— Живой, — прошептала она. Ройал взял ее за руку:
— Да, Антония. У нас сын, и очень живой.
Она посмотрела на мужа и улыбнулась:
— Ты вернулся!
— Да, видит Бог, как я сожалею, Антония. Мне следовало сделать так, чтобы кто-нибудь остался с тобой.
Она приложила палец к его губам:
— Я должна была заметить. Если бы не гроза, я послала бы Санчо за кем-нибудь. Но приехал О'Нил, и теперь все в порядке.
— На самом деле? Ты в порядке?
— Да. Разве О'Нил не сказал тебе это?
— Сказал, — покачал головой Ройал, — но это было так больно, а ты такая маленькая. Я подумал, что если услышу твой голос, то поверю О'Нилу.
— Боль уже стихает, но мне очень хочется пить. Он помог ей сесть и подал стакан воды.
— О'Нил говорит, что ты можешь покормить ребенка грудью. — Он бережно поднял сына и положил его на кровать. — Кстати, я не спросил тебя, не надо ли найти для него кормилицу?
Антония взяла спящего младенца на руки, расстегнула сорочку и дала ему грудь.
— Нет. Это мой ребенок. Зачем мне кормилица?
Ройал с удовольствием наблюдал эту картину.
— Ну а как мы его назовем?
— Шалунишкой.
— Возможно.
— Хуан Рамирес Бенкрофт — подойдет?
Ройал вздохнул:
— Ты же знаешь, я не хочу называть своего сына в честь бандита.
— А я обещала Хуану у его смертного одра, что назову своего первого ребенка в его честь. Он сказал: «Значит, обо мне останется память. Мне этого довольно».
— Таких, как он, люди не скоро забывают, Антония.
— Я понимаю твои чувства, но я обещала ему. Он был мне как отец, Ройал.
— Знаю. Но давай найдем компромисс. Рамирес — совсем неплохо. Это обычное имя. Никто не узнает, что так звали знаменитого бандита.
— Рамирес Бенкрофт? А разве Рамирес не странное имя?
— Но тогда моего сына хотя бы не будут путать с Хуаном Рамиресом, которого власти разыскивали на Юго-Западе целых двадцать лет. В свидетельстве о рождении мы запишем «Хуан Рамирес», но будем звать его Рам или как-нибудь еще. Ведь имена часто сокращают. Ты можешь рассказать ему о Хуане, когда он немного подрастет. Лишь бы потом нашему сыну не пришлось объяснять, почему его назвали в честь бандита.
— Думаешь, люди все еще не забудут о Хуане, когда наш сын подрастет?
— Наверное, не забудут. Он был частью этой страны целых двадцать лет. И стал легендой еще при жизни. О нем будут еще долго рассказывать. Часто людей, не подчинявшихся законам, помнят лучше, чем законопослушных.
— Очень хорошо. Рамирес. Рам. Хуан поймет. А ты можешь дать имя следующему ребенку.
— Но это еще не скоро.
— А ты хочешь, чтобы у нас был только один ребенок?
— Хочу, чтобы их был полон дом, но хочу и тебя. Нам надо быть осторожными. Ты не должна состариться прежде времени, рожая одного за другим. Мы должны дождаться и внуков.
— И научить наших детей воспитывать их, — улыбнулась Антония.
Ройал посмотрел на нее и на сына и легонько обнял обоих.
— Благодарю тебя. — Он поцеловал Антонию в лоб.
— Я всегда рада тебе, муж.
Глава 29
— Патриция, что ты здесь делаешь? Что, разве в твоем доме уже все закончено? — спросила Антония, когда Патриция вошла в гостиную.
— Нет, но мне захотелось приехать и помочь тебе. — Патриция забрала у нее маленького Рама. — О, какой он хорошенький! У него твои волосы, а глаза как у Ройала. Я всегда считала, что у Ройала глаза красивее, чем у всех нас.
— Да, У него очень красивые глаза, — усмехнулась Антония. — Так зачем ты приехала?
— Присмотреть за ребенком. Ройал собирается пригласить тебя на пикник.
— Ну а что насчет твоего дома?
— Они попросили меня не путаться у них под ногами. Кроме того, по-моему, Оро не хочет, чтобы я пялилась на О'Нила, когда тот работает сняв рубашку. Боже, какой крупный мужчина!
— Да. Я тоже так подумала, когда увидела его обнаженным.
— Это когда же, черт побери, ты видела О'Нила обнаженным? — строго спросил Ройал, войдя в комнату.
Антония улыбнулась:
— Когда рожала ребенка.
— Но когда я пришел, он был одет!
— Но до этого Лиам вымылся и переоделся в чистое. Он очень эффектен, этот рыжеволосый гигант. И он не такой белокожий, как другие рыжие люди.
— И слышать об этом не желаю! — Ройал помог жене подняться на ноги. — Насколько я понимаю, ты только что покормила нашего Рама?
— Да.
— Тогда у нас есть пара часов.
— И куда мы поедем на пикник? — спросила Антония, когда Ройал увлек ее из комнаты.
— К пруду. И поедем со всеми удобствами, мадам.
Антония огляделась. Ее очень соблазняла мысль о пикнике, но она подозревала, что это был только предлог увезти ее из дома. Только вчера О'Нил объявил, что Антония полностью оправилась. Но Ройал минувшей ночью не пришел к ней, и это обидело Антонию, хотя он сказал, что хочет подождать, пока она полностью не придет в себя. Вот теперь, наверное, Ройал решил отпраздновать возобновление их брачных отношений. Взглянув на него, Антония поняла, что права.
— Ну вот мы и приехали, миледи. — Ройал остановился на тенистой полянке у ручья.
Когда они закусывали тем, что собрала для них Мария, Ройал разыгрывал роль галантного любовника. Антонии это нравилось. Ей казалось, что он ухаживает за ней.
— Какое прелестное платье. Эти маленькие цветочки так подходят к цвету твоих глаз.
Ройал коснулся ее плеча и заметил, что она задрожала.
— Мы сшили его вместе с Марией. Она пыталась научить меня шить.
— Ну и как твои успехи?
— Не слишком хорошо. — Антония засмеялась и покачала головой. — Я могу что-то заштопать и зашить рану, но сшить? Нет, наверное, нет.
— Тебе это и не надо.
— Но я постараюсь научиться.
— У меня хватит денег, чтобы купить тебе платья.
— Да, но это сейчас.
— Надеюсь, так будет всегда.
— Я тоже надеюсь, но… — Антония пожала плечами, — всегда полезно уметь что-то делать на случай, если не будет денег. Деньги — дело непостоянное. Но если они есть, многое можно сделать. Я слышала, тебе удалось откупиться и не пойти на войну.
— И тут появилась Мэрилин. Я понял, что ты хочешь сказать. — Ройал снова налил ей вина. — Уж не поэтому ли ты учишься готовить?
— Я умею готовить, но только не то, что вы едите. Вот поэтому и учусь.
— Ты становишься очень хозяйственной. — Ройал подвинулся поближе к Антонии.
Она затрепетала.
— Да нет же, просто всегда находится какое-то занятие. Приходится делать одно и то же, снова и снова, но так всегда бывает, да? Даже на ранчо.
— О да. Приходится растить скот, выкармливать его и продавать ежегодно, Антония. — Не в силах противиться страстному желанию, он поцеловал ее влажные от вина губы.