Она должна помнить, что он не знает. Он не уверен. А пока он не уверен, она владеет инициативой. Морган заложил фундамент того здания, которое она должна сейчас построить. Пока она владеет собой и не выдает себя, она на коне. Она должна дать ему заглотить наживку, чтобы потом подсечь наверняка.
И она начнет, как запланировала.
— Спасибо, голубчик, — сказала она, подошла к столику с напитками и налила себе бокал мадеры, намеренно стоя к нему спиной. — Я за себя не поручусь, если не промочу горло. — Она ловко повернулась на каблуках, держа в руках графин с вином. — Не хотите сделать глоток, ваша светлость? Обделывать дела — это такая сухая работа, а ведь нам надо обсудить одно дельце, если я правильно вас поняла.
Широкая улыбка графа несказанно обрадовала ее. Сэр Томас заметно расслабился и вальяжно опустился в ближайшее кресло:
— Я успел кое о чем подумать. Ты не пришла бы ко мне сегодня, если бы планы Клейтона не дали трещину. Где он тебя откопал, моя милая? В каком борделе ты работала? Я распознаю шлюх с первого взгляда: ведь ты изрядно потрудилась в своей жизни, лежа на спине, разве не так?
Каролина протянула ему бокал с вином, затем присела на подлокотник кресла, стоявшего напротив кресла графа.
— Я не буду оскорблять представителей вашего пола, а вы тоже немного прикусите свой язычок, согласны, ваша светлость? Вам нет дела до того, откуда я взялась. Лучше обсудим вопрос, где я буду завтра.
Граф кивнул, затем осушил бокал одним глотком.
— И где же вы будете завтра, мисс… как прикажете вас называть?
— Манди, — быстро ответила Каролина, борясь с желанием ударить этого человека. То, что он не был удивлен ее поведением, достаточно красноречиво свидетельствовало о его виновности. — Каролина Манди. Лучше я скажу вам, где меня завтра не будет: в доме на Портмэн-сквер, в этом стойле, где не продохнуть от запаха навоза. Что я только перенесла из-за этого лощеного лгуна Клейтона: ты неправильно ешь, неправильно говоришь, одеваешься не так, как эти расфуфыренные куклы, — и что в результате? Он отказывается выполнять обещания! Леди Каролина, моя сладкая задница! У тебя будут чистые простыни и сколько хочешь леденцов до конца жизни. И собственное поместье с прудом… Все грязная ложь!
Томас Уилбертон поставил свой бокал на стол и заерзал в кресле, пристально всматриваясь в лицо Каролины.
— Позволь уточнить, правильно ли я тебя понял, мисс Манди. Ты говоришь, лорд Клейтон пообещал, что тебя признают леди Каролиной Уилбертон и ты получишь деньги и поместья? И по-твоему, он не собирается выполнять свое обещание? Но как ты об этом узнала?
— Они ведь больше умники, не так ли, ваша светлость? — Каролина начала расхаживать по ковру. — Они, знаете ли, закадычные друзья, ваш сын и его светлость. Ну, я и подслушала, о чем они говорили. Клейтон собирается услать меня куда подальше, откупившись каким-то коттеджем. А что я буду там делать, я вас спрашиваю? Выращивать турнепсы и ласкать кошечек? Ну уж нет, гори оно огнем! Я так себе сказала: Каро, не будь дурой, не одна наша корова дает молоко.
— Понимаю, — сказал граф; его глаза превратились в маленькие щелочки, и он стал похож на объевшегося хорька. — И ты думаешь, что я тебе помогу? Как?
Сердце Каролины забилось так быстро, что ей стало трудно дышать. Она обошла кресло графа и произнесла, стоя за его спиной:
— Знаете, что я вас скажу, голубчик? Не стоит на меня наезжать. Мы с вами как две горошины в одном стручке, вы и я. Я была там вчера вечером, помните? Я чувствую запах страха, а вы купались в нем, как свинья в грязи. Его светлость не учуял этого запаха, но меня на мякине не проведешь. Он все еще в это не верит, но я верю. Его светлость хотел только заставить вас поползать на коленях да отомстить вашему отпрыску. Он не видит дальше своего носа. Вы сказали да не для того, чтобы спасти от позора свое чадо, — вы спасали собственную шкуру. Вы боялись, что выплывет наружу дело об убийстве вашего брата, — вот что я вам скажу. — Она перегнулась через спинку его кресла, так что ее рот едва не касался его уха. — Вы сделали это, разве не так? Его светлость не поверил парню, который сказал ему, что это сделали вы. Но, похоже, это правда. Иначе вы не наложили бы в штаны от страха, когда этот шантажист Клейтон потребовал, чтобы вы признали во мне свою племянницу. Ведь она видела вас, не так ли? А может, она вас запомнила? Не может ли она показать на вас пальцем? Вот почему пот стекал с вас градом! Может, я и правда была той девочкой — вы не знаете. Я могла быть Каролиной!
Граф повернулся так быстро, что обдал ее своим зловонным дыханием, прежде чем она успела отшатнуться.
— Кто тебе сказал? Клейтон не мог знать! Не точно. Не окончательно. Никто не может этого знать. Но ты говоришь, что кто-то рассказал ему обо всем. Никто не мог этого сделать. Кроме… — Он стукнул кулаком по ладони. — … Джеймса!
О Боже! Это была правда!
— Это мог быть лорд Джеймс Блейкли, ваша светлость? Братец его милости-святоши? Тот, который дал Клейтону это? — Она бросила бокал на пол, потянула за цепочку, висевшую у нее на шее, и достала подвеску.
— Откуда это у тебя?! На ней не было этой подвески! Эта шлюха не надела ее в тот день!
Лицо графа покрылось бледностью, затем вспыхнуло и стало багровым от ярости.
— Почему я не догадался? Почему не понял? Джеймс испытал в жизни немало горя, не меньше, чем я. Ведь он был не просто младшим братом, но и близнецом. Случайность рождения. Все решает случайность. Но я один проявил характер. Джеймс только болтал языком, а у меня слово не расходится с делом. Я посмеялся над Джеймсом. Жить в вонючей дыре и знать, что брат имеет все. Но я не таков! Я действовал! — Он погрозил кулаком, задрав голову вверх. — Будь ты проклят, Джеймс! Будь проклят!
Хорошо. Теперь она знала. Знала наверняка. Сомнений быть не могло. Граф Уитхемский убил ее родителей. Он сделал это, чтобы унаследовать титул. Лорд Джеймс Блейкли говорил правду. Она засунула руку в карман, нащупывая лезвие кинжала. Но заколебалась.
— Если вы собрались на небеса, ваша светлость, то желаю вам счастливого пути. А я подожду, когда вы спуститесь на землю, — проговорила она, наблюдая, как граф трет себе лоб, словно стремясь избавиться от неприятных мыслей. — Тогда мы и поговорим о том, как вы намерены поступить с Каролиной Манди.
Ее слова привлекли его внимание, и он уставился на Каролину:
— Ты тупая шлюха. Неужели ты и впрямь думаешь, что я совью тебе гнездышко теперь, когда Клейтон тебя бросил? Что меня можно шантажировать второй раз?
Каролина сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула. Она слышала достаточно. Пора было прекратить игру. Давно пора.