Читать интересную книгу Не рой другому яму - Марина Серова

Юля была коренной москвичкой. Поступила в Суриковский институт. На четвертом курсе вышла замуж за своего одногруппника. После окончания Юля и ее муж какое-то время вместе работали в одной строительной фирме, где Юля и начала постигать искусство разработки интерьеров фешенебельных квартир и офисов. Однако ее семейное счастье оказалось непрочным. Однажды ее благоверный сообщил ей, что переезжает жить в одну из только что сделанных ими квартир, к ее сравнительно молодой, одинокой и, главное, очень богатой хозяйке.

Поплакав какое-то время, Юля решила, что в дальнейшей своей жизни может обойтись и без мужчины. Она уволилась из фирмы, где продолжал работать ее бывший муж, и занялась самостоятельной деятельностью. И до последнего времени ее дела шли в гору.

— Кто он, интересно, такой, этот Николай? — Юля задумчиво крутила в руках листок с записанными на нем координатами Заславского, будто пыталась увидеть в нем портрет пока еще неизвестного нам человека.

— Это я и собираюсь выяснить завтра, — ответила я, зевнув.

Часы с кукушкой показывали половину двенадцатого. За вином и душевной беседой «про жизнь» время пролетело совсем незаметно.

— Ты, наверное, устала — сегодня с поезда и целый день на ногах. — Я сочувственно посмотрела на Юлю, которая уже начала клевать носом. — Я тебе постелю в зале на диване.

— Стели где хочешь — я все равно так устала, что буду спать как убитая… — Моя гостья встала и сладко потянулась.

В этом потягивании была какая-то кошачья грация. Юля была очень гибкая — такой гибкостью должна обладать не художница, а художественная гимнастка.

— Юль, ты спортом занималась? — спросила я ее.

— Танцевала спортивный рок-н-ролл в студенческие годы: па-па-ба-дуба-пада-па-па… — И она изобразила несколько движений. Сомнений нет — Юля — весьма разносторонне развитая натура.

— А ты, наверное, спортсменка по роду работы? — в свою очередь, спросила она меня.

— Ой, пока училась в институте — чем я только ни занималась! И дельтапланеризмом, и карате, и стрельбой. А вот сейчас — некогда. Иногда хожу на спарринги к знакомому тренеру — он в УВД спецназ тренирует.

— Ух ты! Вот чего не умею — это драться… Всю жизнь мечтала научиться, да все никак…

— Хочешь — научу?

— Ой, мне уже поздно. Да и зачем? Чтобы заехать мужику между ног, особого искусства не требуется. — Она показала, как это проделывает с воображаемым партнером.

Должна сказать, что получилось это у нее почти профессионально. Хотя Юля и не владела восточными единоборствами, отразить атаку агрессивных мужских секс-амбиций она явно могла.

— Ладно, давай спать — завтра мне предстоит тяжелый день… — Я наконец встала и пошла стелить гостье постель.

— Может, мне тебе чем-нибудь помочь? — Юля вопросительно на меня посмотрела.

— Нет уж — завтра занимайся чем хочешь, только не мешай мне работать. А то уплывут твои денежки — что делать будешь?

— Уйду в монастырь… — грустно улыбнулась Юля.

— В Тарасове, кстати, есть женский скит — можешь завтра пойти посмотреть.

— Ну, я все-таки надеюсь, что у тебя все получится… — В Юлином голосе прозвучала надежда. Видно было, что в монастырь этой девушке не хочется.

— Я тоже очень на это надеюсь. — Вот только предсказания костей немного беспокоили. Ладно — жизнь покажет, кто друг, а кто — не очень…

* * *

Утром я первым делом набрала номер, полученный в справочном бюро. Трубку взяла женщина, судя по голосу, лет сорока — сорока пяти.

— Да, я слушаю…

— Алло, здравствуйте, могу я услышать Николая Дмитриевича? — На той стороне провода явно немного растерялись.

— Извините, но Коля здесь уже полгода не живет… — Вот тебе и здрасте! Я так и думала, что все будет не столь просто.

— А кто его спрашивает? — в свою очередь, поинтересовалась женщина, наверное, его мама.

— Это вас беспокоят из поликлиники. Знаете, у Николая Дмитриевича нет очередной прививки от дифтерии — возраст подошел, пора делать. Сами понимаете — сейчас это очень распространенное и опасное заболевание.

Я про себя попросила господа, чтобы моя ложь прошла и у Коли действительно не было этой прививки. И, судя по всему, здесь я угадала!

— Да вы знаете, — замялась женщина, — Коля решил жить отдельно от нас, родителей. Он снимает квартиру.

— А вы не могли бы сообщить его адрес — мы ведь отвечаем за его здоровье, независимо от того, где он проживает! — Я попыталась говорить тоном нашей участковой, которая постоянно звонила мне с подобными дурацкими приставаниями насчет несделанных прививок или очередных медосмотров.

— Да, конечно… Сейчас… — И доверчивая женщина дала мне телефон и адрес Николая, предупредив, что он живет с очень строгой хозяйкой.

— Не беспокойтесь, никто к нему не поедет — мы только вышлем ему открытку с просьбой явиться в поликлинику.

Увы, моя профессия иногда требует от меня наглого и беззастенчивого вранья! На этом наш разговор закончился. Я пожелала мадам Заславской не болеть и положила трубку.

Итак, пока судьба была ко мне более чем благосклонна. Практически без усилий я получила информацию о точном местонахождении нужного мне объекта. Теперь можно было поехать по только что полученному адресу и на месте разобраться, что к чему. День начинался удачно, и я смела надеяться, что он таким будет и дальше.

Юля еще спала, когда я выходила из квартиры. Я оставила ей записку, в которой просила ее быть как дома, и на всякий случай — ключи от квартиры. Вы не подумайте, что я слишком доверяю людям, но Юле я почему-то доверяла.

Последний снегопад, видимо, все-таки подвиг администрацию нашей автостоянки на трудовые свершения. Когда я вышла из подъезда, сторож как раз заканчивал откапывать последнюю машину. «Эх, была не была!» — решила я и направилась к своей бежевой «девятке». Как это ни странно, она завелась почти сразу. Да, день очень хорошо начинался.

Николай Заславский жил в старом доме, недалеко от центра Тарасова. Хороший дом — сталинской постройки, с высокими потолками и большими лестничными клетками. В адресе, который мне любезно дала женщина по телефону, значилась квартира тридцать пять. По моим расчетам, это должен был быть второй подъезд. Ну что же — попробуем зайти. Квартира действительно располагалась во втором подъезде, на третьем этаже. Довольно неухоженная дверь со старой кнопкой звонка.

Я позвонила, приготовив на всякий случай свое просроченное удостоверение работника областной прокуратуры. Пришлось долго ждать, пока за дверью не послышались медленные шаркающие шаги.

— Кто там? — Из-за двери раздался голос, принадлежащий женщине неопределенного возраста.

— Заславский Николай Дмитриевич здесь проживает? — Я попыталась придать своему голосу максимальную твердость.

— Нет его — ушел с полчаса назад…

— Откройте — я из прокуратуры, хочу задать вам несколько вопросов.

За дверью раздался звук задвигаемой цепочки. После этого дверь осторожно приоткрыли и в образовавшемся проеме появилось бледное женское лицо. Возраст хозяйки квартиры было определить очень трудно. Где-то между сорока и пятьюдесятью пятью. Круглое, приплюснутое лицо с бесцветными маленькими глазками, курносый, тоже слегка приплюснутый носик, гладко зачесанные назад волосы. Не знаю почему, но при одном взгляде на это лицо у меня возникла аналогия с мокрицей.

— Удостоверение покажите! — потребовала хозяйка.

— Вот, пожалуйста… — Показывая красную книжицу, я как бы невзначай прикрыла ее правую сторону, где был указан срок действия. Женщина близоруко сощурила свои маленькие глазки и, удостоверившись в необходимой красноте обложки моей ксивы, снова прикрыла дверь, теперь уже для того, чтобы отодвинуть цепочку.

— Проходите, — недовольно буркнула она, пропуская меня в квартиру, — что там еще этот умник наделал?

— Да ничего, собственно. — Мы с хозяйкой квартиры расположились на не очень уютной кухне, заставленной пустыми банками, какими-то мешками и еще бог знает чем. — Николай Дмитриевич является соискателем одной вакантной должности у нас в управлении, и это обычная в таких случаях проверка. Что вы можете сказать о своем жильце?

— Значит, Колька в прокуратуру теперь устраивается… — В ее тоне прозвучал оттенок злой зависти. — Да что сказать, сказать-то мне особо нечего. Странный он какой-то. Сидит за своим компьютером целый день — ничего больше не делает. Телефон все время занимает этим своим Интернетом.

— А как у него с женщинами? С алкоголем? — Я пыталась выудить из нее все для того, чтобы составить приблизительный портрет Николая.

— Да никак! Ни то ни другое его не интересует. По крайней мере, сюда ни разу никого не приводил, и пьяным его я тоже ни разу не видела! — Хозяйка квартиры сказала это таким тоном, как будто факт правильного образа жизни Заславского ее возмущал.