В одно мгновение весть облетела всех собравшихся на похороны. Оба бородача принялись открыто просеивать землю руками, а священник, отложив Библию в сторону и ошеломленно глянув вниз, бросился на колени и с криком: «Золото! Похороны отменяются!» — принялся пальцами соскребать землю. Мрачно-торжественную атмосферу похорон словно ветром сдуло.
Вильсон с неприязнью наблюдал за разыгрывающимся представлением.
— Нет, что-то мне здесь совсем не нравится.
Мэгги лишь крепче сжала его руку в своей и быстрым шагом направилась через улицу, поминутно оглядываясь через плечо на обезумевших от жадности людей. А те уже вытащили гроб из могилы и унесли в сторону, чтобы не мешал копать.
— Ох ты, Боже мой! — воскликнула Мэгги, когда они добрались наконец до конторы, от дверей которой тянулась огромная очередь. Последние стояли у самой обочины дороги.
— Да мы тут до утра стоять будем! — прогнусавил Вильсон, все еще зажимая нос рукой.
— Это точно. Но что делать?
Пристроившись в конце очереди, Мэгги осмотрелась. Ее неприятно поразило то, что контора была под стать городку. В ней царил такой же хаос и суматоха, как и на улицах. Однако выхода не было. Ведь Мэгги даже понятия не имела, где находится ее рудник. Нужен был знающий человек, который мог бы, по крайней мере, отвести ее на шахту.
Мэгги достала из сумочки завещание и еще раз прочла его. Судя по всему, шахта располагалась где-то совсем неподалеку, однако было бы глупо искать ее без провожатых, поскольку, не зная места, можно было легко заблудиться.
Мэгги и Вильсон простояли в очереди больше двух часов. Общество подобралось не самое подходящее. Пожилые бородачи с неприятным запахом поминутно толкались, беспрестанно гомонили и орали друг на друга благим матом.
Мэгги вспомнила разговорчивого попутчика, которого они встретили в поезде. По его словам, в Худи-Ду обосновалось несколько крупных добывающих компаний, на которые работали почти все жители городка. Мэгги подалась вперед и, обращаясь к стоящему перед ней бородачу, громко спросила:
— А что случилось? — Ей пришлось поднапрячься, чтобы перекричать многоголосый гомон толпы.
— Снова забастовка! И еще какая! В Заброшенной Долине.
— Золото? — с надеждой в голосе спросила Мэгги.
— Нет, серебро!
Очередь постепенно продвигалась. Очутившись у самых дверей, Мэгги услышала невообразимый шум, доносившийся из конторы.
— Я есть хочу.
Мэгги почувствовала, как Вильсон теребит рукав ее куртки. Она устало посмотрела на брата и ласково потрепала его за вихры:
— Потерпи, уже скоро.
Вот уже несколько часов у них крошки во рту не было, однако Мэгги не хотела уходить, опасаясь потерять свою очередь.
— Я устал и ботинки жмут, — хныкал Вильсон. Утомленный долгой дорогой и томительным ожиданием, он едва держался на ногах.
Мэгги невольно задумалась: ради чего, собственно, она заварила всю эту кашу? Стоила ли игра свеч? Они столько времени провели в дороге, чтобы добраться до этого маленького богом забытого городка, где их неизвестно что ожидает. Так ли оно прекрасно, это будущее, каким Мэгги его себе рисовала? За несколько недель пути они преодолели сотни миль, оставили позади океан — и все только затем, чтобы получить доставшийся в наследство рудник. А если там и впрямь нет золота или его так мало, что ей придется вернуться обратно в Англию? Кто знает, как их примет тетя Фионнула? Да и примет ли вообще!
Мэгги давно уже отбросила все сомнения, но здесь, в этом странном городке, в окружении еще более странных людей, ее старые опасения и страхи вспыхнули с новой силой. Они с Вильсоном тайком, словно воришки, сбежали из дому, и теперь, если что случится, им не у кого просить помощи.
От нечего делать Мэгги битый час незаметно разглядывала колоритного босяка, который стоял впереди нее. Она в жизни своей не видела такого оборванца. Это была живая пародия на шахтера. На нем была ветхая коричневатая шляпа с широкими полями, которые тесемочками были привязаны к тулье. Из-под шляпы торчали грязные спутанные космы. Неопрятная, отвратительного цвета борода опускалась чуть ли не до пояса.
Мэгги с любопытством присматривалась к незнакомцу. Его волосы, непослушными космами ниспадавшие на плечи, были огненно-рыжего цвета. Фланелевая рубашка давно уже превратилась в груду жалких лохмотьев, заправленных в грязные, запачканные землей штаны. На ногах у него были изодранные ботинки, похожие скорее на решето с крупными дырками.
— Смотри, Вильсон. Вон у того волосы точно такие же, как и у тебя, — прошептала Мэгги и, заметив неподдельный испуг в глазах мальчика, тут же добавила: — Только твои чище.
— Мэгги!
— Гораздо чище!
Вдруг незнакомец обернулся. Его тяжелый взгляд остановился на Мэгги.
Она оторопела от неожиданности, не в силах отвести взгляд. Его властные голубые глаза словно приковали ее к месту. Краска ярким румянцем залила щеки. Мэгги поняла: незнакомец заметил, что она его разглядывает.
Он вдруг улыбнулся и даже хотел было снять шляпу, но передумал. Видимо, испугался, что она может развалиться у него в руках. Галантно отвесив низкий поклон, он добродушно предложил:
— Я вижу, мальчик устал. Если хотите, можем поменяться местами. — Незнакомец кивнул головой в сторону еще довольно многочисленной толпы впереди себя и добавил: — Это в общем-то, не очень меняет дело, но все же.
Мэгги прижала Вильсона к себе, словно заслоняя его от опасности, и изобразила на лице приветливую улыбку:
— Ничего, ничего. Мы постоим. Спасибо.
Незнакомец не стал настаивать. Он любезно кивнул и отвернулся.
Время тянулось медленно. Казалось, стрелки часов застыли на месте. Мэгги была уже почти у заветной двери. Между тем пробило четыре. Вильсон едва держался на ногах от усталости. В животе у него громко бурлило, да и у Мэгги посасывало под ложечкой. Время обеда давно прошло, и Вильсон совсем расклеился и начал капризничать. Он поминутно дергал Мэгги за юбку и плаксиво гундосил:
— Ну когда наша очередь? Скоро?
Очередь продвигалась с черепашьей скоростью. Глухой ропот мужских голос то раздраженно вспыхивал, то угасал. В прихожей, куда набилось много народу, нечем было дышать — стояла невыносимая жара. Мэгги с трудом перевела дух и искоса посмотрела на бородача, который без устали топил. С завидным постоянством через каждые полчаса он подбрасывал ведро угля в раскаленную печь в углу комнаты. В комнате было жарко, как в парилке, но бородач, казалось, ничего не замечал.
Впереди оставалось всего пять человек, как вдруг комната закачалась и поплыла перед глазами у Мэгги. Она пошатнулась и, превозмогая неожиданную слабость, крепко сжала руку брата в своей. Вильсон ничего не почувствовал — толстые стекла очков безжизненно висели на носу, кося куда-то в сторону: он мирно посапывал, прислонившись спиной к стене.