причины нарушен существующий между нами мир, потому что Бог, высочайший судья государей, сурово карает попирающих права
справедливости>.
По восточным дипломатическим законам приличия не
следовало вторично об одном и том же предмете посылать грамоты от
лица падишаха. Поэтому в ответ на королевскую грамату визирь
послал письмо коронному подканцлеру Ольшевскому, где изъявлял
удивление, что в грамоте польского короля Украина названа
наследственной польской областью. <Один Бог>, - выражался он, -
<может быть наречен владыкою земель; оный предвечный
правитель мира установил такой закон, что края, терзаемые
междоусобиями и бесправием, предаются под покровительство
могущественных властителей. Таким путем и народ козацкий, по воле
Провидения, достался под господство дома Османов. Этот народ
издавна был свободен и самостоятелен; полагаясь на силу
заключенных с вами договоров и условий, он добровольно отдался под
ваше главенство и долгое время оставался вам верным, пока
наконец не стало ему сил терпеть долее от вас утеснений, беззаконий
и отягощений; тогда, видя, что условия, заключенные с вами, вами же нарушены, он, ради охранения своей страны и своего
имени, поднял против вас оружие. Выбившись из-под вашей
власти, козаки искали союза с крымскими ханами, всегда
преданными высокому дому Османов, и при их посредстве стали
искать покровительства высокого порога. Врата блаженства все-
знатнейшего великого падишаха, моего господина, всегда отверсты
для всех ищущих прибежища под тенью его могучей обороны, и
потому покорные просьбы Козаков благосклонно были услышаны, 244
и начальный вождь этого народа удостоен знамением высшего
сана. Как же вы можете называть своими подданными народ, который уже с давнего времени сверг с себя вашу власть и долго
оставался с вами в открытой войне? Разве могущественнейший
падишах, мой милостивый властитель - ему же Бог да пособит
и да укрепит его - не властен употреблять все усилия, средства
и способы для освобождения утесненного козацкого народа, умоляющего о великодушном покровительстве? Впрочем, мой
могущественнейший повелитель всегда воззрит с праведным
удовольствием,- если прежде, чем его победоносные войска появятся близ
ваших рубежей, вы пожелаете чрез посредство послов обдумать
способы к погашению вспыхивающей войны; если же спор между
нами должен решиться оружием, то исход войны будет зависеть
от воли Того, кто сотворил из ничего и землю, и небеса, кто уже
более тысячи лет возносит могущество ислама и благоволит
окружать знамя пророка нетемнеющим блеском победы. Знайте, что
великий, непобедимейший падишах, мой всемилостивейший
повелитель, неотменно выступает из Адрианополя 8-го текущего
месяца сефера (26-го мая) и на челе войск многочисленнейших
паче звезд небесных прямо направится к вашим рубежам: присылайте возможно скорее ответ на письмо наше и знайте, что
каждый день приближения нашего к вашим рубежам будет
ставить препятствие к нашему примирению)>.
Дорошенко был немедленно извещен о решимости султана, и
в начале июня появился в Чигирине первый турецкий отряд, а
потом стали прибывать и татары. И те, и другие стали в Украине
вести себя нагло, насиловать женщин, забирать детей, и
возбудили всеобщий ропот против Дорошенка, о котором говорили, что
он, как овца заблудшая, сам не знал, что ему делать с такими
союзниками. На левом берегу распространился страх, чтоб
мусульманские союзники Дорошенка не прорвались на другой берег
Днепра, но Дорошенко сообщал туда, что он воюет против поляков
и своего недруга Ханенка, и ни за что не пустит татар и турок
в царскую область.
Турецкое войско, выступившее с падишахом, 25-го мая
перешло Дунай у Исакчи по мосту, устроенному Осман-пашею на 58
судах, и шло по неудобным и плохим дорогам продолжительное
время до Днестра, составлявшего тогда польский рубеж. Оно
достигло этой реки 20-го числа магометанского месяца ребиул-эвел-
ла, что приходилось уже в июле 1672 года. Здесь турки получили
известие, что Дорошенко с крымским ханом одержали победу над
поляками и Ханенком близ Лодыжина.
Вот как было это дело. Собеский поручил команду на Подолии
Лужицкому, человеку горячего нрава, вовсе не приобревшему
расположения подчиненных; современники говорят, что жолнерам так
245
хотелось идти под его команду, как волу под обух. У него было
до шести тысяч жолнеров. Он соединился в Лодыжине с Ханен-
ком, у которого было до четырех тысяч Козаков. Поляки
расположились в Лодыжине, козаки, кроме того, отрядами по
окрестностям. 11-го июля услыхали поляки, что под Бершадом брат
гетмана Дорошенка, Грицько, стеснил козацкого полковника Пе-
ребийноса, который шел на соединение к Ханенку. Лужицкий и
Ханенко пошли на выручку. Они освободили Перебийноса и
вместе с ним пошли к Лодыжину, и тут-то на возвратном пути поляки
потерпели поражение под Четвертыновкою на Батогском поле, знаменитом поражением Калиновского при Богдане Хмельницком.
Это событие у современников излагается различно. По одному
известию, Лужицкий, прогнавши татар, увлекся погонею за ними
и, не слушая умного совета Ханенка, перешел реку Буг, там был
внезапно окружен сильным татарским полчищем и сам едва ушел
с немногими, а остальные были побиты или потоплены в Буге.
По другому известию, Ханенко с козаками ушел вперед, а поляки
шли позади, и тут татары, напавши на них, отрезали от Козаков
и поразили. Весть о такой победе была принята с восторгом в
обозе падишаха, так как у мусульман господствовало верование, что успех или неуспех первой стычки с неприятелем служит
предзнаменованием счастливого или несчастного исхода войны.
Схваченные под Батогом польские пленники были присланы в
турецкий обоз и тотчас были обезглавлены. Вслед затем пришло в обоз
падишаха другое утешительное известие: что польский гарнизон
города Жванца, услыхавши о приближении турок, убежал, и
тотчас был послан турецкий отряд вперед занять опустевший замок.
Переправа турецкого войска через Днестр совершилась в
месте, отстоящем за пять или за шесть часов от Каменца. Поляки
не подумали принять заранее мер к защите этой важной крепости.
Краковский епископ Тржембицкий пожертвовал для обороны
Каменца 6000 пехоты на собственный счет; но эта доблесть
показалась более на словах, чем на деле: другой епископ, местный
каменецкий, говорит, что краковский епископ прислал туда только
500 человек; кроме них, был еще полк в 400 человек и 200 человек
каменецкой пехоты, - вот все, что составляло тогда в Каменце
залогу (военный гарнизон), не считая мещан и набежавших из
окрестностей в осаду хлопов, которых набралось в Каменце до
десяти тысяч.
Между тем, 4-го августа примкнули к турецкому полчищу
хан с своими ордами и Дорошенко с своими козаками. Сперва
с большим почетом крымский хан Селим-Гирей удостоился
поцеловать полу одежды верховного главы правоверных и получить
от него в дар бриллиантовое перо на чалму, а на другой день, 5-го августа, в шатер падишаха быль введен Дорошенко через
246
Чауш-Баши-Агу (начальник всех чау шей). Дорошенко поклонился
до земли высокому покровителю Козаков, произнес пред ним
уверение в своей благодарности и беспредельном повиновении воле
падишаха. Турецкий государь приказал дать ему в подарок
богатый халат, булаву и коня с нарядною сбруею.
На другой день после приема Дорошенка послано было в
Каменец предложение сдаться добровольно; за это обещали
выпустить всех на волю; в случае упорства грозили всех истребить
без милосердия. Осажденные ожидали еще выручки и отвергли
турецкое предложение.
7-го августа турки повели осаду. Средину турецкого войска, расположенного вокруг Каменца, занял великий визирь с
янычарами столичной гвардии и с румелийскйми войсками; вправо от
него расположился другой визирь, доверенный султана, Муста-
фа-паша, с анатолийскими войсками и с полком Загараджи-Баши
(начальника султанской гончей псарни); влево от великого визиря
стал помощник его (каим-мекам) Кара-Мустафа-паша с силами
Сиваса и Карамана, с ротами Самсонджу-Баши (начальника