– Больной ублюдок! – вырвалось у одного из агентов в первом ряду. Он кончиками пальцев коснулся своего лица.
Рипли показал на фотографию симпатичной брюнетки с обворожительной улыбкой.
– Я уверен, что вы помните случай мисс Драшев. Единственная жертва, которой удалось спастись.
– Как такое забыть… – сказал кто-то во весь голос.
– Ее показания привели нас на место, где были найдены первые тела. Именно после этого «охотник за головами» сменил место проведения своих… операций. А сегодня утром у нас, наконец, наметился перелом в ходе следствия. На номер горячей линии позвонила женщина из Чино Вэллей, она сказала, что ее сосед подходит под описание. Дом подозреваемого арендует человек по имени Виллиам Стайкс. Но этот Виллиам Стайкс не значится ни в одной базе данных страны. Он все счета оплачивает наличными.
– Это точно вымышленное имя.
– Ага. Наш дружок всеми силами старается не попасться. Это не тот тип, который ради славы играет в игры с полицией, чтобы привлечь к себе внимание СМИ, – Рипли повернулся к командиру отряда спецназа. – Мы установили наблюдение за домом в Чино Вэллей после того, как час назад нам поступил звонок. В доме ничего не происходит. Мы хотим взять этого типа живьем. Уверен, ему есть, что нам рассказать. Операцию поведу я.
Рипли произнес, обращаясь ко всем:
– Вопросы есть?
Вопросов не было.
– Отлично. Тогда идем брать его.
Когда агенты ворвались в дом подозреваемого, они сразу обратили внимание на невыносимый запах химикатов. Спецназовцы технично рассыпались по комнатам – целый отряд опытных офицеров с пистолетами наперевес. Вышибали двери в спальню, ванную, кабинет, проверяли все шкафы и другие места, где можно было спрятаться.
Крики «Чисто!» звучали то тут, то там, нарушая шипящее молчание в радиоэфире, во время обыска обоих этажей дома.
– Дверь в подвал заперта, – доложил Рипли один из офицеров, – там серьезный железный замок, нужен резак.
– Так достаньте резак! – приказал Рипли. Повернувшись к Бьянкони, он распорядился:
– Прочесать его компьютер. Постарайтесь найти любые зацепки по части того, где он может быть сейчас.
В доме все было досадно нормальным. Мебель, которой пользовался подозреваемый, была, скорее, функциональной, чем красивой. Никакого завала личных безделушек, которые хранить не хочется, а выбросить жалко, как это бывает в других домах. По всему было видно, что Уолтер Оуэнс был помешан на чистоте.
На его столе в кабинете не обнаружили ничего, кроме ровненькой стопки счетов. Даже никакой личной переписки, ничего, что могло бы связать его с убийствами. Мусорное ведро в кухне содержало только самые обычные пищевые отходы, а банановая кожура, лежавшая сверху, оказалась такой свежей, что можно было с уверенностью сказать: хозяин дома был там не более чем пару дней назад.
– Этот мужик, блин, как Фред Флинстоун, – с изумлением проговорил один из агентов, выходя из спальни, – у него вся одежда одинаковая.
Когда удалось одолеть замок на двери в подвал, Рипли и четверо спецназовцев держали свои «Глоки» и «Зиг Зауэры» на изготовку. Рипли вышиб дверь и увидел… только первые пару ступеней, ведущие в непроглядную тьму, глубоко вниз, точно в бездну.
– Фонари. На «три», – Рипли дал отсчет и ринулся вниз по ступеням. Едкий запах химикатов был таким сильным, что немилосердно защипало глаза.
Когда они поняли, что и в подвале никого нет, один из агентов зажег лампу на рабочем столе Уолтера. Рипли увидел, как агент невольно отступил на шаг, точно укушенный. Другой спецназовец, за спиной Рипли, тревожно коротко втянул воздух сквозь зубы. Еще один выругался вполголоса. Рипли повернулся и, как и офицеры, застыл с раскрытым ртом, глядя на стену, увешанную масками. Хотя в свете лампы все предметы в подвале отбрасывали густые тени, тщательно сохраненные лица были освещены достаточно хорошо.
Первое, что пришло в голову Рипли, когда он вновь обрел способность мыслить, было: «Господи, сколько же их тут!».
Вторая мысль была о том, как этот жуткий маньяк трудился над тем, чтобы запечатлеть все возможные выражения человеческих эмоций.
Рипли думал, что за четверть века своей карьеры в ФБР повидал уже все разновидности насилия, порождаемого больным разумом, и прочей подобной мерзости. Но такое он видел впервые. Рипли, как мог, боролся с рвотными позывами. Агент справа он него оказался менее стойким, его вырвало прямо на цементный пол.
– Простите, – промямлил он, вытирая подбородок.
– Боже, они же настоящие, – другой агент подошел к стене с масками, чтобы рассмотреть их в деталях. Рипли последовал за ним. Это были лица белых девушек, а не азиаток. Очевидно, жертвы периода «охоты за головами» в Северной Каролине, когда маньяк делал только свои первые попытки. У одной маски рот был слишком растянут в гротескном и жутком подобии улыбки, точно у сумасшедшего клоуна. У другой на месте глаз были страшные темные провалы, а искривленные брови были неровными стежками пришиты слишком высоко – навсегда застывшее выражение изумления.
– Пол, – позвал Бьянкони с лестницы, – тут кое-что есть, тебе стоит взглянуть.
Рипли с радостью покинул жуткий подвал с этими лицами и невыносимым запахом. Он уже знал, что маски эти будут сниться ему не одну ночь. А его мозг будет мучительно пытаться мысленно сопоставить их с фотографиями пропавших девушек из Северной Каролины.
– Только взгляни, – Бьянкони развернул лаптоп к Полу.
– Невесты из Тайланда, Индии, Китая и Меконгского региона на заказ.
Рипли наклонился к дисплею.
– Н-да, вот что у нас сейчас называется живым товаром.
И именно в тот момент раздался сигнал о входящем сообщении.
«Мы надеемся, что Вы довольны своей последней покупкой, – прочел Бьянкони вслух. – Мы ждем Вашего следующего заказа». Он поднял взгляд на Рипли.
– Он что, девушек через интернет покупал?
– Заверните, – бросил Рипли. – Пусть сюда приедут криминалисты, но наши шансы найти его гораздо выше, если мы изучим его поисковые запросы и переписку по сети. И пусть кто-нибудь займется его телефоном.
Когда они шли обратно к машинам, у них перестали принимать мобильные – работа агента, который занимался мониторингом горячей линии.
– У нас зацепка. Анонимный звонок из автомата. Говорят, что Оуэнс арендует фургон к юго-западу от Прескотта, в районе парка Поднероса.
* * *
Дождь лил как из ведра, когда море агентов ФБР разлилось вокруг фургончика. Видимость была крайне низкой, а шум капель о крыши служебных машин не позволял расслышать, был ли внутри фургончика кто-нибудь. Несколько агентов заняли позиции у дверей своих машин, а спецназовцы укрылись за деревьями.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});