«Мы все умрем!» — в панике подумала я, в безнадежных попытках спасти свое сокровище. Но даже мысль об этом являлась понижением моего внимания и сосредоточенности, чего я не могла допустить.
Они приближались все ближе и ближе. Их мантии колыхались, синхронно движениям их тел. Я видела их мертвенно-бледные руки, сжатые в кулаки. Они разошлись, окружая нас со всех сторон. Нас было меньшинство. Все кончено.
И тут, словно яркая вспышка, все изменилось. Конечно, изменилось совсем ничего — Волтури продолжали наступать, окружали со всех сторон, желая убить нас. Единственное, что изменилось — мое видение всего происходящего. Я жаждала этого, я хотела атаковать их в ответ, защищаться. Паника сменилась чистейшим хладнокровием, на моем лице появилась улыбка и тот час же сменилась злобным рычанием сквозь зубы.
Глава 19
Агония
Боль ставила меня в тупик.
Именно так — я была сбита с толку. Я не могла понять, не могла осознать то, что происходит со мной.
Я старалась блокировать боль, но все больше и больше проваливалась в темноту, которая секундами, а может даже минутами заставляла меня биться в агониях. Становилось все труднее и труднее оставаться на связи с реальностью.
Я старалась разделить их. Реальности.
Нереальность была черной и не причиняла мне слишком сильную боль.
Реальность была ярко-красной, и казалось, будто меня разрезали пополам. Будто меня переехал автобус, будто меня избили, будто меня топтало стадо быков, будто меня топили в кислоте. И все одновременно.
Реальность заставяла мое тело извиваться и корчиться от боли.
Реальность знала, что есть что-то более важное, чем мои муки, но не позволяла вспомнить, что именно это было.
Реальность неслась так быстро.
В какой-то момент все встало на свои места. Я была окружена людьми, которых я любила. Улыбки. И как бы все плохо не выглядело бы, я была намерена получить все, за что я боролась раньше.
И затем, одна маленькая, казалось бы незначительная, вещь пошла не так.
Я увидела, как чашка, что я держала в своих руках, опрокинулась, и темно-красное кровавое пятно разлилось на бледной ткани. Я наклонилась посмотреть на это и поняла, что теряю равновесие. Быстрые сильные руки подхватили меня.
Внутри меня будто что-то дернуло со всей силы.
Боль. Ломка. Агония.
Темнота поглотила меня и накатила новой волной невымосимой боли. Я задыхалась, захлебываясь в чем-то — мне приходилось тонуть раньше, и это было совсем непохоже на то. Горло словно обжигало огнем. Слишком сильно.
Меня словно раздирали на куски.
Темнота еще больше поглотила меня.
Голоса, все происходящие, крики, боль.
— Должно быть плацента отделилась!
Слова полоснули меня словно острые лезвия, и дали начало новому приступу. Отделенная плацента — я знала, что это значило. Это значило, что мой ребенок погибает внутри меня!
— Вытащите его! — кричала я Эдварду. Почему он не сделал этого до сих пор?! — Он не может дышать! Сделай это! Сейчас же!
— Морфий!
Он хочет ждать, пока на меня подействуют болеутоляющее, позволяя нашему ребенку умереть??!!
— Нет, сейчас… — я захлебнулась и не смогла договорить фразу.
Комната поплыла перед глазами и я ощутила новый приступ боли исходящий из моего живота. Я старалась бороться — защитить своего ребенка, своего маленького Эдварда-Джейкоба, но я была слишком слаба. Мои легкие болели, и кислород в них словно испарился.
Боль была такой, что у меня было чувство, будто я могу прикоснуться к ней. Мой ребенок, мой малыш умирает…
Сколько уже прошло? И секунд или минут? Боль ушла. Я была парализована и не чувствовала ничего. Я не могла ничего видеть, зато я могла слышать. В моих легких опять был воздух. Он перерывами проникал в мои дыхательные пути и затем вырывался наружу.
— Ты должна остаться со мной сейчас, Белла! Ты слышишь меня? Останься! Ты не должна покидать меня! Заставляй свое сердце биться!
Джейкоб? Джейкоб был здесь! Он старался спасти меня!
«Конечно!»- хотела ответить ему я. Конечно, я заставлю свое сердце биться! Разве я не пообещала это им обоим?
Я старалась почувствовать свое сердце, найти его, но оно потерялось где-то во мне. Я не могла чувствовать то, что должна была, и ничто не шло как надо. Я моргнула и нашла свои глаза. Я увидела свет. Не то, что я искала, но все же лучше, чем ничего. Только мои глаза привыкли к свету, как я услышала, что Эдвард прошептал:
«Ренэсми».
Ренэсми?
Не мертвенно-бледный и прекрасный мальчик из моих снов? На какой-то момент я испытала шок. Но затем тепло наполнило мое тело.
Ренэсми.
Я заставила свои губы пошевелиться, пока слыбый поток воздуха на моих губах не превратился в шепот. И протянула свои слабые руки навстречу.
— Позволь мне. Дай её мне.
Солнечные зайчики плясали вокруг, отражаясь от, мерцающих на свету, рук Эдварда. Они были с красным оттенком, с оттенком крови, покрывающей его руки. Еще больше красного было в его руках. Что-то маленькое, все в крови. Эдвард поднес ее ко мне, это выглядело так, будто я сама держала ее. Ее влажная кожа была горячей, обжигающе горячей, как у Джейкоба.
Наконец-то я смогла сфокусировать свой вгляд.
Ренэсми не плакала, но она дышала очень быстро и прерывисто. Ее глаза были открыты, она явно была шокирована, это было даже забавно. Маленькую головку покрывали кровавые кудри. Ее глазки были легко узнаваемы, но изумительны — цвета молочного шоколада. Ее кожа была цвета слоновой кости. На ее щеках загорелся румянец.
Ее маленькое личико было таким идеальным, что это, пожалуй, ошеломило меня. Она была даже красивее, чем ее отец, Эдвард. Невероятно. Невозможно.
— Ренэсми… — прошептала я. — Такая… красивая!
На ее лице появилась широкая улыбка. За ее розовыми губками спрятался целый ряд белоснежных молочных зубов.
Она наклонила свою голову к моей груди, в поисках тепла. Ее кожа была шелковистой и теплой, но все же не такой, как моя.
И вдруг, опять боль — только одна вспышка боли. Я задыхалась.
И она ушла. Моего ангелочка не было рядом. Я не могла услышать или увидеть ее.
— Нет! — мне хотелось кричать. — Верни мне ее обратно!
Но моя слабость была слишком большой. Мои руки, казалось, были ватными. Я не могла ничего чувствовать. Ни рук, ни всю себя. Я не чувствовала себя.
Я провалилась во тьму, полностью, не так, как в прошлые разы. Будто мне завязали глаза, быстро и крепко. Будто на меня давило нечто. И было так сложно бороться. Я знала, что намного легче было поддаться. Позволить темноте поглотить меня и унести туда, где нет ни боли, ни страха, ни переживаний.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});