– Уж куда интереснее, – подтвердил голос, лишенный лика. – Минни, он не любит девушек! Я поведала ему, что сама из них. Подтверди это, сестренка, я хочу утереть ему нос!
– Тийна, хватит его дразнить!
– Но почему? Мужчин дразнить так забавно! Они начинают ерзать, словно их пихаешь рукой. Но что нашла Хэйзел в этом, ума не приложу. Какой-то угрюмый увалень…
– Тийна, перестань! Полковник, Афина[43] сказала вам, что она – компьютер?
– Да что вы! Повторите это еще раз!
– Афина является компьютером. Она – компьютер-надзиратель этой планеты. Остальные компьютеры здесь – просто машины, лишенные чувств. Она ведает всем. Совсем как Майкрофт Холмс (или Майк) когда-то ведал всем на Луне. Я знаю, Хэйзел говорила вам об этом. – Минерва мило улыбнулась. – А Тийна считает себя девственницей потому, что у компьютера ведь нет опыта плотских сношений! Стало быть, она права.
– Зато я о них знаю все! – вставила Афина.
– Да, сестренка. Я имею в виду сношения с мужчинами. Но когда ты обретешь тело из костей и плоти и станешь человеческим существом, ты не сможешь оставаться девственницей, поскольку признаки невинности атрофируются при сотворении тела в лабораторных условиях, а то, что от них остается, тоже исчезнет еще до всякого соприкосновения с мужским началом.
Точно так же случилось со мной.
– Ты с ума сошла, Минни, позволив Иштар[44] так поступить с тобой! Со мною этого не случится. Я решила испытать все, что положено девице. Пройти обряд бракосочетания и лишения невинности. И непременно облачиться в наряд невесты и отпраздновать свадьбу. Как ты думаешь, можно это поручить Лазарусу?
– Сильно сомневаюсь. А ты рискуешь впасть в глупую ошибку. Ненужная боль первого сношения может вызвать у тебя отрицательные эмоции и отвратить от прекрасного занятия. Сестрица, секс – это наиболее важная составная часть человеческой сущности. Не испорть ее себе!
– Тамми говорила, что не так уж это и больно.
– А зачем вообще нужна любая боль? Кроме того, ты не сможешь склонить Лазаруса к формальной свадьбе. Он обещает тебе место в нашем семействе, но ничего более того!
– А может, мы склоним к этому полковника «Зеро»? Он же обязан доставить мне полное удовольствие, а Морин говорит, что из наших никто больше в женихи и не годится! Как насчет этого, солдатик? Подумай о чести быть моим женихом на шикарной свадьбе в июне! Парень, продумай свой ответ поаккуратнее!
У меня в ушах уже стоял звон, и я чувствовал, как наплывает головная боль. Интересно, если плотно закрыть глаза, не удастся ли вновь оказаться в своей холостяцкой норе в Голден Руле? Я попробовал зажмуриться и вновь открыл глаза.
– Отвечай-ка! – потребовал голос, лишенный тела.
– Минерва, а кто пересадил мое маленькое деревце?
– Я. Тамми заметила, что ему не хватает жизненного пространства, и попросила меня найти горшок побольше. Вот я и…
– Это я нашла!
– Да, нашла Тийна, а я пересадила. Посмотрите, насколько оно стало счастливее! Выросло более чем на десять сантиметров!
Я бросил взгляд на деревце, потом вгляделся в него пристальнее. Так сколько же я пробыл в этом госпитале?
– Так сколько же дней я пробыл в вашем госпитале?
Минерва вдруг стала совершенно индифферентной. И голос Тийны произнес:
– Вы еще не уточнили, насколько велик должен быть бронтозавр, которого вы заказали на завтрак? Лучше заколоть маленького, не так ли?
Крупные ужасно жестки. Так все считают.
(Деревце выросло на десять сантиметров! Хэйзел сказала, что придет проведать меня «утречком». Каким таким утречком, дорогая? Через две недели? Или больше?) – Более взрослых следует провяливать, пока поспеет мясо. А с вафлями тоже придется ждать?
– О нет! – с готовностью откликнулся голос Тийны. – Здесь они не так уж в ходу, но Морин все о них разузнала. Она получила информацию из места всего в нескольких километрах от того, откуда вас взяли, и почти из того же времени с точностью плюс-минус в один век. Она узнала рецепт их готовки, а еще рассказала мне, что такое вафельница, и я провозилась до тех пор, пока Морин не получила то, что ей требовалось. А сколько вафель вы, обжора, можете съесть?
– Пятьсот семь штук…
Последовало недолгое молчание, затем Тийна вопросила:
– Минерва?
– Я не знаю!
– …Однако, – добавил я, – поскольку я на диете, то хватит и трех!
– Не уверена, что жажду видеть вас своим женихом!
– Тем более что не успели проконсультироваться с Хэйзел. С моей женой.
– За этим дело не станет. Хэйзел и я – подружки. Многие-многие годы.
Она вас заставит подчиниться, если только я сама решу прибегнуть к вашим услугам. Но меня одолели сомнения: Дикки-бой, вы так непостоянны!
– Ах, «Дикки-бой»? Так вы знакомы с моим дядюшкой Джеком? Джоком Кэмпбеллом?
– С Серебряным Лисом? Знаю ли я дядю Джока? Еще бы! Мы не собираемся его приглашать, он ведь всегда претендует на «право первой ночи»!
– А вы пригласите его, миссис Тийна. Он же мой близкий родич. Олл райт, я согласен изображать жениха, а дядя Джок позаботится о лишении невесты невинности. По рукам?
– Минерва!
– Полковник Ричард, я не уверена, что Афина на это пойдет. Я знавала доктора Джока Кэмпбелла в течение многих лет, а он знал меня. И если Афина настаивает на этой чепухе, то есть свадьбе, она вряд ли отдастся сперва доктору Кэмпбеллу! Может быть, через год или два, когда она установит… Минерва пожала плечами. – Они же свободные личности!
– Тийна вольна обсудить это с Хэйзел и Джоком. Это же не моя идея в целом! Так когда же должно свершиться это преступление?
– Вот-вот. Клон[45] Афины скоро созреет. Через три года по вашей шкале времени.
– Уф-ф… А я-то думал, уже на той неделе! Погожу пока переживать. ЗА ЭТО ВРЕМЯ И КОНЬ ЗАПОЕТ!
– Какой конь?
– Из ночного кошмара. Перейдем к вафлям. Миссис Минерва, не хотите ли разделить со мной завтрак? Я не выдержу, если у вас будут течь слюнки и вы будете провожать взглядом каждый мой кусок.
– Я уже перекусила сегодня…
– Очень плохо!
– Но это неважно: несколько часов назад мне очень захотелось отведать вафель: Хэйзел и Морин так славно их расписывали! Так что спасибо, не откажусь!
– А меня вы что же не пригласили? – обиделась Тийна.
– Но, моя предполагаемая суженая (если только вы собираетесь исполнить свои угрозы), ведь мой стол станет и вашим. Поэтому приглашать вас разделить трапезу не имеет никакого смысла и даже оскорбительно: вы и так обязаны ее разделять!.. А Морин говорила, что надо подавать к вафлям?
Растопленное масло, кленовый сироп, много хрустящего бекона, а к этому еще фруктовый сок и кофе. Сок должен быть ледяным, остальное – горячим.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});