скромные средства, которые оставил мне отец, и, чтобы остаться в Италии, мне нужно во что бы то ни стало найти работу.
— Какую, например?
— Например, служащей, продавщицей или дежурной в отеле. В общем, любая работа, где пригодилось бы мое знание двух языков.
— А пока не подыщете… — Леоне окинул взглядом убогую комнату. — Будете жить здесь?
— Только до завтра. Завтра я отсюда съезжаю.
— Куда?
Неожиданность вопроса привела Аликс в замешательство.
— Пока не знаю. Но какое это имеет значение?
Леоне вставил в мундштук сигарету и сухо сказал:
— Ну что ж, поскольку у вас пока нет ни жилья, ни работы, быть может, вы примете через меня радушное приглашение моей мачехи пожить у нас на вилле некоторое время?
У Аликс перехватило дыхание.
— Но… Но синьора Париджи считает, что у нас с Микеле роман!..
— Она с радостью восприняла бы и вашу помолвку — это ее слова. Но это что касается будущего. А пока ее вполне устраивает ситуация, расписанная Микеле. Вы ей понравились, и она хотела бы видеть вас в своем доме. Благодаря вам она надеется чаще видеть Микеле. Вот и все, «проще простого», как говорят у вас в Англии.
В другое время Аликс растрогал бы этот старательный английский выговор, но сейчас она только и могла, что эхом повторить:
— Проще простого? И это когда все представлено в таком ложном свете?
— Представить все в ложном свете пришло в голову Микеле, а не мне, заметьте, — напомнил он. — Я лишь надеялся убедить вас представиться в этом ложном свете на то время, пока шаткие нервы его матери требуют бережного обращения. Как только ей станет лучше… — Он замолчал и поднялся. — Впрочем, как бы то ни было, я не имею ни малейшего намерения похищать вас и единственное, на что надеюсь, это предложить вам подходящий гонорар. Вы сказали, что нуждаетесь в работе. Вот она и нашлась. И если вы не можете выполнить мою просьбу из сочувствия, то тогда, быть может, подумаете и назовете сумму?
Опустив глаза, Аликс разглядывала свои руки.
— Я не могу принять деньги. С другой стороны, взывая к моему милосердию, вы очень затрудняете для меня отказ, — тихо проговорила она.
— Тогда, пожалуйста, синьорина, не отказывайте мне в этой просьбе. Просто считайте, что делаете это из жалости к больной женщине, вот и все.
Впервые за все время он, казалось, не требовал, а просил и, когда она ничего не ответила, подошел и склонился, чтобы поцеловать ей руку.
— Я сейчас еду искать Микеле, — сообщил он. — Когда найду, пришлю его к вам. А вы пока решайте. Если согласитесь пожить у нас, то приезжайте сегодня к ужину. Насколько я понял, в течение дня вас можно будет застать дома?
Аликс хотелось крикнуть «Нет!», а после его ухода собрать сумки и сбежать, но вместо этого она сказала:
— Да, я буду дома.
Услышав в ответ «Спасибо, синьорина», она поняла, что обрекла себя на нечто большее, нежели просто ожидание приезда Микеле.
Жаркое солнце клонилось к закату, отбрасывая длинные тени на старую Аппианскую дорогу, но Аликс меньше всего думала в этот дивный вечер о чудесах, которые за свою двадцатитрехвековую историю повидал этот древнейший в мире путь. Когорты легионеров, караваны вьючных мулов, колесницы, кареты, легковушки, грузовики и джипы — кто только не колесил по ней за это время. Величественные руины древнеримских усыпальниц возвышались чередою вдоль нее, а под нею тянулись длинные темные коридоры античных катакомб, бледно-розовые асфодели цвели по ее краям, а вдоль обочин на траве в ожидании рейсового автобуса собирали недоеденные припасы группы туристов, выехавших на пикник. Но для Аликс это был всего лишь прямой путь, неуклонно увозивший ее все дальше и дальше в паутину лжи и обмана.
Рядом с нею за рулем уже не крошечного, видавшего виды «тополино», а роскошного автомобиля сидел Микеле, объяснивший, что идея насчет «подобающего транспорта» принадлежит не ему, а Леоне. Некоторое время Микеле не беспокоил ее разговорами, потом сообщил:
— Венеция не посвящена в наш секрет. О нем знаем только мы трое.
— Понятно. Спасибо, что предупредили.
Ее безразличный тон заставил Микеле насторожиться.
— Но вы ведь не собираетесь из-за этого вернуться? — с молящими нотками в голосе попытался выяснить он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});