Пустить фейерверк я давно уже решил в Румянцевском парке у Невы.
Банкетным столом стала относительно чистая лавочка под старыми деревьями. На скамейку я постелил газеты, затем сервировал алкоголь и закуску. Ветер трепал уголок мой газетной скатерти, прижатый бутылкой. "Более половины россиян чувствуют себя одинокими", - гласил самый крупный заголовок
Я повернулся к статистике спиной, с непризнью взглянул на толстых голубей, что уже расхаживали у моего стола, и объявил неизвестно кому о начале мероприятия.
Праздничный хлопок. Напенив пластиковый кубок, я вознес его к небу - к вечеру оно насупилось, потяжелело и навалилось на город всем туловищем. Я обвел взглядом темный опустевший парк и с трудом подавил невольный вздох. Подпалив фитиль, установил дымящую ракету на земле, отступил на несколько шагов. До старта оставались секунды.
Не успела шутиха рвануть, как рядом с ней возникла круглая лохматая псина. Животное ухватило зубами ракеты и радостно помчалось прочь. С дымящей штуковиной во рту оно напоминало неудачное перевоплощение Черчилля.
- Эй! – крикнул я собаке. – Эй, ты!
Псина мчалась по парковым дорожкам. Я бросился за ней. Собаке это понравилось. Она запрыгнула на газон и весело припала на задние лапы.
- Ты не только вор, но и дурак, - заметил я, - сейчас жахнет так, что мало не покажется.
Довольный пес мотнул головой. И жахнуло. Из трубки с громкими хлопками выбрасывались разноцветные заряды. Парк осветился красными, синими и зелеными сполохами.
Вместо того чтобы бросить фейерверк, пес-ракетоносец лишь крепче сжал челюсти и зачем-то припустил, рассыпая вокруг праздничные вспышки. «Да стой ты!»,- крикнул я, делая безуспешные попытки его догнать.
- Дик! – крикнул женский голос.
Мы с псом обернулись.
- Дик, ко мне!
Приободрившись от голоса хозяйки, пес остановился и выпустил наконец из пасти ракету.
- Привет! - сказал я шагнувшей под свет фонаря девушке с огромными аниме-глазами, - ваш пес чуть не съел мой фейерверк.
- Ты хочешь компенсацию, твою мать? - резко бросила она в ответ, садясь на корточки рядом с собакой. - Черт бы побрал вас, пироманы... Из-за вас не город, а театр военных действий, в рот вам ноги...
Что это был за голос! Низкий, с хрипотцой, по цвету напоминающий виски. Таким нужно говорить в микрофон маленькой ночной радиостанции, где крутят старый джаз и общаются за жизнь по телефону с романтическими совами бессонницы.
- В древности фейерверки помогали душам людей вознестись на небо, - наставительно сказал я.
- Только что туда чуть не вознеслась моя собака, - заметила она, почесывая твари за ухом, - пойдем, Дик...
- Пошли, - согласился я.
- Тезки, значит,мать вашу, - отметила девушка.
- Раз мы почти познакомились, я приглашаю вас на свой день рождения!
Она с недоверием взглянула на мою фуршетную скамейку.
- Один? На улице… Почему?
- Я только что приехал, еще никого здесь не знаю, - как можно жалостливее развел я руками, - вот и приходится... Но теперь у меня есть вы.
Женское сердце дрогнуло.
- Ну...валяй...
Глава 7. Искра
Ее звали Искра. «Шутишь?» «Папуля постарался. Он у меня социалист-пролетарий. В честь большевистской газеты назвал... Так что журналистика – моя карма с рождения». «Ты журналистка?» «Ну да... А тебя как в Питер занесло?»
Услышав мое вдохновенное вранье о путешествующем журналисте, она оживилась и тут же принялась расспрашивать о разъездах и приключениях.
В ответ на намек о продолжении банкета она вдруг пригласила в гости, в квартирку, что перешла ей от бабушки-с-дедушкой. А я вдруг понял, что пьянею не от выпитого, а от ее алкогольного голоса, смеха, резких шуток и близости.
**
Ее жилье оказалось на первом этаже (кто-то во мне одобрительно кивнул). Она звякнула ключом, и я с порога оказался в Книжном Царстве.
Казалось, что из высокоученых книг здесь было все - от учебника по квантовой динамике до Фроммма и Кьеркегора. Редкие пятна пространства, не занятые книгами, украшались экзотическим хламом: темными африканскими масками, большими рогатыми раковинами, кусками мутного горного хрусталя и прочими волшебно-бесполезными вещами. Однокомнатную тесноту оснастили зеркальными шкафами, раздвигающими пространство, а кухню превратили в уютный рабочий кабинет с компьютерным столиком. Здесь жили люди с тараканами в голове, и мне это нравилось.
- Искра, а кто у тебя бабушка с дедушкой были?
- Ученые, - она возилась на кухне с вином, - ты голоден?
- Неа..., - я рассматривал стеллаж, где на полках собралось целое воинство классиков ужасов: Эдгар По соседствовал с Лавкрафтом, а на ДВД сосредоточилась полная антология ужасников восьмидесятых.
- Искра, а у тебя кто ужасы любил, бабушка или дедушка? - крикнул я.
Она появилась на пороге комнатки с бокалами в руках.
- Это моя коллекция ваще-то...
Расхохоталась, с интересом наблюдая, как я краснею.
- Бабушка химиком была. В советских школах все учителя химии и биологии были обязаны преподавать атеизм.
Искра кивнула на одну из полок, открывавшуюся пухлым томом «Справочника юного атеиста»:
- Меня тоже безбожницей вырастить собирались. Но, видно, слишком сильно хотели...
Она улыбнулась.
- Кто-то дамские романы под пледом читает. А я на ужасах повернута... Глупо, да?
- Замечательно, - сказал я, - и как тебе, кстати, последнее новье… как его… а, "Паранормальные явления"?
Сморщилась.
- Чушь... Жалкая китайская подделка "Ведьмы из Блэр".
- Позволю себе с вами не согласиться, коллега, - поправил я на носу воображаемые очки, - в "Ведьме" ужас делали по рецепту готического романа. А именно: происходящую жуть всегда можно объяснить совершенно рациональными причинами, но вот в "Явлениях"...
- За это мне нравятся японцы, - перебила она, - у них бывают гениальные фильмы. Гениальные тем, что в некоторых из них зло - бессмысленно. Не в качестве наказаний за грехи и прочих наивных доказательств спорного существования справедливости. Зло просто есть, без причины - и этого вполне достаточно для сюжета...Как в жизни…
Мы проговорили с ней полночи. Обсудили Анну Рэдклиф и Мэри Шелли. Промыли кости "Зловещим мертвецам". Помянули бессмертных Крюгера и Вурхиса. Раскритиковали новое за хорошо забытое старое…
- Вот черт, - она, наконец, взглянула на часы, - похоже, ты опоздал на метро. Примерно три часа назад....
Я скромно согласился.
- Придется тебе на коврике в прихожей...
Я смиренно кивнул.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});