Да, да, мое семейство носит фамилию страшного паукообразного, чей яд смертелен и бесконечно болезненней. На то имеются семейные легенды… но сейчас не до них.
Сейчас я подходила к чаше, с каждым шагом ощущая сопротивление, нежелание, так, что под конец Властелин едва не силой тащил меня к, так сказать, алтарю.
Раньше свадьбы всегда заключались в храмах богини любви. Сейчас, с разрушением храмов, остались лишь стилизации и символы, но никто не смел, не решался доверять столь важное дело, как семью и продолжение рода, другим богам. Однако клятый Властелин и тут приплел своего Сетарха! Кажется, я уже начинала ненавидеть этого не в меру амбициозного божка. Хотя так и нельзя о высших существах.
Девушки притихли, повинуясь указаниям визиря разошлись вокруг чаши, оставив небольшой проход внутри. Г ости тоже притихли, овеваемые сумрачной, клокочущей энергией, поднимавшейся из древнего артефакта.
— Вы из всех комтурий повыносили божественные талисманы? — не удержавшись, сердито шепнула я.
— Они не должны попасть в плохие руки, — пожал плечами Таанар. У тебя, можно подумать, хорошие!
— Качество рук определяете, конечно, вы.
— Прошу вас, миледи, соблюдайте церемонию! — возвысил голос гле Дуаз, удостоив меня очередным уничижительным взглядом. И тут же двинулся к чаше.
Глаза Властелина холодно сверкнули льдинками, и я поспешила опустить свои. Надеюсь, в этом жесте ему увидится раскаяние, а не попытка скрыть истинные эмоции. На миг показалось, он хотел что-то добавить — но, похоже, решил не портить торжественный миг и не привлекать внимания, за излишек которого так переживал визирь.
Гле Дуаз тем временем медленно шел вокруг артефакта, вещая какую-то напыщенную речь про честь, которой мы все взаимно друг друга удостаивали — слава богам, хоть не взаимно отбирали! А то в последнее время у меня возникли серьезные сомнения на этот счет. Благодарил за лучших девушек комтурий и прочая, прочая. Пока не сделал полный круг и не остановился аккурат впереди нас с Властелином.
— Первая пара, Эмили гле Бисс, уроженка Эладды, и его Превосходство Таанар фор Брезор, Властелин Аншерии и входящих в ее состав комтурий…
Гле Дуаз перечислял чины и титулы, а я думала о том, что слово «пара» в данном контексте звучит странно, но если я перебью визиря, то он меня потом прибьет. И едва не пропустила вопрос, адресованный мне:
— Добровольно ли вы, Эмили гле Бисс, отдаете себя в невесты его Превосходству Таанару фор Брезору, принимая все условия нынешнего отбора, согласны ли вы сделаться в случае победы его женой или подчиниться иной воле, да благословит ее великий Сетарх?
От формулировки мне стало не по себе. Иной воле? И здесь Сетарх?
Острое ощущение ловушки, западни накатило, прямо как в недавнем сне, навевая какие-то ассоциации-воспоминания, которые я никак не могла проявить. Захотелось оглядеться, но отступать было некуда. Все мое естество протестовало против клятвы, скрепленной энергией бога Разрушения, однако выхода я не видела. Не позорить же Властелина при полном зале народа? Точно далеко не убегу…
Не в силах говорить, я кивнула.
Гле Дауз подошел к чаше и запустил в нее руки. А я вдруг ужаснулась. Адепт! Он наверняка адепт, раз так легко обращается с артефактами богов, да и почему бы иначе Властелин, служащий Сетарху, держал его при себе? Ох, нашли друг друга мужики, на наше с девочками несчастье… И почему бы им не служить… ну, не знаю, какому-нибудь покровителю искусства, торговли, развлечений, в конце концов? Так нет же, нужно выбрать самого ужасного, позарившись на его силу, и перекраивать мир по-своему…
Гле Дуаз бережно поднял что-то из чаши — в первый момент я ничего не видела, кроме клубящихся темных паров, а потом внутри сверкнуло золотом украшение.
Нечто вроде браслета, только крупнее.
Визирь сделал шаг к нам, передал драгоценность Властелину. Не успела я толком рассмотреть, как тот поднял руки и надел это нечто мне на шею.
Ошейник? Серьезно?!
Горло сразу же сдавило приступом удушья.
— Не бойтесь, — шепнул Таанар, и в тот же миг я почти перестала ощущать свою удавку — лишь легкой полосой, больше похожей на мягкую ткань, чем на твердое золото.
— Жаль, что вы не жираф, — от стресса не сдержалась я, представив, как шея жениха вытягивается, чтобы принять на себя двенадцать обручей.
— Именно потому вы наденете на меня кольцо. Кольца, — отозвался шепотом он.
Я снова ощутила на себе яростный, почти ненавидящий взгляд визиря, похоже, недолюбливавшего строптивых женщин. Однако в глазах Властелина, готова поклясться, льдинки сменились смешинками.
— Но у вас всего десять пальцев… — так же тихо изрекла наблюдение я.
— И две руки, — видя мой недоумевающий взгляд, Властелин пояснил: — браслеты.
— А если бы претенденток было больше? — с подозрением поинтересовалась я, усомнившись, не сравняли ли нас до необходимого количества специально?!
— Что-нибудь придумали бы, — удивительно, но этот воин-завоеватель неожиданно взял и подмигнул!
— Пожалуйста! — приблизившись, прошипел визирь. — Ваше Превосходство, на нас смотрят!
Оказывается, он уже успел выудить из той же чаши пропитанное мрачной силой колечко, и теперь протягивал мне.
Я взяла, намереваясь насадить украшение на средний палец — этакий универсальный неприличный жест, понятный в большинстве не только комтурий, но и стран.
Но Властелин подставил мне безымянный правой руки, надеюсь, не намекая, что у меня больше шансов, чем у прочих: именно на этом пальце молодожены некоторых графств носили обручальные талисманы.
И вместе с гле Дуазом направился к следующей претендентке.
— Вторая пара, Идели фор Дас, уроженка Сиама, и его Превосходство Таанар фор Брезор…
Так они и двигались по кругу, надевая девушкам колье — красивые, разнообразные, даже, признаться, подходящие под цвет глаз и волос — но все же ошейники, назначение которых оставалось только угадывать. А на Властелина — кольца с браслетами.
Слава богам, визирь не перечислял каждый раз все титулы своего Властелина, а то я уж побоялась, что выучу их прежде времени.
Тилисса, видимо, в силу природной скромности не привыкшая распихивать конкуренток локтями, оказалась в числе последних. Пока Властелин с визирем окольцовывали шеи девиц, ее глаза подозрительно блестели и время от времени проходились взглядом по залу.
А когда гле Дуаз достал из сосуда ошейник, она и вовсе пошатнулась, словно вмиг обессилев. Таанар поддержал девушку, глаза визиря сделались раздраженными. Приблизившись, он как-то непонятно принюхался, будто пытался что-то учуять и встать на след. Точно пес, только что лапу в охотничьей стойке не задрал.
Не давая гостям заинтересоваться заминкой, гле Дуаз продолжил церемонию. Невеста продолжала стоять ни жива ни мертва, пока золотой обруч не охватил ее шею, и вздрогнула, когда тот захлопнулся.
Я почти не удивилась, что второй безымянный палец Таанара достался именно ей. Похоже, ее всеобщий жених тоже выделил.
Наконец, последние невесты были оглашены и помечены. Некоторые пытались заговаривать с Таанаром, но из-за музыки и гула приглашенных я их речей не расслышала.
— До вечера вы свободны, миледи, — провозгласил Гле Дуаз. — Можете пообщаться с родственниками, с завтрашнего дня в замке уже никого не будет. Не забывайте о вечернем бале!
Девушки зашевелились, кто-то бросился к родне, кто-то озирался по сторонам. Я, в частности, до сих пор не видя никого из знакомых. Приблизилась к Тилиссе:
— Интересно, они и гостей пропускали через арку Сетарха? — шепнула, так как сразу после покушения, если Керлис рассказала правду, выпускать Властелина в толпу подданных, многие из которых не вполне лояльны к смене власти, казалось мне, мягко говоря, неразумным.
Но Тилисса не поддерживала моих опасений и вообще будто не слушала, странным лихорадочным взглядом глядя в зал. Я поискала, кого она там могла видеть, однако не нашла никого, удерживавшего бы с ней зрительный контакт.