Маура чувствовала, что ей необходимо уйти.
Они стояли так близко, что она ощущала аромат его мыла и непривычный дразнящий запах мужчины, и это ее смущало. По детской привычке ей хотелось убежать под крыло к тетушке. Но в Мауре заговорила женщина, и этой женщине хотелось остаться и принять вызов: должна же она побольше узнать о мужчине, в которого превратился Эверод.
— Тогда я не стану докучать вам своими извинениями. Что вам угодно?
Виконт беззастенчиво усмехнулся ее ледяной вежливости.
— «Сицилийский роман» Радклиф.[5] Когда я вас потревожил, вы были поглощены чтением этой книги. Вы хотели купить оба тома?
Книги уже успели вылететь у Мауры из головы. Готический роман Анны Радклиф пока подождет. Девушке не хотелось задерживаться здесь под пристальным взглядом Эверода ни на секунду дольше.
— Нет. Я любовалась самим изданием.
— Если у вас нет с собой денег, я куплю их для вас. — Эверода ее отговорка не убедила.
На лице Мауры промелькнуло выражение, похожее на страх.
— Нет! То есть спасибо, милорд, не нужно. Совершенно не нужно. — И Маура многозначительно посмотрела на его руку, все еще державшую ее за локоть. Он разжал пальцы, и Маура глубоко вздохнула, собираясь с духом.
— Я слишком задержалась здесь. Я… меня ждет коляска. — Она сочла, что будет разумнее не упоминать при виконте о своей тетушке.
— Ну что ж, не смею вас задерживать. — И тут Эверод удивил Мауру: он схватил ее за руку и галантно поклонился. Сквозь замшу перчатки девушка ощутила тепло его губ на своих пальцах.
Вспомнив о правилах приличия, Маура сделала книксен.
— Прощайте, милорд. — Она слегка замялась. — Если желаете, я передам поклон вашему отцу, — предложила Маура с притворным безразличием: ей вдруг пришло на ум, что Эверод мог обратиться к ней в надежде достичь примирения с графом.
Но какие бы иллюзии она ни питала в душе, они тут же были безжалостно растоптаны. Потеплевшее было лицо Эверода тут же окаменело.
— Не помню, чтобы я просил вас об этом, мисс Кигли.
Мужчины семьи Лидсоу были упрямыми и зла не забывали. Маура кивнула.
— Стало быть, я поступила глупо, думая иначе.
Она пошла к двери.
— Мисс Кигли!
Маура замерла и вопросительно посмотрела на Эверода.
— Вы хотите сказать что-то еще, милорд?
Небрежной походкой он догнал ее.
— Полагаю, да. Я хочу, чтобы вы кое над чем поразмыслили, когда будете ехать в коляске рядом с той тварью, которую вы называете своей тетушкой.
— О чем же?
— Вы утверждали, что не знакомы с джентльменом, которым я стал в свои двадцать семь лет. — Эверод навис над нею, пользуясь преимуществом в росте. — Я решил избавить вас от этого заблуждения.
Мауру обеспокоил злорадный блеск в его глазах, смотревших свысока на ее растерянность.
— Я вас не совсем понимаю, милорд.
Он провел большим пальцем по тонким косточкам на ее кисти. До этой минуты Маура не осознавала, что он все еще держит ее за руку.
— Вы находитесь на моей территории, мисс Кигли. И здесь действуют мои правила, — проговорил Эверод, и от торжественности в его голосе у Мауры зашевелились волоски на затылке. — К концу сезона вы не сможете так же невинно утверждать, что не знаете меня.
— Служанка мне сказала, что ты попросила подать тебе ужин в комнату, — сказала Жоржетта, повернувшись к племяннице в профиль: тетушкина камеристка в это время шнуровала платье своей госпожи. — Ты не больна ли, дитя мое?
Маура едва обменялась с Жоржеттой парой слов с того момента, как вскочила в коляску с такой поспешностью, будто за ней гнался сам дьявол. В буквальном смысле этого слова.
Она подумала, что сравнение, которое пришло ей на ум, не так уж далеко от истины: меньше всего лорд Эверод был похож на святого.
— Извини меня, тетушка, но я не смогу сегодня провести вечер с тобой и дядей. Это огорчает меня, но, право же, мне нездоровится. Если ты не станешь возражать, я поднимусь к себе пораньше.
Жоржетта повернулась к ней. Сложив руки на груди, она посмотрела на Мауру с сочувствием.
— Как ужасно, что ты нездорова. Сегодня вечером к нам должен заглянуть Роуэн.
— Ты, разумеется, передашь мои извинения и ему, — сдержанно сказала Маура.
Она ничего не сказала тетушке о своей встрече с Эверодом.
Покидая книжную лавку, Маура искренне хотела предупредить Жоржетту о том, что виконт выслеживает ее. Между ними тремя были старые счеты, а Эверод отнюдь не похож на человека, склонного прощать врагам своим. Да и Жоржетту нельзя было недооценивать. Уже после изгнания Эверода Маура узнала, что тетушка сказала далеко не всю правду о своих свиданиях с пасынком. Так двенадцать лет назад вера Мауры в тетю пошатнулась. И краткая встреча с виконтом сегодня показала, что с годами щекотливость ее положения ничуть не уменьшилась.
— У тебя жар? — Слегка нахмурив брови, Жоржетта сделала шаг к племяннице. При этом она закрыла нос изящно вышитым платочком, чтобы и самой не слечь в постель.
— Нет, тетушка. Просто легкое несварение желудка. — Маура закрыла глаза, когда тетушка прикоснулась к ее щеке своими холодными пальцами.
— Не могу с тобой согласиться. У тебя и впрямь жар. — И Жоржетта поспешно отошла от Мауры. — Боже, помилуй нас! Ты немедленно должна лечь в постель. А я велю повару приготовить один из моих укрепляющих чаев, тебе сразу станет легче. Уоррингтон очень огорчится, что тебя не будет с нами вечером.
Дав указания племяннице, Жоржетта вернулась к пудрам, румянам и притираниям, разложенным на туалетном столике. Ей надо было подготовиться к вечернему выезду. Хотя Маура была уверена в том, что тетушка ее любит, больше всего Жоржетту интересовала собственная персона.
— Всего хорошего, тетушка. Передай, будь добра, мои извинения дяде и Роуэну.
— Да-да, конечно, — рассеянно отвечала Жоржетта.
Маура тихонько выскользнула из тетушкиной спальни, вновь упустив возможность предупредить ее о намерениях пасынка.
Девушка нисколько не сомневалась, что лорд Эверод не замедлит дать о себе знать лорду и леди Уоррингтон. И если они решат объявить друг другу войну, то у Мауры не было желания оказаться под перекрестным огнем.
Или стать пешкой в чьих бы то ни было руках.
Как уже случилось однажды.
Глава 4
— Богом клянусь, тебя за такое убить мало! — прорычал Эверод. Он с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, пытаясь унять резкую боль внизу живота.
Ударивший его ангелочек не только не убоялся гнева Эверода, но еще и улыбался во весь рот, глядя на виконта без тени раскаяния. Мальчугану еще не исполнилось и двух лет, а он взял верх над мужчиной, который недавно отпраздновал свое двадцатисемилетие. Большее унижение трудно вообразить.