Читать интересную книгу Бинго - Эрнест Сетон-Томпсон

Бывало и так, что весть, которую Бинго узнавал у столба, потрясала его до глубины души. Тогда он бежал по следу к следующей станции, чтобы там получить более свежие новости.

Порой я замечал, что он внимательнейшим образом осматривал столб, точно спрашивая себя: «Что это? Кто бы это мог быть?..»

Или как будто размышлял, исследуя столб: «Кажется, я встречался с ним прошлым летом у переправы?»

Однажды утром, когда Бинго подошел к столбу, вся шерсть у него встала дыбом, хвост повис и задрожал, а внезапные признаки тошноты были явным доказательством крайнего ужаса, который он испытывал. Он не выказал ни малейшего желания идти по следу дальше и расследовать дело, а прямо направился домой; и даже полчаса спустя он все еще не мог успокоиться: шерсть на загривке торчала у него дыбом, а взгляд выражал страх и ненависть.

Тогда я, в свою очередь, исследовал этот страшный след и узнал, что горловые звуки: «Грр! Вууф!» означают на языке Бинго: «Волк!»

Вот чему научил меня Бинго. И когда потом мне случалось видеть, что он встает со своей холодной постели у входа в конюшню, потягивается и стряхивает снег, облепивший его лохматую спину, а затем исчезает в темноте, мерно постукивая лапами: «трот, трот, трот», я всегда думал про себя:

«Ага, старый пес! Знаю, куда ты бежишь и почему ты не захотел ночевать под крышей! Теперь мне понятно, почему твои ночные прогулки по окрестностям всегда бывают так своевременны и почему ты всегда в точности знаешь, куда тебе надо идти за поживой и как и когда надо ее искать!»

4

Осенью 1884 года хижина на ферме де Винтона была заколочена, и Бинго переменил свое местожительство. Он переселился в другое место — в конюшню нашего соседа Гордона Райта, моего друга.

Бинго с детства ни за что не хотел входить в дом, за исключением лишь тех случаев, когда разражалась гроза. Гром и ружья внушали ему величайший страх. Нет сомнения, что он стал бояться грома после того, как познакомился с ружьями.

Бинго всегда ночевал на дворе, у конюшни, даже в самую холодную погоду, и ясно было, что ему нравится неограниченная свобода, которой он мог беспрепятственно пользоваться, только живя на дворе.

По ночам Бинго уходил на много миль. Этому было немало доказательств. Очень дальние фермеры неоднократно говорили старику Гордону, что, если его собака будет шляться к ним по ночам, они станут стрелять в нее дробью. Очевидно, они исполнили свою угрозу: оттого Бинго так и боялся огнестрельного оружия.

Один человек, живший далеко, в Петреле, рассказывал, что он видел большого черного волка, который однажды зимним вечером загрыз шакала. Но после он изменил свое мнение и говорил, что, по всей вероятности, это был не волк, а пес Райта.

Где бы ни лежал труп быка или лошади, околевших зимой, Бинго непременно отправлялся туда каждую ночь и, отгоняя шакалов, наедался до отвала.

Иногда он уходил из дому только для того, чтобы подраться с собакой какого-нибудь дальнего соседа. Но, несмотря на все угрозы соседей, мы никогда не опасались, что Бинго погибнет и род его прекратится. Один человек даже уверял, что он видел самку шакала с тремя детенышами, причем детеныши были крупнее и чернее матери, а вокруг их носов сверкали белые кольца.

Как-то раз, в конце марта, мы ехали в санях, а Бинго бежал за нами по пятам. Вдруг из ложбины выскочил шакал. Он бросился бежать, Бинго — за ним. Однако ясно было, что шакал вовсе не пытается спастись от преследования. Вскоре Бинго настиг его, но, как это ни странно, никакой схватки и борьбы не произошло. Бинго дружелюбно бежал с ним рядом и наконец лизнул его в морду.

Мы были поражены и кричали, чтобы науськать Бинго на шакала. Наши крики пугали шакала и заставляли его ускорять бег, но Бинго снова бросался за ним и настигал его с самым дружелюбным видом.

— Это самка! Он не сделает ей никакого вреда! — воскликнул я, догадавшись наконец, в чем дело.

Пришлось насильно увести Бинго и ехать дальше.

В течение нескольких недель после этого мы подвергались нашествиям этой самки-шакала: она похищала наших цыплят, воровала куски свинины из кладовой и несколько раз пугала детей, заглядывая в окно, когда взрослых не было дома.

А Бинго не желал сторожить дом и не мешал ее набегам. Наконец она была убита, и Бинго страшно рассердился. Он объявил непримиримую войну Оливеру, ее убийце.

5

Удивительная и трогательная вещь — дружба человека с собакой! Рассказывают об одном индейском племени на дальнем Севере, которое почти все погибло из-за внутренней распри: все началось с того, что собака одного из индейцев была убита его соседом. Но ведь и у нас бывают распри, тяжбы, даже битвы из-за собаки, и для нас живо древнее правило: «Любишь меня — люби мою собаку».

У одного из наших соседей была прекрасная гончая, по имени Тан. Он считал ее самой лучшей и самой красивой собакой на свете. Я любил его и потому любил его собаку. Однажды бедный Тан приполз домой страшно израненный и испустил дух у порога дома. Хозяин негодовал, грозил отомстить за смерть собаки, и я ему сочувствовал, я сам взялся за поиски преступника и предлагал награду за его поимку. Я подозревал, что Тана убил один фермер, живший к югу от нас. Улики были против него, и мы надеялись заставить негодяя понести должное наказание за гнусное убийство бедного старого Тана.

Однако тут случилось нечто, заставившее меня совершенно изменить мою точку зрения на это дело, и я готов был отнестись к убийству этого старого пса снисходительно.

Ферма Гордона Райта лежала к югу от нас, и когда я однажды туда зашел, Гордон младший, зная, что я разыскиваю убийцу, отвел меня в сторону и, боязливо озираясь, прошептал трагическим голосом:

— Тана убил Бинго…

Тем дело и кончилось, так как я должен сознаться, что с этой минуты делал все от меня зависящее, чтобы сбить с толку правосудие, тогда как раньше, наоборот, прилагал все усилия, чтобы разыскать убийцу.

Я давно уже отдал Бинго, но дружба наша не кончилась.

Гордон и Оливер были старыми товарищами. Они подрядились вместе вырубить лес и работали дружно до половины зимы. Но затем старая лошадь Оливера пала, и он, желая извлечь из нее наибольшую пользу, выволок ее в степь и заложил в нее отраву для волков.

Увы, бедный Бинго! Он хотел вести волчью жизнь и постоянно подвергался тем же опасностям, что и волки. Он так же любил лакомиться падалью, как и его дикие родичи. В ту же ночь он отправился к трупу лошади вместе с собакой Гордона Райта, которую звали Керли.

Следы на снегу рассказали историю пира, прерванного, когда яд стал действовать и начались мучительные схватки. Псы кое-как добрели домой. Керли свалился в судорогах к ногам Гордона и умер в страшных мучениях.