Читать интересную книгу Кусково и Останкино - Елена Грицак

Кусково. Декоративная ваза на северном крыльце дворца

Резную отделку стен выполнил скульптурного дела мастер Иоганн Юст, впоследствии принимавший участие в создании модели Большого Кремлевского дворца. Его талантом отмечено множество статуй, а также горельефы танцевального зала, лепнина зеркальных рам и карнизов. Большая часть дворцовых покоев украшена архитектурными деталями из плотной проклеенной бумаги, оттиснутой в различных формах. Юст виртуозно работал с тисненой бумагой, сочетая дешевый материал с гипсом, деревом, росписью. Делом его рук были изваяния из легко обрабатываемой терракотовой массы, созданной по собственному оригинальному рецепту. Работа в союзе с крепостными резчиками Евсеем Матвеевым, Василием Ильиным, позолотчиком Петром Рыбаковым позволила немецкому ваятелю выполнить превосходные скульптурные группы.

К сожалению, в отчетах не всегда указывались конкретные исполнители дворцовых интерьеров. Не сохранились имена многих декораторов и строителей, трудившихся над отдельными частями здания. В документах упоминались безымянные живописцы, лепщики, обойщики, резчики, столяры. Слаженная команда крепостных мастеров подчинялась непосредственно Алексею Миронову, заслугой которого являлось объединение различных манер и приемов в цельное художественное явление.

В свое время работами по устройству парка в Кускове руководил московский зодчий К. И. Бланк, взявший на себя роль проповедника баженовского стиля.

Родоначальник русского классицизма, великий русский архитектор, график, теоретик архитектуры Василий Иванович Баженов (1737–1799) родился в семье дьячка одной из московских церквей. Учился сначала в Московском университете, одновременно работая живописцем в «архитектурной команде» Д. В. Ухтомского. После нескольких лет успешной учебы был переведен в Петербург, где приобрел первые специальные навыки, будучи учеником известного зодчего С. И. Чевакинского. С 1758 года Баженов занимался у А. Ф. Кокоринова в петербургской Академии художеств.

Золотая медаль по окончании этого престижного заведения давала право на продолжение учебы за границей. Баженов продолжил образование в Париже, обучаясь и работая в мастерской Шарля де Вайи. В 1762 году уехал в Италию, где стал членом Болонской академии, а позже за особые заслуги получил звание профессора Римской и Флорентийской академий.

Российская карьера зодчего была не столь успешной. Проект увеселительного дворца в Екатерингофе по академической программе изобиловал «роскошными затеями» того времени, включая оранжереи, зверинец, карусели, открытые сценические площадки. Работу на соискание степени профессора признали достойной, но автора оставили в звании академика, присвоенном еще в заграничной командировке. Возмущенный несправедливым решением, Баженов взял увольнение от академической службы и вступил в должность главного архитектора артиллерийского ведомства князя Г. Г. Орлова, предварительно получив чин капитана. До того как начать воплощение проекта перестройки Московского Кремля, он успел построить арсеналы на Литейной в Петербурге, в центре Москве и за стенами Кремля.

Исполняя большой заказ Екатерины II, Баженов предусмотрел не только переделку устаревших дворцов, но и реконструкцию Красной площади. В будущий Кремлевский комплекс входили апартаменты государыни и представительские учреждения. По замыслу дворцовые корпуса огибали холм со стороны Москвы-реки. Главное здание размещалось на овальной площади с колоннадами и амфитеатром, к ней сходились основные радиальные улицы центра Москвы.

Зодчий видел будущий дворец «украшением столичного града, служащим к утехе и удовольствию своего народа». Однако грандиозное «украшение», в частности мощный рустованный цоколь и высокая колоннада дворца, скрывали древние постройки Соборной площади, нарушая привычный облик Кремля.

Бывшие оградой древних святынь кремлевские стены подлежали сносу: на их месте планировалось возвести сплошной ряд зданий. В связи с дороговизной и, возможно, вследствие пренебрежения к традициями проект так и не был осуществлен. Необходимость разрушения кремлевских стен вызвала недовольство в обществе. Кроме того, Екатерина не желала расточать средства на возвеличивание Москвы. Строительство остановилось на стадии закладки; от колоссального проекта сохранились чертежи и деревянная модель, которые ныне выставлены в Государственном музее архитектуры имени А. В. Щусева.

Едва оправившись от тяжелого удара, Баженов приступил к оформлению празднеств по поводу заключения Кючук-Кайнарджийского мира с Турцией. Размах торжеств, проходивших на Ходынском поле в 1774 году, представлен в серии рисунков М. Ф. Казакова. Удовлетворенная работой зодчего, в 1775 году Екатерина поручила ему очередной грандиозный проект: устройство новой резиденции в подмосковном Царицыне.

Основательно знакомый с теорией зодчества, Баженов являлся лучшим практиком своего времени. Страстный поклонник готики, он отличался мастерством планирования и склонностью к изящным формам. Последнее было впервые продемонстрировано в декорациях, выполненных для торжества «инавгурации» здания Академии художеств 29 июня 1765 года.

Строительство дворцово-паркового ансамбля затянулось на 10 лет. В архитектуре зданий Баженов искусно соединил мотивы древнерусского зодчества с готической романтикой. Живописный ансамбль составили холмы, пруды и постройки, свободно раскинувшиеся на разных уровнях. Особую прелесть композиции придавали павильоны из красного кирпича, эффектно дополненные ярко-белыми деталями в псевдоготической манере. Сложные по форме помещения дворца создавали неожиданные контрасты при переходе из одной комнаты в другую.

Специалисты оценивали работу Баженова как шедевр новейшего русского зодчества, но императрице ансамбль не понравился. Тотчас после осмотра Екатерина приказала снести дворцы и почти все парковые постройки. Вскоре был наказан сам архитектор, опасно приблизившийся к наследнику престола и московским масонам. Баженов не покинул ложу даже после того, как был отстранен от строительства и уволен с государственной службы. Прославленный зодчий остался без средств и в 1780–1790-х годах вынужденно исполнял частные заказы.

Волей судьбы «незначительные» работы позволили в определенной мере реализовать ранние градостроительные идеи. Так, при проектировании знаменитого дома Пашкова архитектору удалось провести аналогию с неосуществленным проектом перестройки Московского Кремля. Автор отказался от традиционной схемы застройки усадьбы, проявив дарование в использовании рельефа местности.

Главное здание стояло на самом краю холма, который «случайно» оказался напротив Кремля. Увенчанный бельведером и дополненный флигелями дворец удивлял правильностью линий, благородством силуэта, чистотой пропорций. Расположив флигели на одной линии с основным корпусом, зодчий придал усадьбе вид городского дома. Та же тенденция прослеживалась при устройстве центрального входа. Парадные ворота вели в небольшой двор, исполненный по типу курдонера. Отказавшись от усадебного партера, зодчий запланировал сад, разметив его подобно тому, как издавна располагались сады городских дворцов.

Архитектурное творение Баженова признано образцом русского архитектурного классицизма. Наружный облик дома Пашкова сохранился почти без изменений, но интерьеры и сад утрачены во время войны 1812 года. Сегодня здесь размещается одно из отделений Российской государственной библиотеки.

Баженов считается первым русским архитектором, воплощавшим объемно-пространственные композиции, связанные с ландшафтом и организующие окружающую среду. Среди последующих работ особой похвалы заслужили дом Юшкова на Мясницкой, дом Прозоровского на Полянке, дом Долгова (родственника Баженова) на Мещанской улице. Талантом великого зодчего отмечены колокольня и трапезная церкви Всех Скорбящих на Ордынке, а также проект церкви в селе Быкове.

После смерти императрицы Баженов переехал в Петербург, где плодотворно работал, имея чин генерала и должность вице-президента Академии художеств. Его последней крупной работой стал проект печально знаменитого Михайловского (Инженерного) замка. По распоряжению императора замок со всех сторон окружили каналами. Одиноко стоящее мрачное здание все же соединялось с городом посредством павильонов, вынесенных на линию Инженерной улицы. Тяжелобольной Баженов не смог руководить строительством: замок завершили его ученики В. Ф. Бренна и Е. Т. Соколов.

Последней практической работой стала подготовка чертежей для исторического исследования отечественной архитектуры. «Лебединой песней» Баженова в теории архитектуры можно считать незаконченный доклад, касавшийся мер по «сообщению надлежащего хода развитию русских талантов в Академии художеств».