Читать интересную книгу Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева - Макаревич Эдуард Федорович

Чтобы усилить единство идей, следует как можно более широко распространять простые и одновременно стандартные ответы на вопросы «против чего» и «за что» бороться. Ответы должны быть помечены единым символом — НТС и единой целью — национальная или так называемая народно-освободительная революция. Единство действий в свою очередь предусматривает, по мнению Поремского, самообразование, общение в группах из двух—четырех человек («кухонные разговоры»), продвижение на выгодные в будущем позиции.

По мере роста числа «молекул» самые активные из них перестают лишь пассивно принимать безадресные сообщения от зарубежного центра, а вступают с ним в конспиративную обратную связь, создавая «каркас» организации. Насыщение страны-противника «молекулами», делает вывод Поремский, изменяет психологический климат в обществе, вселяет веру в собственные силы, подтачивает могущество коммунистической власти и, главное, создает условия, при которых взрывные ситуации станут возможными даже при небольших выступлениях, забастовках, демонстрациях, митингах.

Один из соратников Поремского, участвуя в представлении «молекулярной теории» на заседании руководства «Народно-тру­дового союза», так выразил ее суть: «Совершенно очевидно, что при достаточной мощности пропагандистского потока, оформляющего стремления и чаяния людей, можно настроить их так, что они будут играть как хорошо срепетировавшийся оркестр, без дирижера, что, обходясь минимумом организационных начал, можно добиться накопления политического потенциала, который Поремский удачно сравнивает с постепенным охватом молекул переохлажденной жидкости, так называемым «предкристаллическим состоянием» (отсюда и название его идеи — «молекулярная теория», или доктрина). В этой «организации без организации», в элементарной солидарности единомышленников, в готовности искать не то, что разделяет, а то, что объединяет людей, лежит ключ к успеху общего дела»12.

«Молекулярная теория» Поремского своей масштабностью опередила время и в полной мере оказалась востребованной позже — с появлением виртуальных технологий, значительно уменьшающих зависимость от организационных структур во влиянии на людей. Хотя элементы ее НТС начал использовать уже в 50-е годы XX века.

Гарвардские профессора и люди из ЦРУ в войне с советским патриотизмом

Вот уж воистину, когда смолкают пушки, за дело берутся специалисты по связям с общественностью, командующие пропагандистами, литераторами, публицистами, кинодеятелями. Теперь сражения переносятся на страницы исторических изысканий, популярных книг, на теле- и киноэкран и в речи государственных деятелей. И глядишь, через десятилетия проигранные сражения для проигравших выглядят почти победами.

Сразу после окончания Второй мировой войны генералы, командовавшие американскими войсками в Европе, озаботились созданием истории участия США в этой войне. Для выполнения столь важного генеральского заказа, патроном которого выступило Центральное разведывательное управление, начали приглашать ученых. Но сочинение трудов о войне оказалось лишь частичкой «научной» деятельности ЦРУ. Разведчики были озабочены привлечением профессорских умов для выработки оценок ситуации в мире и стратегических рекомендаций в борьбе с коммунистической экспансией (по их терминологии). Для этого в 1949 году создали Управление национальных оценок. И первыми туда пришли гарвардские профессора во главе с Дж. Конантом.

Если есть впечатляющий миф об американском профессоре, так это о Конанте. Постоянно погруженный в себя, прагматик до мозга костей, замкнутый индивидуалист и открытый полемист. Научное тщеславие поднимало его по научно-карьерной лестнице. Только американский профессор, следуя мифу о себе, мог молвить такое: мы осилим СССР, и это будет нашим триумфом до конца столетия13.

С чем столкнулись профессора из Управления национальных оценок в конце 40-х годов, когда изучали ситуацию в СССР? Со стратегической сталинской идеей противостояния космополитизму в идеологии, культуре и образовании. Для советского общества и в отношениях с Западом И.В. Сталин всегда выдвигал стратегическую идею борьбы и противостояния. Была идея построения социализма в одной отдельно взятой стране, потом, в предвоенное время и в годы войны с гитлеровской Германией, идея русского патриотизма. И вот теперь — идея борьбы с космополитизмом, как идея уже советского патриотизма в новых условиях. Сталин ее определил в ответ на тезис об объединении англоязычных народов перед советской угрозой, прозвучавший в той исторической речи У. Черчилля в Фултоне, что положила начало холодной войне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

В разгар холодной войны правительство США вложило огромные средства в секретную программу пропаганды в сфере культуры в Западной Европе и касающуюся Советского Союза. Руководило такой пропагандой Центральное разведывательное управление (ЦРУ) США. Этот вывод делает английский историк Фрэнсис Стонор Сондерс в своей книге «ЦРУ и мир искусств: культурный фронт холодной войны», вышедшей в России в 2013 году. Как пишет Ф. Сондерс, организатором этой тайной кампании стал Конгресс «За свободу культуры», который управлялся двумя управлениями ЦРУ — координации политики (Фрэнк Уизнер) и международных организаций (Том Брейден). Конгресс «За свободу культуры» имел отделения в 35 странах, издавал более 20 престижных журналов, обладал новостными и телевизионными службами, занимался книгоиздательской деятельностью, проводил международные конференции, выставки художников, музыкальные фестивали, кампании награждения призами самых ярких деятелей культуры и искусства.

Предтечей Конгресса стал некий консорциум — широкое и влиятельное сообщество интеллектуалов, политических стратегов, корпоративной элиты, пронизанных университетскими связями «Лиги плюща» (объединение старейших университетов, куда входил и Гарвард), в котором однажды появился организационный центр действия, собственно сам Конгресс. Это сплоченное сообщество интеллектуалов работало рука об руку с ЦРУ для одной цели: защитить мир от коммунистической заразы, отвлечь интеллигенцию Западной Европы от увлечения марксизмом и коммунизмом, привести ее к восприятию «американского образа жизни» и облегчить продвижение интересов США в мире. Эти интеллектуалы считали, что мир нуждается в мире по-американски — в Pax Americana, «новой эпохи Просвещения, которая могла бы называться “американским веком”»14.

Борьбу за «американский век» вело прежде всего ЦРУ, с порожденными ею структурами, вроде Конгресса «За свободу культуры». Появившееся после УСС (Управления стратегических служб — американской разведки в годы Второй мировой войны), ЦРУ оказалось больше чем разведка. ЦРУ стало инструментом тайной политической и идеологической борьбы за интересы США во всем мире. Именно такое направление деятельности получило ЦРУ во времена, когда его директором стал Аллен Даллес, «человек коварный, безжалостно честолюбивый и хронический прелюбодей», — по выражению американского исследователя Тима Вейнера15.

Элиту ЦРУ также составляли члены «Лиги плюща», этого университетского объединения, которые находили кадры для Управления в советах директоров компаний, академических учреждениях, ведущих средствах массовой информации, в юридических фирмах. Они были воспитаны «на принципах интеллектуальной мощи, спортивной удали, благородного обхождения и твердой христианской этики»16.

Ф. Сондерс довольно-таки точно выразила суть этих людей: «В долгих разговорах, подогреваемых интеллектуальной страстью и алкоголем, их видение нового мирового порядка начало обретать форму. Ориентированные вовне, исполненные духа соревнования, резкие, эти люди обладали неколебимой верой в свою систему ценностей и долг предложить ее другим. Они были патрициями современной эпохи, паладинами демократии и не видели в этом никакого противоречия. Это была элита, которая направляла американскую внешнюю политику и формировала законодательство внутри страны. Через интеллектуальные центры, фонды, правления, членство в джентльменских клубах эти мандарины были прочно связаны друг с другом как принадлежностью к организациям, так и общей верой в свое превосходство. Их задачей было установление, а затем оправдание послевоенного Pax Americana. И они были верными сторонниками ЦРУ, которое стало быстро укомплектовываться их школьными друзьями, товарищами по бизнесу, а также старыми бойцами из УСС»17.