Читать интересную книгу Душегуб - Макс Кранихфельд

Люд присел рядом с чеченцем и, дождавшись, когда тот опустит трущие глаза руки, пристально глянул ему в лицо.

— Где пульт, сука? Дистанционка где? Понимаешь про что я, обезьяна? — почти ласково выговорил он.

Чеченец непонимающе затряс головой, вид Люда перемазанного уже засохшей кровью, похоже, сильно впечатлил пленника, он смертельно побледнел, а губы его вовсю дрожали, отплясывая танец страха.

— Не понимаешь? Совсем случайно мимо шел, да? Мамой клянусь, да? — нежно пропел Люд, придвигаясь чуть ближе.

Пленник инстинктивно подался назад, всем телом отстраняясь от этого страшного русского.

— А это ты понимаешь?! — в руке разведчика как бы сам собой, из ниоткуда, появился пистолет, причем не табельный «Макаров», а огромный американский кольт.

— Сука! Прямо сейчас кончу, здесь же!

Вороненое бездонное дуло равнодушно глянуло прямо в глаза молодому чеченцу.

— Я не знаю! Я машину здесь мыл! Мину не ставил! Не ставил! Правда! Не надо стрелять!

— Не ври мне, сука! — в бешенстве взвыл Люд и, чуть приподняв ствол пистолета, дважды выстрелил над головой парня.

Оглушительный грохот рванул барабанные перепонки, кисло шибанула в нос вонь сгоревшего пороха, чеченец в голос заверещал, отшатнувшись было назад, но крепкая рука разведчика дернула его за ворот куртки, совсем рядом с лицом юноши вдруг оказались налитые кровью, горящие бешенством глаза, горячий ствол проехался по щеке обжигая кожу.

— Зачем тогда бежал?! Бежал зачем, спрашиваю!

— Испугался! Испугался я! — в голос рыдал чеченец. — Думал, на колонну напали! Испугался! Вдруг убьют! Не взрывал я! Не взрывал!

— Тогда кто?! Кто?! Сука! Завалю! Кто в селе фугасы ставит? Ну?! Говори!

— Я… Нет…, не я…, я не знаю, — запинаясь выкрикнул пленник.

Люд глубоко выдохнул, успокаиваясь, и разжал стиснутую на воротнике джинсовки руку, провел ладонью по лицу, будто смахивая облепившую его невидимую паутину, и уже совершенно спокойным взглядом окинул вздрагивающего и инстинктивно пытающегося отползти подальше чеченца.

— Я хочу кого-нибудь убить, — доверительно сообщил ему Люд. — Мне все равно кого… Желательно того, кто поставил фугас. Но в принципе сойдешь и ты.

Чеченец в ужасе замер вглядываясь в пустые водянистые глаза командира разведчиков, внезапно до самой глубины души, до печенок осознавая, то, что сейчас говорит этот заляпанный грязью и кровью русский с пустым взглядом — правда, что он Хамзат сейчас действительно умрет, если не укажет этому убийце другую мишень. Вот сейчас убийца поднимет свой огромный пистолет, вдавит ненормально широкое дуло ему прямо в лоб, привычным движением прикроется выставленной вперед левой ладонью от ошметков мозга и сгустков крови и нажмет спуск, потом спокойно и буднично сунет пистолет в кобуру, перешагнет через дергающееся в агонии на речном песке тело и пойдет по своим делам. А он, Хамзат, будет в последних судорогах сучить ногами по песку, царапать его напряженными пальцами, как тот русский, отбившийся от своих и случайно забредший на огород дяди Самура. Дядя тогда не растерялся и влепил солдату заряд крупной дроби из охотничьего ружья прямо в живот. Умирал солдат долго, и бывший еще совсем мальчишкой Хамзат с соседскими пацанами стоял над ним, с интересом наблюдая, когда же наступит смерть. Теперь, похоже, тоже самое предстояло пережить ему самому. Он так ясно представил себе картину будущей гибели, что его замутило, а где-то в глубине живота противно заворочался тяжелый холодный булыжник.

— В фильмах обычно считают до трех, — устало и абсолютно безразлично выговорил русский. — Я до стольки считать не умею. Поэтому считаю до одного. Итак… Раз!

Остро пахнувший сгоревшим порохом ствол пистолета уперся в лоб чеченца, больно вдавив кожу, палец на спусковом крючке мучительно медленно пополз назад, выбирая свободный ход. Перед затуманенным взором Хамзата вновь мелькнул царапающий пальцами с оборванным до мяса ногтями жесткую землю солдат.

— Я скажу! Скажу! — вскрикнул парень. — Не надо стрелять!

Давление на лоб чуть ослабло, палец на спуске замер. Русский ждал продолжения.

— Я точно ничего не знаю. Но люди говорят, что Абу Махмаев с сыновьями настоящие ваххабиты, они могли поставить фугас, — заторопился чеченец.

— Молодец, — равнодушно похвалил его русский. — Еще что расскажешь?

— Я больше не знаю! Клянусь! Больше не знаю ни про кого! — в панике залопотал Хамзат, отчетливо представляя, что вот сейчас русский выстрелит.

Тот действительно долго медлил, раздумывал, наконец, с явственным вздохом сожаления опустил пистолет.

— Обещал ведь, что не убью тебя. Слово надо держать, а жаль…

Хамзата передернуло от взгляда полного какого-то ненормального тоскливого вожделения, которым одарил его русский, будто ребенок в красочном детском магазине смотрел на слишком дорогую, недоступную, но от этого отнюдь не ставшую менее прекрасной и желанной игрушку.

— Копыто! Свяжи ему руки и потопали к нашим, посмотрим, что там у них.

Кряжистый разведчик, переваливаясь с ноги на ногу, будто косолапый медведь подошел к чеченцу.

— Лапы за спину, падаль!

Хамзат покорно завел руки назад. Их тут же нещадно вывернули в локтях и туго перетянули узким брезентовым ремнем. Резко вздернув связанные руки вверх, разведчик заставил пленного подняться на ноги и мощным рывком поволок его к искореженному «Уралу». Боль в вывернутых плечах была просто невыносимой, но Хамзат терпел, закусив губу, боясь нечаянно вырвавшимся стоном рассердить своих страшных пленителей.

Около подорванного грузовика кипела деловитая суета. Бизон, размахивая руками и периодически взбадривая нерадивых пинками и подзатыльниками отдавал распоряжения. Док деловито бинтовал плечо привалившегося к переднему колесу старлея, белая марля бинтов быстро набухала кровью, однако выглядел раненый вполне сносно, морщился от боли, но отчаянно пытался сохранить мужественное выражение посеченной осколками лобового стекла физиономии. Ухо — сержант-контрактник и штатный радист группы, тихо матерясь, что-то бубнил в гарнитуру рации, пытаясь выйти на связь с базой сводного отряда. Отдельно от всех в стороне от дороги стояли на коленях заложив руки за опущенные головы двое чеченцев в заляпанном драном камуфляже, за их спинами маячил Цапель, длинный и нескладный срочник, самый молодой разведчик в группе. То, что именно ему было поручено сторожить задержанных доказывало, что Бизон посчитал их абсолютно неопасными и лишь нежелание принимать решения без старшего группы помешало ему тут же отпустить пленных на все четыре стороны.

— Кто такие? — мельком кивнул на нохчей Люд.

— Механики с автосервиса, — пояснил Бизон, пренебрежительно махая рукой. — Документы в порядке. Во время взрыва шаманили чью-то «пятерку», абсолютно убитую. Ни оружия, ни взрывчатки в здании нет, мы проверили.

— Ясно…, - протянул Люд, хищно вглядываясь в покорно склоненные фигуры чеченцев.

— Так что? Отпустить их?

— Погоди пока, я сам побеседую… Что еще?

— Наши все целы, только синяки и царапины. Раньше времени рванули, гниды, нервишки-то не железные. Тунгус и Зяма на охране, смотрят. Ухо связался с местными, сейчас подъедут. За старлеем и его бойцом вертушка вышла. У старлея проникающее в плечо, похоже, дрянь какая-то все же была на фугасе, а может с машины какая железяка, еще порезы лица, но ерундовые, боец готов. С базой почему-то связи пока нет, дрыхнут они там что ли? Вроде все…

— Хорошо, молодец! Иди к радисту, контролируй связь. Если буду занят, на базу сам доложишь…

— Люд, — нерешительно окликнул его, уже отвернувшийся было лейтенант.

— Ну чего еще?!

— Ты бы умылся, что ли… А то ходишь, как оживший мертвец, аж жуть берет. Давай я тебе полью…

— Отстань, не до того!

— Ну как знаешь…

Лейтенант широко зашагал к скорчившемуся за колесом радисту, издалека что-то грозное рыча на тему, будет ли вообще сегодня связь, или нет. Продолжавший монотонно бубнить в гарнитуру сержант исподтишка, так чтобы офицер не рассмотрел, показал ему вытянутый средний палец.

Люд подошел к задержанным и внимательно их рассмотрел. Цапель при его приближении попытался было вытянуться по стойке смирно, но командир группы лишь раздраженно махнул рукой, одним скупым жестом отменяя все его старания. Нохчи, как нохчи, лет по сорок, хотя тут можно и ошибиться, возраст у них на глаз тяжело определять, крепкие, в меру небритые, в меру грязные, на боевиков не похожи, да и кто на самом деле похож на боевика? Подойдя к крайнему справа, командир запустил пальцы в жесткие густые волосы и вздернул голову чеченца вверх, тот в ответ ожег разведчика ненавидящим взглядом из-под сросшихся на переносице бровей.