– Где дядя Джон? – снова спросил Тэк. – Хватит уходить от ответа!
Человек со светлыми волосами улыбнулся, обнажив сломанные зубы, в его глазах загорелся жесткий, циничный огонек.
– Если ты имеешь в виду Джона Джентри, который раньше владел этим ранчо, то он мертв. Старик попытался сразиться с человеком, который оказался быстрее его, и был убит.
– Что? – У Тэка перехватило дыхание. Некоторое время он стоял, не в состоянии вымолвить ни слова. – Он попытался сразиться? Дядя Джон?
Тэк покачал головой.
– Это невозможно! Джон Джентри был квакером. Он ни разу в жизни не позволил себе насилие над кем-либо или чем-либо! И он не носил оружия, да у него никогда и не было оружия.
– Я только говорю, что знаю, – сказал человек со светлыми волосами, – однако нам надо работать, а тебе лучше уехать отсюда. И, – добавил он хмуро, – если у тебя есть мозги, – поезжай, не останавливаясь, и больше в нашей округе не появляйся!
– Что ты хочешь сказать? – Мысли Тэка беспорядочно метались, он пытался привыкнуть к новой обстановке, удивляясь, что могло произойти здесь, что стояло за всеми этими переменами.
– Я хочу сказать, что в этих местах многое изменилось. Если решишь остаться, можешь поехать в Санбоннет, найти Вэна Хардина или Дика Олни и передать им, чтобы они дали все, что тебе причитается. Скажи, что тебя послал Содерман.
– А кто такой Вэн Хардин? – спросил Тэк. – Фамилия вроде незнакомая.
– Тебя и впрямь долго не было, – признал Содерман, – иначе бы ты знал, кто такой Вэн Хардин. Он хозяин нашей округи. Босс. А Олни – шериф.
Тэк Джентри отъезжал от родного ранчо со смешанными мыслями. Дядя Джон! Убит в поединке! Да это вообще не имело никакого смысла! Старик не стал бы драться. Никогда в жизни! А этот Дик Олни – шериф. Что же стало с Питом Лискомбом? Перевыборы только через год, а Пит был хорошим стражем порядка.
Был только один способ решить проблему и получить ответы на все вопросы – поездить по округе и заглянуть на ранчо Лондона. Билл расскажет все, что случилось, и кроме того, ему хотелось увидеть Бетти. Он соскучился о ней.
Шесть миль до ранчо Лондона промелькнули быстро, но Тэк по дороге внимательно оглядывал местность вдоль отрогов гор Маравильяс. Скота паслось достаточно, больше, чем когда-либо на землях “Джи-Бар”, и все – с клеймом дядя Джона.
Он резко натянул поводья. Какого черта?.. Если дядя Джон умер, ранчо принадлежит ему! Но если так, то кто такой Содерман? И что он делал на ранчо?
Когда Тэк подъехал, на широкой веранде жилого дома ранчо ошивались без дела трое – все незнакомые ему. Он осторожно оглядел их.
– Где Билл Лондон? – справился Тэк.
– Лондон? – Человек в широкой коричневой шляпе пожал плечами. – Наверное дома, на перевале Санбоннет-Пасс. Он сюда не приезжает.
– Это ведь его ранчо? – требовательно спросил Тэк.
Все трое, казалось, напряглись.
– Его? – Человек в коричневой шляпе покачал головой. – Ты, кажись, здесь новенький. Это ранчо Вэна Хардина. У Лондона нет ранчо. У него вообще нет земли, если не считать нескольких акров возле ручья у Санбоннет-Пасс. Они с дочерью там и живут. – Он вдруг усмехнулся. – Но, похоже, ей недолго осталось там жить. Слышал, что она собирается работать в танцзале “Лонгхорна”.
– Бетти Лондон? В “Лонгхорне”? – воскликнул Тэк. – Не смеши меня, друг! Бетти – приличная девушка и не станет…
– Так написано в объявлениях, – спокойно ответил человек в коричневой шляпе.
Часом позже Тэк Джентри ехал в задумчивости по пыльной улице Санбоннета. Весь этот час он провел в размышлениях и вспомнил слова Содермана. Тот сказал, чтобы Хардин или Олни дали все, что ему причитается. Неожиданно это замечание приобрело двоякий смысл.
Тэк сошел с коня у “Лонгхорна”. Рядом со входом красовался огромный плакат, извещавший, что скоро в салуне будет петь и развлекать народ Бетти Лондон. Скрипнув зубами, Тэк вошел внутрь.
Знакомыми оказались лишь бар да столы. Человек за стойкой прислуживал приземистый, толстый человек. Его глаза уставились на Тэка из складок жира.
– Чего вам? – потребовал он.
– Ржаного, – сказал Тэк.
Он медленно обвел взглядом комнату. Ни одного знакомого лица. Ни Коротышки Дейвиса, ни Ника Фармера. Все присутствующие – чужаки с плотно сжатыми губами и жесткими глазами.
Джентри посмотрел на бармена.
– Здесь есть работа ковбоям? Проезжал мимо и подумал, не записаться ли в какую-нибудь команду на местном ранчо?
– Поезжай дальше, – ответил, не глядя, бармен. – Здесь ты никому не нужен.
Дверь открылась, и в салун вошел и огляделся высокий, хорошо сложенный мужчина. Он был в отглаженном сером костюме и темной шляпе. Тэк заметил, как затвердел взгляд бармена, и задумчиво оглянулся на пришедшего. Лицо мужчины было очень худым, когда он снял шляпу, оказалось, что его светло-пепельные волосы аккуратно причесаны.
Он огляделся и задержал взгляд на Тэке.
– Приезжий? – вежливо осведомился он. В таком случае разрешите угостить вас. Я не люблю пить один, но еще не опустился так низко, чтобы делить компанию с этими койотами.
Тэк напрягся, ожидая, что со стороны сидящих за столиками последует какая-нибудь реакция. Он озадаченно взглянул на блондина и, обратив внимание на светившееся в его глазах циничное добродушие, кивнул.
– Конечно, я с вами выпью.
– Меня зовут, – добавил высокий мужчина, – Энсон Чайлд. По профессии я адвокат, по воле обстоятельств – игрок, а по натуре – ученый.
Вы, очевидно, удивляетесь, почему эти люди не обижаются, когда я упоминаю о них как о койотах. На это есть три причины. Во-первых, подсознательное чувство истины заставляет их правильно оценить справедливость термина. Во-вторых, они знают, что мне присуща достаточная ловкость в проповедовании евангелия от полковника Кольта. В-третьих, они понимают, что я умираю от туберкулеза и в результате не боюсь смерти от пули. Их сдерживает страх, но не только он. Скажем так: все дело в математике. Эту проблему со сколь-нибудь существенным итогом не удалось решить ни одному из них. А проблема заключается в следующем: сколько из них отдадут богу душу, прежде чем умру я.
Поэтому обратите внимание, мой друг, в какое затруднительное положение ставит их это, а также неприятное осознание того факта, что пули не выбирают свои жертвы, и я тоже. Некоторых из них, которые могли бы попытаться сразиться со мной, сдерживает понимание того, что мне о них известно, а стало быть, они знают, что умрут первыми.
Чайлд задумчиво посмотрел на Тэка.
– Я слышал, когда вошел, что вы справлялись о работе ковбоем. Вы представляетесь мне честным человеком, а для таких здесь не место.