Читать интересную книгу Не ложитесь спать в три ночи (СИ) - "_LeNali_"

До конца рабочего дня остается ещё полчаса, но работа совершенно не идёт. Юнги лениво пролистывает пару документов, отправляет ссылку на отель Ченг, отвечает на накопившиеся письма и составляет список дел на завтра. Как только электронные часы в углу рабочей панели показывают семь вечера, Юнги с облечением закрывает крышку ноутбука и идёт на кухню. Он думает приготовить дакжим, ведь они оба любят курицу, и тем более, это блюдо довольно сложно испортить. Юнги не ас в готовке, но кое-что всё же умеет, и надеется, что Чимин оценит его старания.

Он полностью растворяется в приготовлении блюда, поэтому раздавшаяся в тишине квартиры громкая трель дверного звонка застаёт его врасплох. Юнги шумно выдыхает, пытаясь взять себя в руки. Он откладывает поварёшку и выкручивает огонь на плите до минимума. Дакжим практически готов, а медленное тушение в течение минут двадцати доведёт блюдо до ума. За это время они успеют с Чимином немного пообщаться за бокалом вина, снять накопившееся за неделю напряжение и отпраздновать наступление долгожданной пятницы. Юнги снимает фартук и идёт открывать дверь. Он надеется, что за дверью именно Чимин, потому что, по сути, он никого больше не ждёт, хотя его подруга Лиён вполне могла ввалиться к нему в квартиру без приглашения. К облегчению Юнги, на пороге и правда оказывается Чимин, но вид у того слишком удручённый, будто он заставил себя прийти сюда. За маской и натянутой по самые глаза шапкой почти не видно лица, но Юнги всё равно чувствует, насколько парень напряжён, по его скованным движениям, чуть сгорбленной спине и сжатым кулакам.

— Привет, — глухо говорит в маску Чимин и протягивает пакет с покупками. Юнги на автомате забирает пакет из его рук и отступает на шаг назад, давая Чимину возможность пройти внутрь. Тот быстро разувается, вешает пуховик на крючок и, проследовав вглубь квартиры, тут же скрывается за дверью ванны. Юнги хочет окликнуть его, обнять, извиниться за всё и поцеловать, в конце концов. Он ведь правда скучал. Но Чимин не даёт ему такой возможности; даже поздороваться нормально и то не вышло. Юнги защёлкивает дверь на замок и возвращается на кухню, принимаясь разбирать покупки: какой-то дорогущий французский сыр, виноград, орехи и бутылка красного вина. Идеальный набор для романтичного вечера, как в настоящем кино. Юнги выставляет на стол тарелки и бокалы, выкладывает на отдельное блюдо помытый виноград, раскладывает по блюдцам сыр и орехи, но даже после всех этих приготовлений не чувствует себя так, будто они с Чимином организовывают полноценное домашнее свидание. Всё дело в атмосфере — давящей, неуютной, и когда Юнги слышит, как в ванной затихает вода, он присаживается на стул, морально подготавливая себя к непростому разговору. Они в отношениях не так давно, а такое ощущение, будто прошли вместе не одну войну. Юнги невольно задумывается о том, всегда ли так сложно и должно ли быть так сложно с человеком, если по-настоящему дорожишь им, если любишь его? Может ли так статься, что, даже несмотря на возникнувшие чувства, вы всё равно не предназначены друг другу судьбой? Юнги усилием воли заставляет свой внутренний голос заткнуться. Что бы там ни было, а он не собирается так быстро и просто сдаваться.

Чимин выходит из ванной медленно, движется неторопливо, будто застрял в каком-то липком сиропе и совсем не стремится выпутаться. На Юнги он даже не смотрит, когда садится за стол и сцепляет пальцы в замок, вытягивая руки перед собой. Юнги присаживается напротив.

— Чимин-и, — зовёт он нежно, прикладывая все усилия чтобы голос его звучал мягко, ласково. Сейчас крайне важно подобрать правильные слова, потому что Чимин расстроен, устал и, возможно, предпочёл бы уединение в своей квартире вечеру с Юнги. И всё же, он пришёл. Не оттолкнул Юнги, дав им таким образом шанс разобраться в произошедшем. По-взрослому. Хотя их эмоции и чувства до сих пор яркие, кричащие почти как в юности, столкнувшись с переживаниями, они в состоянии понять причины и переломить ситуацию в свою пользу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Посмотри на меня, — просит тихо. Нужные слова подбираются с трудом, разговоры никогда не были сильной стороной Юнги. К тому же, Чимин сейчас как напуганный ёж, выставил всё свои колючки, и Юнги боится сделать что-нибудь не так.

Чимин несмело поднимает взгляд, смотрит печально и устало. Сил за рабочую неделю совсем не осталось. Весь диапазон своих эмоциональных переживаний он истратил на срывающиеся сроки и плохо подготовленный отчёт, который ему пришлось переделывать за Тэхёном. Будь это кто-то другой, он, возможно, расстроился бы меньше, но Тэхён всегда был хорошим исполнителем, а в этот раз прислал откровенную халтуру. Его, конечно, тоже можно понять. Все они устали и работают на последнем издыхании, но Чимин всё же рассчитывал на поддержку со стороны друга, ведь он и так тянет вдвое больше всего своего отдела. Наступившая зима принесла Чимину слишком много разочарований.

— Я правда хотел, чтобы мы поехали на остров вместе, — аккуратно начинает Юнги. Он не лукавит, его желание искреннее, настоящее, исходит из самых глубин его сердца. Побыть вдали от забот, бесконечных звонков и писем, сбросить с себя рабочие обязанности, остаться вдвоём — как можно этого не хотеть?

— Теперь не получится, — невесело хмыкает Чимин. Юнги тянет к нему руки и обхватывает ладонями сцепленные пальцы Чимина и, когда тот не вырывается, Юнги принимает это за хороший знак.

— Поехали на Соллаль? Хочу встретить первый день нового года с тобой.

На лице Чимина проступает чуть заметная улыбка, его взгляд теплеет и уже не кажется, что он вот-вот готов расплакаться. Юнги улыбается в ответ. Вроде бы, получается. Лёд наконец тает, и суровые зимние дни сменяются робкой весной.

Маленькими осторожными шажками Юнги учится понимать других, лучше понимая и самого себя.

— Мне понравился отель, который ты выбрал. Пэн уже прислала скан предварительной брони и просила определиться с номерами. Я написал ей, что хотел бы жить с тобой…

— Ты, что? — прерывает его Юнги, у которого внутри всё вмиг холодеет. Он убирает руки и откидывается на спинку стула, ножки которого издают неприятный скрип. Чимин смотрит на него в недоумении.

— Что-то не так, Юнги-хён? — уточняет Чимин ровным, почти лишённым эмоций голосом. Ему совершенно не нравится реакция Юнги. Если они не могут провести отпуск вместе, то жить вместе в этой дурацкой поездке просто обязаны. Неужели он ошибся, и желания у них с Юнги не совпадают?

— Ты же понимаешь, никто не должен знать…

— Намджун и Тэхён уже знают.

— Это другое! — резким тоном отвечает Юнги и встаёт. Он подходит к плите и выключает огонь. На Чимина он больше не смотрит, упершись руками в столешницу, и наблюдает за тем, как курица мерно булькает среди овощей на сковороде.

Зачем кому-то рассказывать? Гораздо спокойнее, когда никто не знает. Они и так многое поставили на кон, сообщив о своих отношениях Намджуну и Тэхёну. Только какой толк от знания того же Намджуна, собственно? Как раз из-за этого самого знания они и оказались в этой ситуации. В ином случае всё было бы намного проще. Юнги никогда об этом не говорил, но подсознательно боится, что раз и Тэхён в курсе, то половина компании, как минимум, догадывается о происходящем между ними.

Юнги прикрывает глаза и сильнее сжимает пальцами край столешницы. В эту секунду он слышит звук отодвинутого стула.

— Хорошо, я тебя понял, — Чимин поднимается из-за стола, и от холода, которым пропитан его голос, Юнги невольно вздрагивает. — Я напишу Пэн, что буду жить с Тэхёном. Ты, полагаю, будешь с Намджуном? А, впрочем, мне всё равно. Увидимся на корпоративе.

С этими словами Чимин быстрым шагом направляется в прихожую и начинает собираться. Юнги хочет пойти за ним и напомнить, что у них на выходные были планы и что, между прочим, у них в понедельник общая встреча, а до корпоратива ещё целая неделя. Хочет, но не ничего не делает. Стоит молча, будто язык проглотил, и пытается совладать с лёгкой тошнотой. Чимин всего парой слов перечеркнул их совместные планы на ближайшие два дня. Видно, сегодняшнее испытание Юнги с треском провалил: не учёл того, что действительность бывает слишком изменчива, он не может быть уверен даже в себе самом.