Подробный разбор этого культового и часто обсуждаемого фильма едва ли уместен в контексте фантастики, но на одну его особенность надо обратить внимание. Дело в том, что вопреки сложившимся стереотипам Бойл снимает кино о наркоманах, героине, наркотической ломке, психозах и прочих мерзостях в достаточно трезвой, ясной и даже приятной для глаза манере. Колорит фильма скорее свеж и светел, чем мрачен, в кадре нет размытых силуэтов и вибрирующих объектов, монтаж прост и удобен для зрительского восприятия. Несмотря на обилие довольно мерзких натуралистических подробностей, в стилистике фильма подспудно присутствует та самая буффонадно-театральная аура, которая характерна для «Заводного апельсина» Кубрика (а оттуда есть и буквальные цитаты) и привносит в действие известную долю гротеска. Добавим, что в картине есть и откровенно фантастические эпизоды — будь то ползающий по потолку младенец или нырок героя в канализацию, и если первое однозначно воспринимается как «глюк» искалеченного героином сознания, то второе поначалу даже озадачивает.
«На игле» стал во всех отношениях успешным фильмом, и у Бойла появилось искушение взяться за более дорогие голливудские проекты. Однако уже первый из них — экранизация романа Алекса Гарленда «Пляж» — вызвал разочарование. Скорее всего, потому что в драме вокруг молодежной тусовки на тропическом острове было слишком много от несвойственного Бойлу гламурного телешоу, а лучезарный Леонардо Ди Каприо по тем же причинам проигрывал меланхоличному интроверту Эвану Макгрегору, ставшему не без помощи Бойла восходящей звездой.
Впрочем, по времени выхода на экран эти два фильма отстоят друг от друга на целых четыре года, и между ними вклинилась еще одна картина — снятая для компании «ХХ век Фокс», романтическая комедия «Почти обычная жизнь» (1997). Журналисты, берущие интервью у Бойла, не считают нужным вспоминать о ней, да и сам Бойл, очевидно, полагает ее незначительной. Действительно, в истории об уволенном с работы уборщике, который похищает дочь своего босса, а затем влюбляется в нее, нет ни особой оригинальности, ни драйва. Но нам она интересна тем, что именно здесь у Бойла впервые появляются фантастические персонажи — это два ангела-хранителя, которые начинают вмешиваться в судьбы героев и доводят дело до счастливой развязки.
Надо признать, что в данном случае обращение к ресурсам фантастики практически ничего не изменило. Про «Почти обычную жизнь» быстро забыли, зато «На игле» стал фильмом десятилетия, объектом молодежного культа, и от его создателя ждали новых картин в том же духе. Многообещающая схема с романом Гарленда и Ди Каприо в главной роли, казалось бы, давала такой шанс — но не сработала. Фильм даже наполовину не оправдал вложенных в него денег. После этого Бойл снимает пару картин для телевидения, но фактически простаивает. Новая попытка сделать что-то для кинотеатрального проката оборачивается новой досадной неудачей. В «многоклеточном» проекте британской «Дименшн Филмз» Бойл должен был снимать одну из трех получасовых новелл. Однако на беду две другие «клетки» разрослись до нормальных полнометражных фильмов, а новелла Бойла так и осталась в зачаточном состоянии. Самое интересное, что это был проект в жанре фантастики, отпрысками которого стали «Мутанты» Гильермо Дель Торо и «Самозванец» Гэри Фледера. Что до новеллы Бойла, то она известна сегодня как короткометражка «Любовный треугольник «чужих» (2001) и представляет собой довольно банальный пародийный сюжет с трансвестией: в паре влюбленных землян героиня на самом деле оказывалась лишь оболочкой для проникшего в нее космического пришельца мужского пола, на поиски которого устремлялась озабоченная самка-пришелец.
Невнятные или даже просто неудачные опыты обращения к фантастике, по идее, должны были набить оскомину, но Бойл упрямо делает очередной заход на ту же цель. Все тот же Алекс Гарленд пишет для него сценарий на пересечении жанров экологического хоррора, триллера и антиутопии, из которого в 2002 году рождается фильм «28 дней спустя». Сказать по правде, история про неведомый вирус, который передается через кровь и делает человека агрессивным звероподобным мутантом — это всего лишь очередная бесхитростная модификация сюжета о бродячих мертвецах из фильмов Джорджа Ромеро. Оттуда же позаимствованы и эпизоды осады одинокого форпоста живых ордами инфицированных зомби. Скорее всего, Бойл знал об этом и сознательно использовал старое ноу-хау (не случайность, что сейчас он принимает участие в видеопроекте «Жизнь и фильмы Джорджа Ромеро»). Его единственным козырем могло стать пересаживание избитого сюжета на британскую почву, оригинальную не только по культурно-историческому ландшафту, но и с точки зрения типичных героев, причем не пародийных болванов, как в комедиях Джеки Чана, а отмеченных знаком психологической и социальной драмы.
То, что фильм снимался в Англии, одновременно упрощало и осложняло задачу. Британский «фабрикат», изготовленный к тому же таким своеобразным мастером, как Дэнни Бойл, изначально обладал несхожестью с американскими прототипами. Монтаж, манера съемки, лица актеров — у Бойла они всегда были «свои». С другой стороны, а легко ли найти в Британии такого актера из молодых, который способен драться с осатаневшими упырями и при этом не потерять лицо драматического героя? С Макгрегором у Бойла произошла размолвка еще перед съемками «Пляжа» (тот претендовал на главную роль), да и согласился ли бы он на пике своей карьеры сниматься в проектах местного значения? Нового «патентованного» исполнителя Бойл нашел в лице Килиана Мёрфи. Не британца, но ирландца. Это вновь флегматичный интроверт, с собольими бровями и затуманенным взглядом водянисто-голубых глаз. Если учесть, что герой Мёрфи, лондонский курьер Джим, проводит 28 дней в коме, а очнувшись, становится свидетелем разгромленного и почти покинутого жителями мегаполиса, то его затуманенные очи представляются вполне уместными.
Начальные лондонские эпизоды оказались самыми сильными в фильме. Знаменитые улицы, площади и мосты со следами разгрома выглядят очень реалистично. Одинокий многоэтажный дом, где обороняется от нелюди таксист Фрэнк со своей дочерью, становится средоточием проблем и в чисто бытовом смысле: откуда брать воду (разноцветные кастрюли и тазы на крыше — средство для сбора дождевой воды — это еще и операторская находка), на чем готовить пищу, куда девать нечистоты? Среда правдоподобна, актерам есть что играть, зрителю есть чего бояться, а в целом достигается столь редкий для жанрового кино баланс между «интересным» и «серьезным».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});