повыше под лучи солнца, на просвет видно как мельтешат в янтаре неясные тени. Белоснежные ковры там укутаны сиянием первоцветов, те, совсем как живые, выглядывают сквозь ворс. Ступишь босой ногой — обожжешься.
— Так нагреваются от жары?
— Нет, милая, на них будто навсегда осел снег, — лукаво улыбнулся мне сказочник.
— А ещё что там есть?
— Любой товар можно найти, какой захочешь. Даже иретские кольца. Знаешь, что это?
— Нет.
— Двойное колечко. Чёрное, неприметное. Пока в руку не возьмёшь и не разглядишь, как оно сияет изнутри. Повернешь тихонечко верхний обод, а под ним россыпь цифр. Обозначение дверей Портального дома. Многие никогда не были открыты, другие теперь заперты и, думаю, навсегда, а некоторые открыты и сейчас. Выберешь циферку, нажмёшь пальцем на шип, капнешь капельку своей крови и окажешься прямо посреди Портального дома перед нужной дверью. А за ней другой мир! Волшебный или, наоборот, такой же как наш. Тут, главное, правильно выбрать. И иметь при себе монету. Иначе через дверь тебя не пропустят… — водитель круто повернулся на своем месте, опустил окно и крикнул соседней машине зычным голосом опытного торговца, — эй! Езжай как положено! Сегодня только один шейх на дороге! И это я! Фею везу по важному делу! Что ты бибикаешь? Что ты гудишь своим монстром? Правила соблюдай! Я знаю, куда поворачивать! — прокрутил ручку окна старик, отсекая нас двоих от гомона улицы, — Джинну указывать взялся! Я, может, эти дороги помогал строить! Молодым совсем был, сроки горели, вот и ухватился за дело. Тут тогда ещё особняк стоял на пустыре, а вон там лоси гуляли. Эх! Какую брусчатку испортили! Все под асфальтом лежит, что паркет под ковром! Вроде и берегут, а теперь совсем красоты не видно. Ты сиди, дочка, быстро доедем, — покрутил он, играючи, незаметный рычажок, похожий по виду на чайную ложку.
— Я не тороплюсь.
— Кто своей судьбы не знает, тот опоздать не боится! Ну, держись крепче! Я знаю, где здесь разлом, его никто не сможет спрятать от меня. Сам строил! — водитель крутанул руль, машина подпрыгнула, и вокруг все завертелось в песчаном вихре. Мелькают поля, крепкое ограждение трассы, перед бампером внезапно выступил камень поребрика. Старик ещё раз залихватски повернул руль, и мы оказались посреди Каменноостровского проспекта. Машины сигналят, протирает глаза усталый прохожий.
— Как мы здесь оказались?
— Я же говорил, что успеем? У старика свои секреты. Ты, главное, дочка сама нигде не зевай. Туфельки у тебя неудобные, а идти надо быстро. Да Федору Игнатьичу привет передай. Мой старинный знакомец.
— Я такого не знаю.
— Вон, видишь, плита? Да не туда смотри, на поребрик. Та, что рядом с серой, чуть розовая, а по вершине скол идёт. Знаешь, откуда она?
— Нет.
— То-то же. Когда здесь делали мостовую, эти камни приволокли со старинного кладбища. Вот этот лежал на могиле колдовки. Она до сих пор разлом держит, а я ей конфетки ношу, она до сладкого сама не своя. Была, — старик протянул руку под моим ошалелым взглядом, я только и успела, что крепче вжаться в сидение, приоткрыл в двери щель и ссыпал на тротуар пригоршню разноцветных леденцов.
— Сладких дней тебе, спасибо за помощь. Прости, что потревожил. Другу взялся помочь, да время не рассчитал малость.
Дверца закрылась, и мы покатились сквозь город. Слепящее летнее солнце, разноцветные платья прохожих, мне все видится волшебным сном. Кажется, что я каким-то чудом приоткрыла заветную штору и увидела волшебную сторону своего города. Он точно такой же, как был, и все же теперь совершенно другой. Неужели этот старик с седой бородкой настоящий джинн? Волшебник из сказки? Кому как не мне, стюардессе, поверить, что в жизни есть чудеса? Значит, и волшебники, наверное, бывают. И мне повезло сегодня встретить такого. Желание бы загадать, но воспитание не даёт ухватить за бороду незнакомого человека. А она так заманчиво ездит из стороны в сторону по рулю. Сколько там надо, три волосинки? И что загадать, если решусь? Денег? Счастья? Мужа богатого? Денег мне и так хватает на жизнь. Счастлива сверх меры. Замуж я больше не хочу.
— Плохо.
— А?
— Плохо, когда нет мечты. Феи живут только грёзами. Тем более, ночные. Совсем мечтать не о чем? Неужели не попытаешься схватить за бороду? — я покраснела и отвела глаза. Заметил.
— Не знаю. Все, вроде есть. Спасибо вам за поездку.
— Погибнешь, если не найдешь заветной мечты. Это не пустые слова.
— Я поняла, — машина притормозила у здания цирка. Надо выходить. И так не хочется расставаться, зная, что такая встреча бывает один только раз в целой жизни.
— Приехали, доченька. Тебе пора.
— Сколько я вам должна?
— Монету на память, — лукаво улыбнулся водитель, и я зарылась в свой кошелек. Монету? Простую дать, рука не поворачивается. Сувенирную? Может, эту, затертую, которую сама хранила как оберег?
— Держите.
— Деньга? На такую раньше можно было купить бочку меда. И варить в ней мандарины и виноград. Знаешь, как вкусно? Беги.
Выскочила на тротуар. Машина, сигналя на все лады, ввинтилась в поток. Красная шестерка, на багажнике наклейка, лампа джинна легко узнаваема. Может, удастся ещё хоть раз встретить волшебника? И куда я должна спешить? Какую судьбоносную встречу мне нашептал старик? Чудеса! И голова кружится от восторга. А впереди целый месяц отпуска! Одернула шорты, поправила блузу. Надо же, я так ее и не сняла. На груди болтается бейджик с именем. Он подшит на нитку, чтобы не падал во время работы. Так и придется идти, благо недалеко.
Витрины магазинов, спешащие люди, в груди послевкусие волшебства, улыбка во весь рот. Если даже не случится со мной сегодня никакого чуда, рвану в отпуск. Море, песчаный пляж, апельсины и пальма! Осталось выбрать страну! Благо авиакомпания даёт скидки на перелет. Кажется. Да и не суть важно. На билеты денег мне точно хватит. На питание тоже. Отель? Ну, я же одна полечу. На пляже наверняка и ночью тепло. Нет, ну с другой стороны, себя надо любить. Куплю палатку, маленькую как норка или гамак. Лучше гамак. Я видела в рекламе такие с чехлом, чтобы комары не кусали и дождь не лил. Правда, они кажется для альпинистов. И крепить такую нужно на скалы. Нет, на моем пляже скал точно не нужно, я по ним лазать не умею.
Сладостные размышления прервал парень на скейте. Подрезал и пришлось резко шагнуть в сторону, к набережной. На лицо, словно маску, набросило лист мокрой бумаги.
— Прошу извинить мне эту оплошность, — пророкотало где-то над головой. Я потянулась рукой к лицу.
— Осторожно.