— Ну а кто она?
— Вампирша, испанка. Всё обо мне знает. И ждёт от меня ребёнка.
— Андрей, я за тебя действительно жутко рада! — воскликнула Анжелика, повисая у него на шее. Она от души чмокнула друга в щеку. — Давно вы знакомы?
— Чуть больше года.
— Ты ничего не рассказывал, — в её голосе явственно прозвучала обида.
— Анжелик, поначалу это была просто связь. И ты, кстати, знала, что я завёл роман с испанкой. Когда же наши отношения переросли в серьёзное чувство, тебя уже не было рядом.
— Ну да... — пробормотала Анжелика. — А малыш скоро родится?
— Нет, ещё нескоро – месяцев через семь-восемь.
К ним приблизился Элестайл.
— Мы тоже за тебя рады, — выразил он всеобщее настроение, ясно читавшееся на лицах и звучавшее в перешёптываниях. — Где жить-то собираетесь?
— Пока не знаю, — вздохнул Розовский. — Уж точно не в Москве. — Он посмотрел королю в глаза: — На Альтеран не пустите? Я понимаю, конечно, что репутация у меня та ещё. Но, клянусь, отныне все мои амбиции ограничиваются желанием иметь дом.
Элестайл усмехнулся:
— Ты уверен, что это не сиюминутные настроения?
— Уверен. Знакомство с вами всё-таки заставило меня вновь поверить в то, что подлость присуща не всем окружающим поголовно.
— Но ты ведь дружил с Анжеликой, — напомнил Элестайл. — Значит, верил в это и раньше.
— Тогда Анжелика былаединственнымисключением. С вами же я увидел, что этоправило. Элестайл, прошу, поверь, само по себе обладание силой не есть повод применять её во зло. Я просто хочу наконец обрести дом и жить спокойно – там, где нет Роговых и им подобных.
— К сожалению, подобные им отыщутся везде. Но, я надеюсь, не в Бордгире. — Король посмотрел на него в раздумьях: — Конечно, если что, найти на тебя управу будет непросто. И всё же опыт общения с драконами заставляет верить в вашу адекватность. Сейчас, как и прежде, всерьёз меня настораживают лишь людские амбиции.
— А амбиции Рогова тебя совсем не настораживают? — ехидно поинтересовался Морис. — Он-то, между прочим, вампир.
— Похоже, живя среди людей, здешние вампиры и не ушли от них далеко.
— Неправда! — возмутился Ворон. — Да, есть гнилые кланы вроде Полярников и Лебедей. Но есть и порядочные. И оборотни, кстати, тоже живут среди людей.
— Ну, значит, просто рыба тухнет с головы, — усмехнулся Элестайл.
— Спасибо, — буркнул оскорблённый Розовский.
— Я сейчас не про тебя, а про три ваши главенствующие семейки. Уверен, все три стоят друг друга.
— О, это да!.. — мрачно, даже с ненавистью, усмехнулся Розовский. — Так что насчёт Альтерана?
— А почему, кстати, не Лорвиларра? — полюбопытствовал Элестайл. — Разве для дракона такой выбор был бы не более логичен?
— От соплеменников я слов о доверии не слышал. К тому же они наверняка всё ещё злы на меня из-за Илзи. И потом, боюсь, Лорене среди драконов будет не слишком уютно.
— Ну да, исключительность – тоже отнюдь не маловажный фактор, — саркастически улыбнулся Элестайл. — Быть женой дракона в Бордгире куда привлекательней, нежели всего лишь вампиршей в царстве драконов.
— Если хочешь сказать, что исключительность немаловажный фактордля меня, так и говори, — бросил Розовский.
— Как обычно, мы отлично поняли друг друга, — сарказм в улыбке короля приобрёл несколько иной оттенок. — Итак, ты готов присягнуть мне на верность?
[1] ¿Quién eres tú? ¿Habla usted español? (исп.) – Кто вы? Вы говорите по-испански?
[2] Si, Lorena. Me llamo Ros. (исп.) – Да, Лорена. Меня зовут Рос.
Глава 47
— Безусловно, — твёрдо произнёс дракон.
— Значит, можешь считать, что вид на жительство в Бордгире – кажется, так у вас тут это называется – у тебя в кармане. Гражданство получите после официального принесения присяги.
— Спасибо, — с искренней признательностью поблагодарил Розовский.
— Кстати. Если развестись с Инкой у тебя уж никак не получится – в принципе, у меня есть право аннулировать твой брак.
— По причине? — осведомился Кридирнор. Похоже, ему намерение короля показалось не совсем законным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— А ты уже забыл, что понашимзаконам вампир, равно как и любой другой житель Бордгира, имеет право заключать в бракисключительнос гражданином Бордгира?! Как только Андрей получит гражданство, его брак автоматически оказывается вне закона.
— Ну да, — усмехнулся Кридирнор. — У Инки получить наше гражданство никаких шансов.
— Инке и всем её родственникам, даже если они умудрятся каким-то образом пролезть на Альтеран, я рекомендую со всем вниманием отнестись к надписи у нас на въезде, — произнёс Элестайл с ледяным ехидством.
— А что там написано? — полюбопытствовал Розовский.
— «Дальше только смерть!» — любезно процитировал Лонгаронель.
— Сурово, — улыбнулся Розовский. — Но доходчиво.
— Итак, вернёмся к теме Муромцева? — напомнил Элестайл.
— Да, — кивнул Розовский. — Примерно в середине девятнадцатого века под именем графа Воронова я приобрел земли, на которых некогда располагался портал. Мне захотелось воссоздать здесь, на Земле, свой родной замок. Мечтал я об этом едва ли не с первого дня поселения в России, но раньше мне не хватало денег. Наконец удалось накопить необходимую сумму, и в 1884 году было начато строительство.
Я изложил архитектору свои пожелания более чем подробно – по сути, внешний вид замка я сам ему и нарисовал. Правда, для меня одного родной замок был слишком огромен – и по части средств, которое потребовало бы его полное воспроизведение, да и вообще – куда мнетакаяплощадь! Поэтому полностью совпадал лишь фасад, который всегда нравился мне больше всего, впрочем, и тут я внёс уменьшение длины и этажности. С задней же стороны и вовсе сильно подсократил количество помещений.
Дизайн основной части дома архитектору понравился. Правда, он попытался привнести в него кое-какие изменения на собственный вкус, но, как говорится, заказчик всегда прав. Однако насчёт правого крыла мой архитектор упёрся рогом. Мол, такое смешение стилей просто никак невозможно.
Ладно, денег у меня всё равно было в обрез, поэтому от правого крыла я пока отказался. Зато позволил собственной фантазии архитектора развернуться с водным каскадом. Как вы видели, на Соктаве каскада нет в помине. Но мне идея приглянулась, да и не хотелось обижать творца, не давая ему вовсе никакой инициативы.
Относительно портала муромцевский дом был возведён на том же месте, где на Соктаве располагается замок. К сожалению, здесь не было холма. Однако с холмами в округе вообще тухло, поэтому с иным рельефом местности мне пришлось смириться.
В 1906-ом я вернулся к вопросу правого крыла. Нанял уже другого архитектора – он оказался более сговорчив в отношении смешения стилей. Кстати, до ознакомления с канонами земной архитектуры мне всё это вовсе не казалось смешением. Ну да неважно.
Как вы понимаете, жизнью в копии своего соктавского дома я наслаждался недолго. После революции 1917-ого года усадьба была национализирована.
— В смысле, национализирована? — опешил Кронсталл. Да и отнюдь не он один.
— В смысле, у меня её отобрали в пользу нового государства рабочих и крестьян.
— Кронсталл, история Советского Союза – это отдельный долгий разговор, — вставил Ростислав. — Давайте не будем отвлекаться на него сейчас.
— Позже мы всё вам объясним, — пообещал Макс.
Кронсталл и Элестайл кивнули.
— Короче говоря, — продолжил Розовский, — после революции граф Воронов якобы эмигрировал в Европу. Розовский же остался в Москве.
— Кстати, почему фамилия графа-то была Воронов, а не Розовский? — полюбопытствовал Морис. — Вряд ли в середине девятнадцатого века ты предполагал, что случится революция и графу придётся бежать из страны.
Розовский улыбнулся:
— При всей моей любви к фамилии, которой однажды наградил меня Рогов, она всё-таки явно не дворянская. Я предпочёл не нарываться на лишние сомнения по поводу моего происхождения – документы-то графа, естественно, были сфальсифицированы.