Но юноша не стал дожидаться слов гусляра. Властимир почувствовал под рукой поводья. Мечислав поддержал стремя, помогая князю сесть в седло, и вложил в протянутую руку меч.
— Куда, княже? — только ахнул Буян, а Вдастимир уже погнал коня на волотку.
Облак призывно заржал, и на этот голос поскакал под князем жеребец. Заприметив еще одного всадника, волотка чуть помедлила, вскидываясь.
— Как, еще один? Неугомонный вы народец!.. Погоди, с этим разберусь, тогда и тебя угощу.
Она метнула копье, но Гаральд откатился в сторону, и оно вошло в землю. Не дожидаясь, пока великанша выхватит меч, он поднялся и поспешил к Облаку.
— Вперед и чуть правее, князь! — крикнул он, направляя Властимира. — Бей вверх!
Жеребец под князем чуть осел, стараясь избежать столкновения с конем волотки, и Властимир, размахнувшись, почувствовал, как меч запнулся о что-то.
Пронзительный визг сказал ему, что он ранил коня великанши. От боли в глубокой царапине на шее жеребец волотки взвился на дыбы. Она попыталась смирить его силой, но в это время второй удар чуть не перерубил одну из передних ног коня. Жеребец, спасаясь от гибели, шарахнулся прочь и наткнулся на торчащее копье, которым волотка только что хотела пригвоздить к земле Гаральда. Оно переломилось с сухим хрустом, не причинив коню вреда.
— Я же говорил тебе: правее бей! — крикнул Гаральд Властимиру. Рыцарь успел сесть в седло и спешил к князю. — Теперь гони ее на меня, а уж я-то ее угощу как следует!
Волотка переводила взгляд с одного всадника на другого. Она видела, что один из них слеп, но почему-то не сомневалась, что он может быть для нее опасен. Не сговариваясь, князь и рыцарь одновременно пришпорили своих коней и поскакали. Слепец не ошибался — казалось, он все видит лучше, чем зрячий. Всадники разом подняли мечи.
Рыцарь приближался слева. Подставив ему щит, великанша встретила было князя мечом, чтобы без промедления отбросить слепца и разделаться с Гаральдом. Но в тот миг, когда она уже была готова принять меч Властимира, темно-серый конь под князем вильнул в сторону и взмыл в воздух в прыжке-полете. Меч волотки оказался чуть в стороне, ее правый бок был открыт.
Только слепота Властимира, который не видел, какой случай представляется ему, спасла волотке жизнь. Резанец рубанул, как и рассчитывал, сверху вниз. Меч скользнул вдоль тела великанши, распарывая халат и доспехи. Она почувствовала кожей холод металла и размахнулась, чтобы сшибить не в меру удачливого врага, разрубив его пополам. Но в этот миг раздался знакомый клич, и подоспевший рыцарь рубанул — но не по
|Щиту, а по упряжи великанского коня. Ремни лопнули с таким громким хлопком, что напугали и коней и всадников. Седло под волоткой поползло вниз, конь под нею завертелся — ему сдавило бока. Стараясь любой ценой
удержаться в седле, волотка бросила меч и щит, двумя руками цепляясь за гриву коня.
— Что же ты медлишь, Властимир! — крикнул Гаральд. — Бей, пока она медлит!
Этот крик словно вернул волотке рассудок. Еле выровнявшись, она развернула коня и поскакала прочь. Раненый конь хромал и спотыкался, седло ездило по спине, мешая бежать.
Победители поскакали за удиравшим врагом. Лотом Облак остановился, и вслед за ним сбавил скок серый конь Мечислава.
— Что ж ты ее! — В сердцах Гаральд пристукнул кулаком по седлу. — Она ж тебе бок открыла, как оружие бросила. И подранил ты ее. Добить не мог?
— Оружие, говоришь, бросила? — переспросил Властимир. — Когда это было?
— А как я ей упряжь попортил — седло у нее набок сползло, так она, чтобы совсем не свалиться, меч и щит побросала и за гриву коня схватилась… Одно слово — женщина! Что с нее взять! — Гаральд с презрением сплюнул.
— Ты видел, что она была без оружия? — гнул свое Властимир.
— Ну, видел… Вот как тебя сейчас! А ты не мог…
— Не мог! — повысил голос Властимир. — Забыл, что я слеп по вражьей милости? Сам-то что ж ее не поразил?
— Я не мог, — с достоинством ответствовал Гаральд. — Я дворянин и рыцарь, а рыцарский закон запрещает добивать безоружных, кем бы они ни были.
Он гордо выпрямился, но Властимир со вздохом покачал головой.
— Тебе рыцарский закон, значит, запрещает, а нам безоружных убивать можно? — промолвил он. — Нет, брат, тут ты хватил лишку. Может, и не за всех я скажу, а только нет в землях народа славянского такого закона, чтоб вероломно безоружных убивать. Лишь месть справедливая может оправдать убийцу.
К ним подъехали остальные. Шедший подле стремени Буяна Синдбад выглядел воинственно.
— А ловко мы ее! — похвалился он, но, приметив на себе слишком пристальные взоры, поправился: — Вы, конечно… Но все-таки ловко! Даром что она из племени Адов, а только не устояла!
— Смотрите, что это там? — вдруг воскликнул Мечислав. Все обернулись на возглас юноши и увидели, что впереди, над горизонтом, возвышается осененная частым лесом гора с пропадающей в облаках вершиной. С горы текла река, мимо которой они ехали. Туда ускакала посрамленная волотка. Теперь над лесом кружились какие-то черные тени, доносились слабые переклики.
— Вроде как птицы кричат? — молвил Властимир, прислушиваясь.
— Твоя правда, княже, — кивнул Буян, — То и верно, какие-то птицы, и, видно, по размерам не малые. Кружат, как воронье над наступающим воинством, — с горечью прибавил он.
Гаральд покрепче стиснул копье.
— Говорил я, что ее добить надобно! — горячо сказал он. — Поскакала теперь за подмогой! Приведет на наш след целое войско — что тогда делать будем? С сотней или двумя мы справимся, а коли приведет она тысячу?
— А мы того загадывать не станем, а лучше сами встречь отправимся, — беспечно молвил Буян. — Кони у нас хорошие — словно ветры быстрые. Она-то и опомниться не успеет, как мы у ее порога станем да ответ держать попросим.
ГЛАВА 3
Непрестанно крича, кружили в вышине черные птицы, следуя по пятам за роняющим с губ пену конем волотки, когда она мчалась по горам. Эхо подхватывало стук копыт и уносило вдаль, прилетая уже с многоголосым перестуком погони. Чужеземцы не удовольствовались первой победой и торопились потребовать мести. Правя коня все выше в горы, волотка однажды обернулась и мельком увидела трех лошадей — белую, золотистую и серую. Славянские кони птицами неслись через лес, не замечая преград.
Вершина горы, венчающей остров, скрывалась в вечных облаках. Ни разу, сколько стояла здесь гора, ветер не разгонял туч — у него просто не было сил справиться с ними. Словно клубы дыма, колыхались облака между скал, опутывая деревья и кусты, как молоко разливаясь по горным тропам, теплым снегом оседали в ущельях. Тонкая, как паучья нить, тропа вилась меж камней по-над пропастью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});