Читать интересную книгу Невменяемый скиталец - Юрий Иванович

В последний раз аналогичное событие происходило во время окончания затянувшейся войны с Чингалией триста лет назад. В те далекие годы хоронили младшего принца, сына правящего в то время короля, который геройски пал в решающем сражении возле Себерецких гор. Обладающий невероятной силой и выносливостью, принц Фавелий умудрился сражаться в гуще битвы весь день, склонив личным примером чашу весов в пользу энормиан, и умер лишь к утру следующего дня от полученных многочисленных ран. Да и то, как утверждают историки: некоторые раны содержали в себе смертельный яд, занесенный в тело отравленным оружием.

Могила прославленного принца стала шестой на окружности площади Славы, которая в свою очередь занимала внушительный участок между общественным столичным парком и королевским ботаническим садом. Над каждой могилой в момент церемонии закупоривали наглухо внушительный постамент, где потом сверху устанавливали мраморное изваяние героя в полный рост, а за его спиной уносящуюся ввысь пятнадцатиметровую тонкую стелу. Ну а на гранях самого постамента уже тщательно, гравировкой наносили подробный перечень всех совершенных подвигов, которые при жизни выпали на долю Героя. К данному дню, все подданные королевства Энормии были уверены: места для перечисления всех подвигов – не хватит. Потому что чего только не рассказывали в последнее время о прославленном на века Кремоне Невменяемом.

Конечно порядок в каждом обсуждении устанавливался произвольный, но начинали чаще всего с упоминания царства Вьюдорашей. Мол, Кремон его собственными руками откопал. Потом ко всему прочему уничтожил плохого царя, поставил на трон хорошего и открыл для всего мира Великий Путь под Каррангаррскими горами. А в Некрополе Сущего Единения устроил решающее сражение. То есть это именно он подтолкнул королевство Спегото к современному величию и богатству. Попутно при этом еще уничтожив самое огромное и хищное животное планеты Сонного Сторожа. От его руки пал и последний из шурпанов, который теперь тоже радует туристов своим забальзамированным телом на берегу озера Печали. После этого собеседники вспоминали общеизвестную историю об укрощении Топианской коровы, которую приручил и выдоил опять таки никто иной, как вездесущий Кремон. В связи с Гиблыми Топями упоминалось и знаменитое теперь оружие литанра, в поиске и испытании которого молодой герой принимал чуть ли не решающее участие. Особенно красочно знатоки расписывали заслуги Невменяемого в создании кремонита, изделия из которого теперь присутствовали чуть ли не в каждом доме.

Дальнейшая часть дискуссии становилась особенно жаркой, потому что каждый обыватель Энормии имел собственную версию того, как его королевство заключило союз с Альтурскими Горами. Но все сходились в одном: Невменяемый для возникновения этого союза сделал больше всех. Вплоть до того, что лично сражался с оружием в руках против бунтовщиков и сепаратистов. А до этого он успел стать послом мира в Сорфитских Долинах и наладить дипломатическое отношения не только с царством Огов, где лично перезнакомился с царской семьей, будучи принят и обласкан Галиремами, но и вынудил каким-то способом злобных колабов встать на путь мирных переговоров.

Потом с некоторой задумчивостью обозревали небосклон, тыкали пальцами на пролетающих боларов и утверждали: «Разумные растения считают Кремона Невменяемого своим патриархом и Великим Другом. Скорей всего, не зря…»

Ну а дальше обсуждение плавно переходило к эпохальному командованию над сборным легионом. Точных подробностей конечно люди знать не могли, но там где не доставало фактов или логики, они смело подключали свою фантазию и догадливость. Из чего получалось, что Невменяемый ударами молний уничтожал корабли ордынской Армады чуть ли не сотнями, а коварный магический Экран над океаном прорвал собственным телом. В итоге любой рассказчик многозначительно добавлял, что и уничтожение Второго Детища – тоже дело рук Великого Героя. Хотя истинную правду о похищенной Кремоном Иглы для Накопителя, знало только несколько человек во всем мире.

Да и вообще, о чем только не заходила речь, как сразу добавлялось имя знаменитого Эль-Митолана Кремона Невменяемого. И то он сделал, и се. И там побывал, и всюду успел. И то разыскал, и это спрятал. И там прославился, и тут успел. Да и на любовном фронте у Героя имелось неисчислимое количество приятных побед. Но на эту тему в общественных местах было не принято слишком назойливо судачить. Мужчины лишь с гордостью ухмылялись за своего земляка, а женщины строго поджимали губы, хоть и пытались при этом сдержать несерьезное хихиканье. Зато в семейном кругу интимные похождения обсуждались более тщательно и подробно. И по ним получались такие неправдоподобные любовные похождения у молодого колдуна, геройски погибшего в самом расцвете сил, что трезво мыслящие люди вообще переставали верить подобным слухам. И по этому поводу восклицали только одно: «Ладно! Жизнь покажет, где и у кого вдруг появятся наследники Невменяемого. Вот тогда и проверим все ваши сплетни и вымыслы!»

Оставалось безмерно удивляться: откуда простой народ знал о совершенно секретных порой деталях боевых сражений или догадывался о тщательно оберегаемых тайнах высочайших, если не сказать самых высоких персон в государственных классификациях и рейтингах. Скорей всего в данном случае срабатывала древняя пословица: Пока о великой тайне узнает его Величество, о ней успевает забыть каждая прачка.

Но как бы что ни говорили столичные жители королевства Энормия накануне, тому кто в тот день сумел пройти на площадь Славы или оказаться в ее окрестностях, потом было о чем рассказать. И только перечисление списка почетных гостей, прибывших на похороны Героя, занимало большую часть рассказа. Конечно, с добавлениями про траурные платья, костюмы, кто как стоял, с кем говорил и как себя вел.

Первым делом описывали наивысших венценосных представителей, с которыми король Энормии Рихард Огромный восседал на специально возведенной для траурного мероприятия трибуне. К ним относились: король Сорфитских Долин, король Альтурских Гор, король Чингалии, царь Подземного царства, султан Онтара, Верховный барон Баронства Стали и три Высших барона, входящих в Совет Пяти, который правил Баронством Радуги. Причем очень много историй ходило среди подданных Энормии о том, что при жизни героя с ним успели подружиться как султан Торрелон Радужный, так и царь вьюдорашей Лилламель Первый, который благодаря Невменяемому и взошел на трон Подземного царства. Ну а король драконов Старгел Бой Фиолетовый вообще успел побывать с героем в одном сражении, а потом еще и наградить из собственных когтистых лап несколькими наградами.

Вторыми по значимости шли ближайшие родственники павшего Героя. Они сидели отдельной группой в свите короля драконов, но пожалуй именно на этих, окаменевших от горя лицах и останавливали свои взгляды остальные зрители. Мать – Ксана Ферити, отец – Фолг, второй отец – Дарел, который воспитывал Кремона с малых лет. И младший брат Стас, со своей супругой. Все они так и не успели насладиться общением с самым родным человеком при его жизни и теперь с тоской вспоминали те короткие минуты скоротечных свиданий между сражениями. А Дарел, недавно подлеченный лучшими Эль-Митоланами столицы – вообще не мог осознать полноту новой потери. В его жизни вновь появилась много лет назад пропавшая Ксана, зато не стало единственного сына. Потому что ни Стаса, ни старого друга Фолга он так и не смог принять пока выздоравливающим сознанием.

Далее следовало обратить внимание и на тех лиц королевской крови, которые сами не носили корон, но являлись номинальными правителями, либо обязательно прочились на трон в недалеком будущим. Здесь особенно, невероятной роковой красотой выделялась наследная принцесса Спегото Элиза Майве. Да и не только красотой, у ее ног в специальной выемке устланной мягкими шкурами резвилось двое деток примерно десятимесячного возраста. Одна из них – дочка самой принцессы, а второй, мальчик, принадлежал первой фрейлине свиты, которая и находилась рядом с детками. Фрейлину звали Сильвия, и она всеми силами пыталась успокоить расшалившихся малюток, которые, невзирая на глубокую печаль скорбного мероприятия, расшалились как никогда. Даже их матери удивлялись тому заливистому смеху, которыми парочка карапузов заливалась при попытке самостоятельно встать на ноги или при падении на мягкие шкуры. Некоторые зрители, правда, осудительно перешептывались, но никто не попытался оспорить общеизвестную истину: Элиза Майве никогда не упускала драгоценное чадо из пределов собственной видимости. А в данном случае даже все остальные монархи, во главе с Рихардом Огромным посматривали на деток со всепрощенческой снисходительностью.

К слову сказать, наследная принцесса Спегото выбиралась за пределы собственного государства впервые за всю обозримую историю. Ни разу еще, ни правящая королева, ни дочери, объявленные прямыми наследницами престола, не ступали ногой на чужие земли. Здесь видимо сказались особые заслуги, которые Герой оказал как всему Спегото, так и правящей династии Майве. Ну и то, что Элиза прибыла в Пладу с самой многочисленной, надежной свитой. Специально для своего вояжа роковая красавица заблаговременно зарезервировала в городе Бонати целый пассажирский состав. Тогда как в этот крупный промышленный центр вся свита добиралась вначале по реке Гранда на корабле с магическими движителями. Что тоже произошло впервые в истории. Потому что никогда ранее уникальный, самодвижущийся артефакт прошлых времен не покидал акватории озера Печали. А многочисленная свита понадобилась наследной принцессе, как утверждали злые языки, от страха за свою жизнь, и жизнь своей дочери. Потому что количество колдунов просто поражало. Причем не простых, а самых опытных и знаменитых.