Читать интересную книгу Зачет по натуральной истории - Владимир Малов

Петя припомнил, о чем они говорили на метеоплощадке с Бренком и Златко и помрачнел.

Дело в том, человеку стороннему, каким в данном случае был Лаэрт Анатольевич, разговор мог показаться довольно необычным. Он, Петр, называл себя землянином и приветствовал Бренка и Златко на своей планете. М-да…

Однако Костя, умеющий мыслить точно и логически, уже достраивал версию, которой следовало держаться, до конца:

— О чем бы мы с ними не говорили, — сказал он, — нам, если Изобретатель будет спрашивать, надо стоять на том, что потом мы больше их не видели. Они убежали в одну сторону, неизвестно куда, а мы в другую. Кстати, наше обращение к ним, как к инопланетянам, совсем неудивительно после того, что происходило на уроке. Понимаешь? Аркадия Львовна уже небось всей учительской рассказала о невидимых голосах.

Костя помолчал, в последний раз обдумывая все детали, и уверенно завершил:

— В общем, все естественно и логично. Говорим чистую правду, но только до определенного момента. Дальше приходится хитрить. Говорим следующее: когда мы увидели Изобретателя, то, понятно, испугались, раз зашли на метеоплощадку, и первыми убежали.

Петр одобрительно кивнул.

— Куда делись они, то есть Златко и Бренк, мы понятия не имеем, договорил Костя. — Из общения с ними тоже ничего не поняли. Сами теряемся в догадках. Все запомнил?

После некоторого молчания Костя добавил:

— Мы, конечно, знаем, что учителя обманывать нехорошо! Но не можем же мы допустить изменения в ходе истории!

За такой беседой они подошли наконец к своей школе. Это была типовая постройка из двух зданий, соединенных крытым переходом. Точно таких же школ в столице немало, да и в других городах тоже.

Однако Костя вдруг поймал себя на мысли, что он слегка даже гордится: именно этой школе — и никакой другой! — суждено было стать местом самих необыкновенных событий.

Тут же почему-то Косте пришло в голову и другое: даже если б не объявились в их школе люди из двадцать третьего века, все равно она примечательна. И как раз потому, что учителем физики был здесь Лаэрт Анатольевич.

Как ни крути, нельзя было относиться к учителю физики так же, как, например, к Аркадии Львовне или к преподавателю физкультуры Галине Сергеевне. Была у Лаэрта Анатольевича увлекающаяся голова, был смелый полет фантазии, а это не может не вызывать уважения. Волновали Изобретателя самые разные технические проблемы, и однажды учитель физики даже…выступал по телевизору.

Рассказывал он, конечно, о своем напичканном чудесами кабинете физики, которым, похоже, втайне гордился и сам директор школы. Но во время передачи хорошо было видно, что Лаэрт Анатольевич все порывается вставить что-нибудь и о других своих изобретательских достижениях, а ведущий программы твердо держит его в намеченных рамках.

И все-таки, каким замечательным человеком не был учитель физики, Петр и Костя поднимались по ступеням школьного подъезда без особого энтузиазма.

В вестибюле они сразу же столкнулись с Аркадией Львовной, которая шла бок о бок с Мариной Букиной. На Петра и Костю учительница глянула с каким-то странным интересом, но ничего им не сказала. А ребята поднялись по лестнице на второй этаж, прошли в то крыло, где помещался кабинет физики. И как всегда тотчас окунулись в мир технических чудес.

Первое, что увидели Костя и Петр, так это свои лица на большом экране. Значит, их появление зафиксировала телекамера.

Потом на экране бегущей строкой стала проходить краткая информация о каждом: имя и фамилия, число, месяц и год рождения, класс и успеваемость по всем предметам на текущий момент. Все это, понятно, содержалось в компьютере, который включился вслед за камерой.

В общем, для людей, живущих в ногу со временем, тут не было ничего удивительного.

Но на этом технические чудеса не закончились: загорелся еще один световой экран, побольше, рядом с классной доской. На нем обычно Лаэрт Анатольевич во время уроков показывал записанные на видеопленку физические опыты. Как полагал учитель, такое новшество невероятно экономило время: опыт можно было поставить только один раз, а демонстрировать сколько угодно и когда угодно…

А теперь при появлении Кости и Петра на экране сразу, будто их только дожидалась, возникла схема какого-то сложного прибора. Но чем-то она показалась знакомой… Приглядевшись, ребята узнали… внутренности блока индивидуального хронопереноса.

И сейчас же в кабинете, не на экране, а воочию, появился и преподаватель физики Лаэрт Анатольевич Ковригин. Волосы и борода его как всегда были всклокочены, а глаза горели неистребимым огнем любознательности.

— Ну-с, — сказал учитель безо всякого предисловия, — буду краток. То, что вы были на метеоплощадке в неподходящее время, зафиксировано. И вот доказательства…

Изобретатель немного поиграл клавишами пульта управления, и на экране появилось новое изображение: на площадке сидели шоколадный Златко и обычный Бренк. Потом стало видно, что Петр и Костя продираются к ним сквозь заросли жасмина. Златко ковырялся во внутренностях блока индивидуального хронопереноса. Тут же возник прежний увеличенный кадр — сложное переплетение деталей, в котором ничего нельзя было понять. Лаэрт Анатольевич нажал еще одну кнопку, и изображение застыло.

Теперь Петр и Костя увидели, что и надпись на блоке хорошо видна: «Юпитерогорск. Маломерные хроноаппараты. 2261 г.»

Оба, как по команде опустили головы — улика была очень серьезной. Она неопровержимо доказывала, что Златко и Бренк родом были вовсе не из Занзибара или Сомали, а из ХХ111 века. Что-то теперь будет…

А Лаэрт Анатольевич между тем продолжал:

— Но то, что вы были на метеоплощадке, меня как раз мало волнует. Должен откровенно признаться: гораздо больший интерес у меня вызывает именно вот эта схема.

Учитель обернулся к большому экрану.

— Я ее исследовал, со всем возможным вниманием, но…

Тут голос Изобретателя даже дрогнул от огорчения.

— Но назначения так и не уяснил, — договорил Лаэрт Анатольевич. Скажу даже больше: у меня сложилось твердое убеждение, что аппарат этот представляет собой какое-то совершенно новое слово техники. И я, — глаза Изобретателя вспыхнули, — я во что бы то ни стало должен его увидеть и изучить. Собственно, для этого я вас и пригласил. Полагаю, вам известно, где сейчас находится эта неведомая конструкция?

Костя поднял голову, собираясь с силами для нелегкого объяснения. По натуре был он человеком искренним, но сейчас в интересах всего человечества истину надо было утаить во что бы то ни стало. Собственно, обманом это не было — скорее, маленьким подвигом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});