- Ваше сиятельство, - не смогла удержать она улыбки, - спасибо, что не дали мне растянуться посреди зала на глазах у всех.
- Не стоит благодарности, сударыня, - вежливо и отстранено заметил Николай. – Именно я чуть не стал причиной Вашего несостоявшегося падения.
Елецкий чету Войницких заметил сразу, еще до того, как об их прибытии объявил распорядитель бала. Заметил он и как обычно весьма решительный в своих действиях Станислав на этот раз колеблется. Николаю были понятны и его колебания, и нерешительность. Он и сам на его месте наверняка бы испытывал тоже самое. Видел он, как взволнована Катя, мертвой хваткой вцепившаяся в рукав мундира своего супруга. Он не спускал с них глаз даже тогда, когда состоялось представление Катрин ко двору, и супруги Войницкие остались в окружении императора по молчаливому повелению монарха. И то, как Катерина вышла из зала, он тоже увидел. Катерины не было слишком долго, он видел как растеряно оглядывает зал Станислав в ее поисках. Потом Государь выслушав своего дежурного адъютанта быстро вышел, сопровождаемый любопытными взглядами. Император и Катя появились в зале практически одновременно, но с разных сторон. Она вышла с террасы, и, разыскав глазами Войницкого направилась к нему. Нику показалось, что она чем-то напугана, но он твердо решил не вмешиваться, если только ей не будет угрожать смертельная опасность. Катрин была права, когда сказала, что у них нет будущего, и они оба должны смириться с тем, что не могут быть вместе. Какие бы чувства он к ней ни испытывал, он обещал ей не преследовать ее более и свое слово сдержит, чего бы это ему ни стоило.
Она проходила мимо него, совсем рядом, буквально в двух шагах, так и не разглядев его, не заметив среди многочисленных приглашенных, и если бы Поль не окликнул ее, и она не развернулась на его голос, едва не упав на скользком паркете, то, наверное бы, и не узнала, что он тоже здесь.
Пока она обменивалась любезностями с князем Елецким, к ним подошла его супруга. Наталья выглядела спокойной. Пожалуй, даже слишком спокойной, - отметила про себя Катя. Княгиня Елецкая вежливо, но весьма холодно улыбнулась ей и, взяв под руку Ника, дождалась, когда к ним проберется, на ходу раскланиваясь со знакомыми, граф Гурьев.
- Катрин, где Вы были? – прошипел ей на ухо Павел, стоило князю и княгине Елецким удалиться от них на почтительное расстояние. – Мы с Вашим супругом обошли весь зал.
- Мне стало дурно, - солгала Катя. – Здесь слишком душно, и я вышла на террасу.
- Вы могли бы предупредить, - немного успокоился Гурьев и, взяв ее под руку, проводил к Станиславу, который действительно выглядел очень взволнованным.
- Я потерял Вас, mon ange, - тихо произнес он, предлагая ей руку под первые аккорды полонеза.
- Не стоит беспокоиться, Вы не потеряете меня, отныне у нас с Вами все будет хорошо, - загадочно улыбнулась ему Катрин.
Станислав улыбнулся ей в ответ. Он поверил ее словам, поверил тому обещанию, что светилось в ее взгляде. Катя ощущала себя спокойной, как никогда. Она почувствовала внезапную перемену в отношении князя Елецкого к ней, и как бы ни было больно, приняла ее. Так будет лучше, - твердила она про себя. Он все же охладел ко мне, и я о нем забуду. Непременно забуду. Она снова посмотрела на своего красавца мужа. Я смогу полюбить тебя, - молча пообещала ему Катрин.
Глава 18
С началом октября в Петербурге задули холодные ветра с Финского залива. Ранним утром князь Елецкий вышел из парадного в доме, где он проживал семьей в последнее время. Позади дома находилась конюшня, но Николай не стал брать вороного, решив пройтись пешком, хотя путь до Зимнего был неблизким. Ник натянул перчатки и, подняв глаза к небу, зябко повел плечами. Мрачное свинцово-серое небо обещало пролиться на землю холодным дождем. Дворник, шаркая метлой, сгребал в кучу последнюю опавшую листву. Поплотнее запахнув шинель, Елецкий быстрым шагом зашагал по улице.
Грустные мысли одолевали его по дороге на службу. Папенька его, Сергей Васильевич, слов на ветер не бросал никогда, и действительно не выделял молодым ни копейки, а жалованье флигель-адъютанта не позволяло жить по-прежнему. Будь он один, Николай вряд ли бы расстраивался по этому поводу – он всегда умел поправить свои финансы за карточным столом. Но сейчас, когда от него зависели дорогие ему люди, он бы не решился рисковать последним. Наталья вчера заложила свои драгоценности. Конечно, если бы он знал о том, что она пошла к ростовщику, непременно бы вмешался и запретил. Господи! Княгиня Елецкая закладывает бриллианты, - скривился Ник. – Весьма пикантная новость для любителей сплетен. Елецкий очень болезненно воспринял такое положение вещей. Умом он понимал, что Натали права, что нужно чем-то платить врачу, у которого она наблюдалась, что в мясной лавке скоро перестанут отпускать товар в кредит и что Никифору давно уже пора справить новые сапоги, хотя тот молчит, видя бедственное положение, в котором они оказались. Надо бы наведаться в Дубровку, - поднимая повыше воротник шинели, думал он, - необходимо самому глянуть на имение. Может быть, можно получать с него больше дохода, - вздохнул он, - но сейчас, в преддверии зимы, это совершенно безнадежно. Мелькнула мысль о том, чтобы продать имение, но Ник тотчас решительно отмел ее. Василий Егорович очень любил это место и именно поэтому завещал его не сыну, а ему, своему внуку. Разве ж можно предать память деда, да еще таким образом?!
Свитским офицерам суточное дежурство выпадало раз в два месяца. По стечению обстоятельств сегодня Николай должен был сменить на посту графа Войницкого. Войдя в приемную, Николай застал за столом Станислава. Обменявшись приветствиям, Войницкий отдал Елецкому записи, сделанные им накануне вечером, с тем, чтобы Николай передал распоряжения Его Величества для дальнейшей работы в канцелярию.
Станислав уже стоял в дверях, готовый покинуть приемную перед кабинетом государя, когда дверь распахнулась, и на пороге показался Гурьев. Павел выглядел радостно взволнованным.
- Господа! У меня сын! Сын родился! Я заезжал к тебе на квартиру, - обратился он к Елецкому, - но твой денщик сказал, что нынче ты рано отбыл на службу.
- Поздравляю, - улыбнулся Ник.
- Мои поздравления, Павел Георгиевич, - кивнул головой Войницкий.
В комнате повисло неловкое молчание. Развернувшись к Станиславу, Николай решился. Вдохнув поглубже, он обратился к нему:
- Ваше сиятельство, могу я переговорить с Вами с глазу на глаз?
Войницкий догадался, о чем пойдет разговор, и на минуту задумался. Как же хорошо он понимал в этот момент Елецкого! И хотя слишком велик был соблазн ответить отказом, но он сдержался. А Поль, также понимая, что именно сейчас происходит нечто из ряда вон выходящее, поспешил оставить их наедине.