Читать интересную книгу Александровский парк Царского Села. XVIII – начало XX в. Повседневная жизнь Российского императорского двора - Игорь Зимин

Мраморная ваза в Собственном садике Александровского дворца

Регулярная часть Александровского парка. 1867 г.

Но идея не умерла. Спустя несколько лет, в 1862 г., министр Императорского двора предписал Захаржевскому «сделать фундамент в саду, против Александровского Царскосельского дворца для постановления большой мраморной вазы… вместо бывшей там бронзовой вазы».[93] Эту мраморную вазу предполагалось доставить из Императорского Эрмитажа. В сентябре 1862 г. всю техническую сторону проекта поручили архитектору Видову и вазу успешно установили перед Александровским дворцом в 1863 г. Сегодня, как и очень многого, этой вазы в Александровском парке нет.

В 1865 г. умер Я. В. Захаржевский, который был главным хозяйственником Царскосельских резиденций с 1817 г., на протяжении почти 50 лет. Он до последнего дня сохранял свой авторитет, и к его мнению прислушивались члены императорской фамилии. В 1856 г., в дни коронации Александра II, Я. В. Захаржевскому был пожалован орден св. Владимира 1 степени. 7 ноября 1860 г. 80-летний Я. В. Захаржевский по случаю 60-летия службы в офицерских чинах, вновь удостоился благодарственного рескрипта Александра II[94]. Я. В. Захаржевский, ставший буквально достопримечательностью Царского Села, скончался 1 марта 1865 г. на 86-м году жизни[95]. Преемником Я. В. Захаржевского в должности Управляющего Царскосельским Дворцовым правлением и г. Царское Село назначили генерал-а дъютанта Григория Федоровича Гогеля[96], который с 1860 г. проходил «стажировку» в Царском Селе в качестве возможного кандидата на эту должность. Немаловажным было и то, что Гогель был близок к семье Александра II, являясь (с 1849 г.) воспитателем его сыновей.

Надо сказать, что Г. Ф. Гогель был отличным офицером и добросовестным воспитателем, но как хозяйственник значительно уступал Я. В. Захаржевскому. Да и особых средств на новые проекты в кассе Кабинета и Министерства Императорского двора тогда не имелось. Периодически случались и неприятные недоразумения, связанные с актами вандализма.

Особо отмечу, что акты вандализма случались в императорских парках и «при царях». И это при довольно жесткой охране парковой территории. Например, в 1868 г. министр Императорского двора был извещен, что с террасы Царскосельского сада похитили статую. Царскосельская полиция немедленно начала дознание по этому делу. Попутно доброжелатели сообщили министру, что кроме статуи украли и растения «из тамошней оранжереи и теплиц». Поэтому министр в письме к Г. Ф. Гогелю счел необходимым упомянуть, что он располагает сведениями о том, что «кусты роз, похищенные будто бы с ведома садовых мастеров, проданы огороднику Курицину… что положенная на содержание садов сумма далеко не вся расходуется на сей предмет». При этом министр оговаривался, что он «не придает безусловной веры этим сведениям», но считает «полезным сообщить об оных».[97] Оправдываясь, Г. Ф. Гогель отправил министру пространное письмо, написанное собственноручно, в котором упоминал имена садовых мастеров, работавших при Захаржевском и получавших по штату содержание: Миллер (858 руб.), Барлов (858 руб.), Гейдорн (572 руб.) и Фрейндлих (572 руб.).

Когда в 1865 г. великий князь Александр Александрович стал цесаревичем, а затем осенью 1866 г. женился на датской принцессе Дагмар, Александровский дворец и окружающий его парк начали постепенно оживать[98]. Впервые будущий Александр III приехал в Александровский дворец семейно в 1867 г.: в апреле-мае скоротечно, в сентябре более чем на месяц. Тогда за Собственный садик отвечали «подмастерье Иван Романов и садовник Дмитрий Леньков», а за «наружную чистоту» вокруг дворца – вахтер унтер-офицер Зиновий Федоров[99].

Вплоть до 1880 г. Александровский парк оставался одной из главных «площадок» для игр детей великого князя Александра Александровича, в том числе и будущего Николая II. Но при этом никаких масштабных работ в парке не велось. Его поддерживали на должном уровне, но не более того.

Когда в 1877 г. генерал-адъютанта Гогеля в должности управляющего Царскосельским Дворцовым правлением и Царским Селом сменил генерал-адъютант К. Г. Ребиндер, Александр II сказал ему: «Я знаю, что теперь не те средства, что прежде, и не претендую на то, чтобы все Царское Село содержалось, как прежде, но прошу тебя, чтобы мои любимые места по крайней мере были содержимы хорошо».

Александровский парк в конце XIX – начале XX вв.

Оживать Александровский парк стал при Николае II. В начале XX в. территория пейзажного Александровского парка расширилась за счет включения Баболовского парка и комплекса построек в неорусском стиле, столь любимом Николаем II: Федоровский городок, Федоровский собор, Ратная палата, казармы и конюшни Собственного конвоя, Императорский железнодорожный павильон и здания императорского гаража.

Император любил Царское Село, в том числе и из-за его обширного Александровского парка. Даже после того, как у западного фасада Зимнего дворца для Николая II разбили сад для прогулок, царю его пространства категорически не хватало, о чем красноречиво говорят его дневниковые записи: «Гулял целый час – больше я не могу выдержать в этом ограниченном пространстве сада» (19 февраля 1903 г.). С другой стороны, каждый раз, приезжая в Царское Село и выходя на прогулку в Александровский парк, Николай II буквально вздыхал полной грудью: «…переехали в милое Царское Село. Тотчас по приезде пошел гулять и наслаждался парком и одиночеством» (18 марта 1899 г.); «В последний раз погулял в чудесном тенистом парке и обошел могилки Ворона и Имана на Детском острове» (31 мая 1903 г.); «Прибрав все и уложив, что следует, пошел гулять по милому парку в последний раз» (13 января 1904 г.).

Уже в первую «императорскую» весну 1895 г. последовали первые распоряжения Николая II, начавшего вносить свои изменения в сложившийся облик Александровского парка. Тогда, намечая работы на летний сезон 1895 г., Николай II распорядился:

«Назначенную к устройству гранитную пристаньку у озерков поставить к ближайшей к Александровскому дворцу стороне»;

«Дорогу в Александровский парк, ведущую к станции вновь устроенной соединительной ветви Варшавской железной дороги, обсадить ясенью, причем деревья должны быть посажены за канавами, пролегающими вдоль этой дороги»[100];

«В Собственном садике при Дворце очистить пруд, устроить гранитные пристаньки и отремонтировать домик на Детском острове»[101];

«Закрыть на Детском островке изгородь проволочною сеткою»[102];

«Заменить три деревянных моста (два через Крестовый канал и один у пруда Собственного садика) железными»;

«Ремонтировать Китайские мосты (через Крестовый канал) и при устройстве решетки в Александровском парке сделать ворота с чугунными столбами по утвержденному рисунку»[103].

Для Николая II, большого любителя водных прогулок, пруды и каналы Александровского парка изначально были важной частью досуга. К 1895 г., как свидетельствуют документы Ремонтной комиссии о строительных работах по Царскосельскому Дворцовому управлению на 1895 г., пруд в Собственном садике был запущен – «очень сильно засорен и дно его затянуто глубокой тиной»[104]. Поэтому в перечне работ и была намечена чистка пруда.

Наряду с работами в Александровском парке по смете на 1895 г. выделялись средства «на ремонт в текущем году мостика между кегельбаном и Концертным залом в Собственном садике Старого дворца»[105]. Но, пожалуй, самым неожиданным пожеланием императора, за которым просматривается воля Александры Федоровны, было распоряжение от 8 августа 1895 г., предписывающее «фазанов, находящихся ныне в Баболовском парке близ караулки у сараев[106], перевести в Александровский парк к Парнасу»[107].

Таким образом, в Александровском парке, близ горы Парнас, осенью 1895 г. началось строительство фазанника по проекту архитектора Видова. План фазанника был высочайше утвержден 17 августа 1895 г. По завершении строительства фазанник представлял собой огороженную железной оградой[108] территорию, на которой стоял небольшой деревянный домик (в 1897 г.), предназначавшийся для зимовки птиц, с помещением для фазанного егеря. Доступ публики на Парнас и к фазаннику воспрещались. Дочь С. А. Данини вспоминала: «Было и несколько фазанов, которым отец строил фазанник в Александровском парке. Эти фазаны иногда улетали в Екатерининский парк, и мы с интересом ими восторгались» (так в тексте. – И. З.).