скверно, потому что её согласие звучало больше, как пренебрежительное шипение гадюки за то, что ей дали всё-таки поесть. Алексей хотел сказать, что поймёт, если она откажется, но она не могла позволить себе подвести его. Поэтому Бони ударила его подушкой прежде, чем тот открыл рот.
Она снова принялась за расчёсывание. Зеркал Бони избегала, но украдкой подглядывала за собой, когда белые волосы более или менее приходили в нормальный вид. Она заплела косу, переоделась и прошла через портал, оказываясь в тренировочном зале. Здесь её не беспокоили. Никто и никогда с того дня, как Бони появилась в поселении не приходил сюда. Здесь образовалась её личная тренировочная база и кабинет самоанализа. Изводя своё тело до трясучки, Бони надеялась, что обуздает этот непомерный шквал эмоций и разберётся со своим восприятием всего мира, которое менялось слишком явственно для того, чтобы не замечать. После тренировки она всегда забиралась на самую высокую перекладину и свешивалась вниз головой, втайне мечтая, что когда-нибудь сорвётся, и для неё всё закончится быстро.
Но сегодня она забралась на перекладину вместо тренировки, привычно надеясь, что тревожное состояние сменится водоворотом прекрасных идей, как лучше закончить свою жизнь.
Бони знала свою судьбу, но пыталась прожить отведённое для неё время достойно. Пусть иногда и поддавалась слабости.
— Ты не пришла на ужин.
Алексей напугал её. И всё же она не дёрнулась, только противно заворчала под нос, спускаясь на пол. Карие глаза друга покраснели, и она сделала вывод, что прощание с матерью ударило по нему чересчур сильно.
— Я собирала вещи.
— Ты можешь остаться.
Полудохлые лампы замерцали сильнее. Бони не старалась скрыть своё негодование. Она всегда думала, что он к ней привык, знает её вдоль и поперёк. И всё равно предлагал оставить его в такой трудный час. Это оскорбило, и поджав сильнее губы, Бони надеялась, что не заскулит, как брошенная собака, смотрящая в спину нерадивому хозяину.
— Не удастся тебе от меня избавиться, ― она сошла с ковриков и пружинистой походкой приблизилась к другу вплотную. ― Ты обещал мне приключения. А здесь очень скучно.
Обгрызенным до крови указательным пальцем Бони ткнула ему в грудь и приподнялась на носочки, чтобы заглянуть в глаза. Без своего оружия она обнаруживала себя уязвлённой даже рядом с ним, но храбрилась изо всех сил.
— Опять ты крутилась в лазарете, ― Алексей перехватил её руку прежде, чем она успела отпрянуть на безопасное расстояние. ― Я же просил тебя. Столько раз объяснял…
— Мне кажется, ты совершаешь ошибку, ― опередила Бони.
— Моя семья разрушена, ― он начал с начала, и это её разозлило. Бони постаралась вывернуться, отстраниться, но Алексей только подавил её силы и дёрнул сильнее на себя, покрепче перехватывая запястье. ― Ты тоже оставишь меня. Что же мне тогда делать?
— Я не оставлю тебя.
— Уже оставляешь. Ты не хочешь помочь мне спасти тебя.
— Мы не дети, чтобы верить в сказки.
Бони наступила на его ногу и отпрыгнула. Челюсть заходила ходуном, а возмущение булькало, как лава в действующем вулкане. Каждый раз, когда он уходил от матери, впадал в апатию и пытался убедить её в бессмысленной череде действий. Глупые надежды лишь разбивали сердца. Бони понимала его стремление, но никак не могла разделить тех же чувств. Как он не понимал, что вера в лучшее в её особом случае не поможет? Сила мысли, магия, колдовство шаманов из Соххи или даже милость Императора Рихнета, нет ей спасения в этом мире. Ни один из богов на трёх континентах не ответил на её молитвы. Никто. Но она была благодарна за то, что не стала безвольной рабыней чужих целей. Бони получила свободу, наградой за мучения стал лучший друг, который оберегает её.
Она ни в коем случае не хотела причинить ему новых страданий, но не могла позволить ему глупо очароваться иллюзорной верой в лучшее, которая добьёт его, когда всё закончится. Магия снова ожила в теле, и Бони сбила с ног Алексея. Разорвала пространство и утонула во тьме, чтобы возвыситься над другом, который скривился от вспышки боли в затылке.
— Перестань! ― требование вышло непривычно грубым и резким. ― Я согласна отправиться с тобой в это глупое путешествие, чтобы умаслить твои надежды. Но не забывай, что, когда всё рухнет ― мне успокаивать тебя. Поэтому мы не будем тратить время на меня. Ты понял?
— Тогда я справлюсь без тебя!
Бони выругалась, когда Алексей вцепился мёртвой хваткой в её лодыжку. В глазах стремительно темнело, но она цеплялась за сознание.
— Я спасу всех. Хотите вы того или нет.
С языка слетело невнятное ругательство, чужие руки подхватили её, а мысли уносили в страну, откуда она бежала без оглядки с трупом на руках. Сон бродил рядом, и Бони поняла ― сегодня кошмаров не избежать.
* * *
Её способности привели их в Роменклав всеми обходными путями. В горле появился тяжёлый ком, который Бони никак не могла проглотить. Вечером они ступили на улицу Октара ― родной город Алексея ― и шли вдоль длинной набережной легко сливаясь с толпой. Портовый город кишел приехавшими. Корабли тянулись по всей линии берега. Морской бриз охлаждал жаркий воздух, провожая раскрасневшееся солнце, что лениво скрывалось за горизонтом, отбрасывая яркую корону.
Бони залюбовалась, замедляя шаг, но Алексей свернул в сквер, а после повёл узким подворотням, что уводили в город. Они шли спокойно, стараясь не привлекать внимания и, если что сойти за туристов при лишних вопросах. У них в сумках лежали поддельные документы, но лучше бы они оставались там. В первую очередь они осматривались в городе. Гвардия, по словам Алексея, ходила по-прежнему в синих мундирах. Различия между чародеями, которым не нужно было оружие, но они всё равно ходили с ним, и людьми было только в пуговицах. Маги носили серебряные пуговицы, а люди темно-синие. Бони поинтересовалась, как проходит обучение и есть ли склоки между ними, но Алексей улыбнулся, сказал, что все подобные помыслы выбиваются ещё в академиях. Единственное для чего служит гвардия ― это благо народа Роменклава. И всем было плевать если ли у офицера магия или нет.
Когда полностью стемнело, а на улицах зажглись фонари, они вышли вновь к набережной, но быстро оказались среди одноэтажных домов. Комплекс располагался у Моря Бесов, шумные волны набегали на берег, будто пытались оттяпать, как можно бо́льший кусок суши.
Вскоре Бони стала замечать, как некоторые столбы освещающие прямые дорожки гасли. Не все, и можно списать всё на неполадки с электричеством, но тени, будто призраки, отделялись