Читать интересную книгу Человек на поводке - Чарльз Вильямс

Ромстед кивнул. Да, похоже на то, что добрую часть из этих пятидесяти четырех миль проделали по проселочной дороге. Они вернулись в гостиную, и Ромстед снова принялся за пиво.

— А сколько вы пробыли в Лас-Вегасе? — спросил он.

— Ночь и следующий день. По-моему, мы отправились назад где-то около одиннадцати вечера. Когда он высадил меня у моего дома, было без малого пять утра. — Полетт вздохнула. — Сорок часов на ногах и всего около двух часов сна. Пожалуй, к лучшему, что мне не довелось встретиться в Гунаром, когда ему было лет двадцать восемь…

— Погодите, — перебил ее Ромстед. — Так вы вернулись домой к пяти утра шестого числа?

— Хм… да, верно.

«Всего за два часа, — подумал он, — до того, как он позвонил Винегаарду и распорядился о продаже акций».

— Тогда скажите, не лез ли он в Лас-Вегасе в бутылку? Я имею в виду, он не проигрался по-крупному?

Полетт улыбнулась:

— О Господи, конечно же нет. Сомневаюсь, проиграл ли он когда-нибудь хотя бы двадцать баксов. Ваш отец терпеть не мог азартные игры. Он любил повторять, что любой человек, имеющий маломальское уважение к математике, должен быть сумасшедшим, рассчитывая урвать свою долю от прибыли казино. Просто он обожал всякие шоу; ему нравилось, когда всем вокруг весело и никто даже не собирается отправляться в постель — по крайней мере спать.

— Он говорил вам, что едет в Сан-Франциско?

— Нет.

— Странно. Даже не намекал?

— Ни слова. И если бы на его месте был кто-то другой, то меня бы это здорово озадачило. Я хочу сказать, если бы этот кто-то собирался уехать сразу же после нашего возвращения, то непременно хотя бы обмолвился об этом. Но только не ваш отец — он все делал по-своему.

— Но ведь никто точно не знает, когда он уехал.

— Он уехал в течение нескольких ближайших часов, еще до полудня.

— Откуда вы это знаете?

— Потому что я проснулась и принялась распаковывать свои вещи. Когда обнаружила, что шиньона нет, то позвонила выяснить, не положила ли я его по ошибке к нему в чемодан. Телефон не отвечал. Я еще несколько раз в течение дня пыталась дозвониться, потом бросила это занятие.

— Хорошо, а не говорил ли он о какой-нибудь намечающейся сделке?

— Абсолютно ничего. И не должен был — он никогда этого не делал.

— Вы знаете версию Брубейкера? Он утверждает, что отец был замешан в перевозке наркотиков.

— Чушь собачья!

— Я рад, что вы в это не верите. Но боюсь, мы с вами в меньшинстве.

— Мой дорогой, у меня нет никаких иллюзий по поводу вашего старика; я знала его дольше, чем вы думаете. Это был заносчивый и нетерпимый человек, который обладал сексуальной притягательностью и выносливостью племенного жеребца, ваша мать — поистине святая женщина, раз она смогла выдержать пятнадцать лет брака с ним. Но преступником он не был.

— Вы были знакомы с ним еще до того, как он поселился здесь?

— Э… Несколько лет тому назад он спас мне жизнь.

— Как это?

— Видите ли, здесь, среди зарослей полыни, это звучит странно. Но он спас меня в море. — Взглянув на часы, Полетт встала. — Однако мне надо бежать. Если когда еще появитесь в наших краях — заходите, я расскажу вам об этой истории за ленчем и парой бокалов «Кровавой Мэри».

— С удовольствием принимаю ваше приглашение. Спасибо.

Ромстед вышел на крыльцо вместе с Полетт. Она уже садилась в «континенталь», когда на ограде загона для скота позади них неожиданно задребезжали жестянки, и на дорожку с ревом вылетел пыльный зеленый «порше» и резко затормозил рядом с машиной Полетт. Водитель, хлопнув дверцей, выбрался наружу, и Ромстеду показалось, будто он не вылез из машины, а как бы стряхнул ее с себя, как пальто, и отшвырнул в сторону. Ему на ум пришла старая шутка о футбольном судье, который если не находил место для парковки своего «фольксвагена», просто таскал его повсюду с собой.

Хотя незнакомца нельзя было назвать настоящим громилой, он вполне подошел бы на роль довольно опасного заднего крайнего — грозы дальней четверти поля. «Около сорока, — отметил про себя Ромстед, — и уже начал немного толстеть». Мрачный взгляд вразвалку приближавшегося к ним верзилы не предвещал ничего хорошего.

— Я пытался до тебя дозвониться, — обратился он к Полетт Кармоди с плохо скрываемым раздражением. — Кармелита сказала, что ты здесь.

— Лью, — церемонно начала она, — это Эрик…

Но он оборвал ее:

— Я знаю, кто он такой. — Верзила даже не удостоил Ромстеда взглядом. — Ты не видела Джери?

— Мистер Боннер, — в голосе Полетт зазвучали угрожающе-ласковые нотки, — разрешите представить вам… — Она осеклась. — Джери? Ты хочешь сказать, что она в Колвиле?

— Приехала в прошлый вторник. Все было нормально. Но когда я сегодня проснулся, то обнаружил, что она исчезла. Ни записки, ничего.

— Поговорим у меня дома, — сказала Полетт.

— Хорошо. — Прежде чем повернуться и уйти, Боннер еще раз оглядел Ромстеда все тем же безразличным взглядом. — Намерены продолжать семейный бизнес?

— Лью, заткнись! — резко оборвала его Полетт.

Пожав плечами, Боннер двинулся обратно к машине. Ромстед в задумчивости смотрел ему вслед. «Порше» рванул с места и умчался, подняв облако пыли.

— Извините, — сказала Полетт, — его светские манеры всегда оставляли желать лучшего, а сегодня он, кажется, совсем не в форме.

Ромстед испытующе посмотрел на женщину:

— Его что-то гложет.

— Это из-за сестры. Я тоже за нее беспокоюсь.

— А кто он такой?

— Работал у моего мужа, а до этого был профессиональным футболистом в одной из канадских команд. Сейчас у него винный магазин в Колвиле. — Полетт села в машину. — Увидимся позже.

— А может, лучше не рисковать? — Ромстед кивнул в сторону исчезнувшего за изгибом шоссе «порше». — Не думаю, что мы с ним поладим, а это вряд ли доставит вам удовольствие.

— Не берите в голову. К тому времени он уже уедет.

С трудом развернувшись, «континенталь» вырулил на дорогу. Ромстед вернулся в дом. Сполоснул стаканы, выбросил пустые пивные бутылки в мусорный бак на кухне. В этом крыле дома — прямо за гаражом — находилась еще одна комната, туда вела дверь из столовой. Ромстед вошел в нее.

Комната служила библиотекой. Капитан обставил ее по своему вкусу, превратил ее в уютную берлогу. Тут был еще один камин, глубокое удобное кресло, торшер, стол и кофейный столик. Вдоль стен стояли стеллажи с бесчисленными книгами, висел барометр-анероид, резные африканские маски, боло, два копья и несколько абстрактных картин. Целый ряд полок был заставлен подшивками журналов «Фортуна», «Тайм», «Сайентифик Америкэн». В стенном шкафу хранились сигары — каждая коробка завернута в отдельную бумагу и запаяна в пластик.

Небольшая спальня в другом крыле дома со стороны фасада служила комнатой для гостей. Соседняя дверь из холла вела в ванную. Там не было ничего необычного, и Ромстед ограничился беглым осмотром. Спальня хозяина находилась в задней части крыла. Он вошел в нее и от удивления замер на пороге. Здесь царил настоящий кавардак.

Посреди комнаты стояла огромная двуспальная кровать с черным изголовьем и того же цвета ночными столиками по обе стороны. На столиках — лампы с матерчатыми абажурами. Зеленые гардины на окнах, гармонирующие с покрывалом на кровати, были наглухо задернуты. Дверь слева от Ромстеда вела в ванную комнату, и он заметил, что там горит свет. Рядом с дверью стоял большой комод, все ящики которого были выдвинуты, а их содержимое: рубашки, носки, нижнее белье, носовые платки, коробочки с запонками, пижамы — свалено в кучу на полу.

Поверх всего этого добра лежали дамская сумочка, кухонный нож, ложка, шприц и пластиковый пакетик с остатками белого порошка весом примерно в унцию. Ромстед сделал несколько шагов, чтобы осмотреть пол с другой стороны кровати. Там валялись желтое платье и пара поношенных туфель с нелепыми квадратными каблуками. На подушке лежала комбинация, нейлоновые трусики и бюстгальтер. Из ванной не доносилось ни звука. Когда Ромстед подошел и медленно открыл дверь, то почувствовал, как у него стали дыбом волосы.

Слева находилась душевая кабинка, а с другой стороны — шкафчик и раковина. Из огромной ванны свешивалась тонкая нога, а за ней торчало согнутое колено другой ноги. Шагнув вперед, Ромстед посмотрел вниз. На спине, слегка повернув голову, лежала женщина. Длинные темно-рыжие волосы залепили лицо, оставляя на виду лишь подбородок и краешек рта. Воды на дне ванны было совсем немного, а на теле Ромстед не заметил никаких следов насилия или крови.

Когда она упала, ванна была почти доверху заполнена водой, но из-за неплотно заткнутой пробки в сливном отверстии вода за несколько часов потихоньку вытекла, и волосы, словно морские водоросли, обвили лицо. Было очевидно, что женщина мертва с того самого времени, как упала в ванну. Может, она ударилась головой о кран? Нет, на нем не видно ни крови, ни прилипших волос. «Наширялась героином, — решил Ромстед, — или еще какой-нибудь дрянью». Но даже накачавшись наркотиками до одурения, любой на ее месте смог бы выбраться из ванны прежде, чем утонуть в ней. Неожиданно Ромстед сообразил, что попусту теряет время на несвязные и бесполезные рассуждения. Ему надо немедленно позвонить в полицию. Как только эта мысль дошла до его сознания, Ромстед как ошпаренный выскочил из ванной.