Читать интересную книгу Полеты души - Г. Бореев

После 11 месяцев занятий йогой в недоступной пещере привязанности к еде, сну и сексу у домохозяина полностью исчезают. Он предпочитает им уединение и размышления о Боге. В нем также пробуждается понимание Праведности и Любови. Такой садхак обретает полный контроль над едой, питьем, сном, сновидениями и всеми чувствами, он утверждается в совершенной брахмачарье. И, наконец, когда во время медитации Кундалини Шакти поднимается и достигает Сахасрары, то у него наступает Нирвикальпа-самадхи. Такой домохозяин выходит за пределы трех гун и именуется уже три-гунаатитха (лишенный трех гун).

По своей природе Кундалини Шакти есть читта — то есть вещество ума. Все прошлые, настоящие и будущие переживания домохозяина находятся в читте в своей причинной форме. Кундалини Шакти посредством своих бесконечных сил хранит впечатления о разнообразных желаниях, мыслях, действиях, событиях и происшествиях, не только из этой жизни, но и из бесчисленных прошлых воплощений в телах людей, животных и насекомых; все они сохраняются в своей причинной форме. Три части ума заключены в читте, и у обычного мирянина они находятся в Муладхаре. Вот эти части — сознательная часть ума, подсознательная и бессознательная. Мирской человек хранит в своем сознании и подсознании лишь ничтожно малую, микроскопическую часть опыта жизни; при этом большая часть накопленного им знания остается для него недоступной на бессознательных планах ума. Но когда после достижения Нирвикальпа-самадхи, благодаря подъему до Сахасрары, Кундалини Шакти опускается в область Аджны или Вишуддхи, то почти мгновенно проявляется огромный пласт знаний, прежде скрытый и неведомый человеку, и домохозяин обретает бесконечную мудрость, становясь всеведущим, всезнающим, всемогущим и вездесущим.

Пока Кундалини пребывает в Сахасраре, домохозяин сидит, как статуя, в Сиддхасане и не дышит 21 день. С точки зрения обычного мира этот человек мертв, потому что сердце у него не бьется и мозг у него не работает. Чтобы снова начали действовать его тело и чувства, чтобы восстановилось его относительное сознание, Кундалини Шакти должна опуститься либо до Аджны, либо до Вишуддха чакры. У Джи-ван-мукти Кундалини опуститься не сможет никогда ниже Вишуддхи. Когда домохозяин достигает Нирвикальпа-самадхи и Кундалини Шакти опускается у него в область шишковидной железы или в область горловой чакры, то он может жить в миру, разговаривать с людьми, ходить, летать, есть, пить, если захочет не выделяться из толпы; у него проявляются высший тип интуиции и все сиддхи. В миру такой человек именуется или Турийя, или Дживан-мукти, или Аватар, или просто йог. Вот так, дорогие мои читатели.

НАША ГОСТИНИЦА — ПЛАНЕТА ЗЕМЛЯ

Не говори, не зная, а познав — молчи.

Давным-давно, когда Земля была плоская и стояла на трех слонах, в некотором царстве жил принц Гитама. Все поданные очень любили и уважали принца за его честность, набожность и другие добродетели. Но Гитама искал Истину, поэтому тайком покинул царский дворец и отправился в Гималаи. Там в высокой пещере принц разыскал одного йога и попросил мудреца, чтобы тот вел его по пути духовности. Святой спросил Гитаму, действительно ли он победил в себе привязанность к мирским вещам, победил тягу к иллюзорному миру. Принц ответил, что не только он, но и все миряне, живущие в его государстве, победили привязанность к иллюзии. Йог решил проверить это, прежде чем брать Гитаму в обучение. Он взял одежду принца и пропитал ее красным соком растения, напоминающим кровь. Затем поспешил к воротам царского дворца с печальной вестью: «О, горе нам! Лесные разбойники убили принца Гитаму». Набожная служанка, которую мудрец встретил во дворце, вежливо отказалась бежать к царю с этой вестью. Она объяснила это так: «Принц родился — принц умер. Все рожденное умирает, что в этом особенного? Из-за чего я должна прерывать свои кармические обязанности и спешить к царю?» Через три дня святой сам добился аудиенции у царя. Когда он передал печалное известие отцу Гитамы, то царь невозмутимо прошептал: «Птица села на дерево, чтобы передохнуть, а потом улетела». Царица ответила мудрецу также спокойно: «Земной мир — это гостиница, куда люди заходят на ночь. А при наступлении зари странники один за другим покидают пристанище и расходятся по разным дорогам. Мы употребляем слова «родные и близкие» по отношению к тем путникам, которые лишь однажды ночевали в гостинице рядом с нами».

Жена Гитамы тоже без всякого огорчения ответила мудрецу: «Муж и жена — это две щепки, несущиеся по течению горной реки. Некоторое время они плывут рядом, но когда течение усиливается, каждая щепка движется к морю своим путем. Щепки попадают в океан в разное время».

Святому было отрадно видеть такое искреннее отречение от иллюзорного мира в людях царства Гитамы. Он возвратился в свою пещеру и чтобы испытать принца в последний раз, сказал ему: «В твое отсутствие в царство вторглось вражеское войско. Чужестранцы убили всю правящую семью, они сожгли города и деревни, поработили всех жителей». Гитама принял это известие спокойно и, полуоткрыв глаза, прошептал: «Все это — лишь мыльный пузырь, привлекающий детей переливами цветов. Судьба пузыря — лопнуть и превратиться в мыло, которое позабавит неразумных чад новыми пузырями. Учитель, веди меня к вечному, нерожденному, непреходящему».

ТРАНСОВАЯ МЕДИТАЦИЯ

В мироздании нет ни капли зла. Мы видим зло из-за собственного несовершенства.

Однажды ночью, во время медитации на пламени свечи, в мою комнату залетел фиолетовый шар размером с голубиное яйцо. Шар закружился вокруг меня по уменьшающемуся радиусу, по нисходящей спирали, как бабочка вокруг пламени свечи, пока не завис в метре от лица. Затем он зашипел, засветился приглушенными цветами, а потом вновь вспыхнул. И я увидел внутри шара яркие и объемные картины моих прошлых жизней: жизней красивых и ужасных, добрых и не очень. А потом скрипучий голос откуда-то из глубины моего сознания изрек: «Чего же ты хочешь еще?» И тогда я бессловесно прошептал ему: «О, Учитель, все что ты показывал мне — лишь мыльные пузыри, привлекающий детей переливами радуг и цветов. Судьба любых пузырей — лопнуть и превратиться в майю, которая позабавит неразумных чад новыми пузырями. Веди меня к вечному, нерожденному, непреходящему». Шар замигал, заискрился и с легким шипением исчез. Сразу стало жутко и страшно, холодно и... сладостно...

Все жизни, что я прожил на Земле,

Мне память воскрешает очень странно:

Тела существ, лежащие в золе,

Являются ко мне, как из тумана.

Я этой длинной очереди рад:

Ко мне приходят рыбы, звери, люди

И до утра со мною говорят,

Про жизнь мою рассказывают, судят.

Я вижу драмы, полные огня..,

Чудовища вдруг замолкают страстно:

Им хочется услышать от меня,

Что все они страдали не напрасно...

Мурашки забегали по спине, а волосы на голове зашевелились. Дыхание перехватило, как на качелях. Какая-то радостная дрожь входила в область темени из космоса и разливалась горячими волнами вниз по телу. Обжигающие желтые лучи вырывались из моего лба, носа и подбородка и уходили за пределы темной комнаты. Затем мощные столбы света вырвались из сердца и солнечного сплетения. Они сладко разрывали ребра и разламывали мою грудь. Было здорово и тягуче приятно — руки и ноги больно стукались о пол, левитация тела то начиналась, то внезапно исчезала. Это случалось ежесекундно — было невыносимо больно и страшно приятно, сладострастно. Хотелось еще и еще... Не знаю, как передать это словами. На нашей липкой Земле нет ничего похожего. Ну, такое ощущение, будто кто-то вытягивает внутренности из тела через эти обжигающие прожекторные лучи и наматывает их на небесный барабан, как нитки на катушку. Наконец тело взлетело над полом... и я увидел себя внизу, сидящего в Лотосе. Я стал подниматься все выше и выше, пролетел сквозь крышу дома и закружил по спирали, как бы ввинчиваясь в небо. Внизу уменьшались и таяли огни большого города. Спираль сузилась до размеров тоннеля, который привел меня к огромному белому дворцу. Это было так неожиданно — на небе стоял Древнегреческий храм из облаков и туманов. Я был маленьким синим шариком и смог беспрепятственно пролететь сквозь толстые стены дворца в тронный зал. Крылатые слуги у дверей видели меня, но не стали мешать моему полету. И вот я очутился перед золотым троном Небесной царицы. Она была очень большой — метров 14—16 в высоту, и очень прекрасной. Белокурая красавица пригласила меня сесть рядом с ней и спросила: «Чего ты хочешь?» Я несколько помедлил с ответом, оглядывая неземное убранство дворца и многочисленную эфирную прислугу. А затем неожиданно для себя сказал: «Хочу в Шамбалу». Небесная Дева рассмеялась: «Эх, глупенький. Ну, будь по-твоему, маленький!» Затем она плавно вознесла надо мной левую ладонь — и я вновь закружился, полетел по раскручивающейся спирали куда-то вниз. С огромной скоростью я пронзил слой кучевых облаков и понесся над Европой, словно ветер. Вот внизу промелькнули Черное море, горы Кавказа, Каспийское море, пустыня Каракум - и я уже лечу над высокими горами Тибета. Вершины горных хребтов сверкают внизу ледяными шапками. Вот впереди показалась громадная гора правильной пирамидальной формы. Она возвышалась над другими заснеженными горами так же, как Небесная царица на троне возвышалась над своими слугами. Я сделал несколько сужающихся кругов над горой и стал стремительно снижаться. Там внизу, у подошвы горы я заметил узкий вход в эту огромную пирамиду. На огромной скорости я пролетел сквозь это отверстие во внутренний коридор. Полет внутри горы по каменному коридору был намного интереснее, чем по небу, так как я увидел там разных существ, похожих на людей, и различные машины, отдаленно напоминающие ракеты. Горные люди тоже видели меня: они приветственно махали мне рукой и не препятствовали полету в глубины подземелья. Тоннель то расширялся, образуя небольшой город, то сужался, как ветка метро. Наконец он вывел меня к административному центру, стоящему глубоко под землей. В городе я заметил редкое население: оно состояло из трех видов эфирных существ. Примерно половина горожан внешне выглядели, как люди. Некоторые были змеелюдями, некоторые — лемурийцами. Затем меня проводили во дворец здешнего правителя — Нага. Он показался мне очень добрым и мудрым существом. После непродолжительной беседы мне разрешили посетить город золотых статуй. На огромной скорости я пролетал по каменному коридору, освещенному ярчайшим светом. А внизу подо мной сидели великаны в позе Лотоса. Великаны были разные: десять, пятнадцать, двадцать метров в высоту. Многие из них были покрыты золотой фольгой и поэтому казались мне статуями. Однако я знал, что это тела живых людей. Это были тела йогов, принявших Нирвикальпа-самадхи во времена Лемурии и Атлантиды...