вперед через обломки, пока они не оказались перед алтарем с аквилой. Голова Майло пульсировала и кружилась. Он мог слышать, как близко они были к кровавому сражению. Почему она привела его сюда? Она была такой жизненноважной, такой ценной. Она так сильно рисковала.
Это было сумасшествием...
Руками, нежно, она повернула его грязное лицо к алтарю и надавила тремя средними пальцами правой руки ему на лоб.
За секунду, единственную прекрасную секунду абсолютной ясности, его головная боль прошла, и он увидел все.
Все.
— Теперь ты все знаешь. Останешься ли ты со мной?
— Я это в любом случае сделаю.
— Я знаю. Но я имею ввиду это. Гаунт не понимает. Останешься ли ты со мной, даже вопреки его неудовольствию? Я знаю, что ты любишь его, как отца.
— Это слишком важно, Саббат. Я останусь. И Гаунт поймет. Саббат кивнула. Казалось, что золотой свет отсвечивается в ее глазах. — Давай мы...
— Я думаю, что мы должны сначала провести обряд,— сказал Майло. — я имею ввиду, это предприятие настолько опасно, что мы должны помолиться Богу-Императору... судьбе... пока у нас еще есть такой шанс.
— Ты прав. Ты здесь, чтобы напомнить мне, какие вещи правильны,— сказала она. Они опустились на колени перед алтарем.
Саул перевел дыхание. Точки его прицела теперь моргали на пустом месте. Всего лишь секундой ранее у него был практический идеальный выстрел. Разбитое узкое окно в Часовне Фалторнуса, пятьсот метров, незначительный боковой ветер... не такая корректировка, которую он не смог бы компенсировать.
Мгновение ее заслонял мальчик, молодой солдат Гвардии, который оставался на линии выстрела. Саул был уверен, что один из его привычных зарядов пробил бы тело мальчика, и тело Беати тоже, но он не хотел рисковать. Так же как и не хотел сделать грязный выстрел. Он хочет чистого попадания в голову Беати. На его глазах.
Так, как этого хотел Магистр. Один выстрел.
Но чертов мальчишка никак не уходил с линии. До последней минуты, когда он внезапно исчез под поперечным брусом. Вероятно встав на колени.
Всего мгновение Беати была открыта, чистый выстрел через разбитое узкое окно.
Затем она пропала из вида рядом с мальчиком. Что они делали? Молились, предположил он.
Как будто сейчас это будет иметь значение.
Саул вытащил свой лонг-лаз из щели. Строение, в котором он был сейчас, было почти километр длиной, нависающее над шестью улицами Склона Гильдии, и по всей длине были окна. Он мог легко сменить огневую позицию и убить ее, когда она встанет.
Он начал собирать свое снаряжение, и замер. Он внезапно почувствовал то ощущение, которое всегда чувствует снайпер.
Он присел.
В шестистах с чем-то метрах западнее, Лайн Ларкин отвел прицел и вздохнул. Он мог поклясться, что видел что-то в окне того строения. Подготавливавшийся стрелок. Исчез сейчас.
Спокойно повернувшись на бок, он притронулся к своей микро-бусине.
— Видишь его?
Пауза. — Нет.
— Пусть она смотрит дальше,— сказал Ларкин. — Он там. Я клянусь.
Саул прижался к окну пятью арками дальше, и снял прицел с оружия. Он всматривался в прицел, как в телескоп. Там была часовня. И все еще никакого движения.
Он ждал. Как долго длится молитва?
Он не мог стряхнуть это ощущение, это шестое чувство.
Для безопасности, он отошел к другому окну.
Он посмотрел в прицел снова. На этот раз движение. С первого взгляда он засек головы.
Он прикрепил свой прицел обратно на лонг-лаз, и отошел к дальнему углу окна, изготавливаясь.
Молитва закончилась, Майло и Саббат появились в поле зрения. Он видел, как она кивнула ему и что-то говорила. У Саула был его выстрел. Чистый... нет, мальчик опять был на линии. Если он пройдет дальше...
Вот где он был! Ларкин напрягся и резко подался назад. Он увидел движение в окне строения, но трубы препятствовали прямому выстрелу с его позиции.
— Засекли его? Скажите мне, что засекли его! — рычал он в вокс.
Палец без шрамов Саула начал нажимать на спусковой крючок. Послышался треск, отдаленное эхо, и на один торжественный миг Саул подумал, что он выстрелил.
Но счетчик его лазгана показывал все еще полный заряд.
Взорванная горячим выстрелом, голова Саула полностью исчезла. Его труп, дымящийся у шеи, упал в комнату. Лонг-лаз, не сделав выстрел, выпал из его рук.
— Она убила его, Ларкс! — радостно воксировал Жажжо.
Стоя на коленях возле него, под прикрытием окна общежития, Нэсса Бурах подняла свой дымящийся лонг-лаз и оскалилась.
Переработанный воздух в сортировочной раненых на Улице Тарифа был влажным и вонял химикатами. Вереница грузовиков, управляемых волонтерами из гражданских, направлялась во двор, чтобы забрать раненых, которые могли передвигаться, в лазареты в ульях. Гаунт проталкивался через толпы раненых. Крики, стоны и безумные голоса окружали его со всех сторон.
— Где Дорден? — крикнул Гаунт.
Фоскин, его халат был перепачкан кровью, поднял взгляд от трясущегося солдата из отрядов Люго на каталке, и показал дальше по залу.
— Доктор?
Дорден вышел из временного навеса, сделанного из пластика, прикрепленного к дверной раме.
Он был сильно перепачкан кровью, и на его лице была сильная усталость.
— Прибыл,— сказал он.
Несколько санитаров везли Харка на каталке, чтобы эвакуировать к улей. Гаунт едва мог видеть его под пластиковым медицинским респиратором и стерильными тампонами, примотанными к его левой стороне. Толстые трубки змеились от его тела к капельницам, висящим на проводе в изголовье каталки, и аппарату переливания крови под ней.
— Фес... — сказал Гаунт. Он глянул на Дордена.
— Огромная травма левой части тела. Потерял руку, левый глаз, ухо, и большую часть костей и тканей, парни Грелла нашли его и принесли сюда. Он почти истек кровью.
— Он выберется?
Пол тряхнуло.
— А кто-нибудь из нас? — мрачно спросил Дорден.