— Я сделал, как ты говорил, — громко сообщил он. — Нашел и уничтожил повреждения. Я поверил природе!
— Молодец.
Глеб прислонился плечом к стене.
— Что произошло? — Орион напрягся.
— Отдыхай пока. Потом разберемся.
Тревога, граничащая с ужасом, сковала Анну с ног до головы. Ей показалось, что она знает ответ. Орион быстро снял манжету, от которой к биометрическим терминалам тянулись провода. Линия на экране взбрыкнула и превратилась в гладкую черту.
— Глеб, что случилось? — он отпустил поручень койки и, чуть пошатываясь, сделал шаг вперед.
Анна поддержала его под руку.
— Аза выпустила джинна из бутылки прежде, чем умерла, — глухо произнес Глеб.
— А Гном? — ахнула девушка.
— По приказу Филиппа его уничтожили.
— Глеб, ты как? — Орион заглянул ему в глаза. — Где Тамара?
— Я уговорил ее остаться в комнате. С ней все в порядке пока.
— Что ты знаешь про «джинна из бутылки»?
— Ничего, — Глеб отвел взгляд. В душе вновь поднималась ледяная пурга отчаяния. — На базе пятьдесят шесть человек! Может быть ничего не произошло, может быть в той проклятой коробке были обычные стекляшки. Может быть вирус, если он вообще существует, окажется нестойким или не распространится по воздуху! Всё — «может быть». А точного ответа нет!
— Успокойся, — рука друга опустилась на плечо. — Вирус пока не объявил нам войну, верно?
Глеб поднял голову. Молодой человек стоял перед ним, расправив плечи. Ни кровь, проступившая сквозь повязку, ни скребущаяся в груди боль, ни слабость с дурманящим головокружением не подорвали его решимости.
— Верно, — Глеб почувствовал, как сам невольно выпрямился. — Вот что, Орион. Распорядись, чтобы солдаты не покидали базу. Заблокируй входы. От Филиппа я ничего не добился по этому поводу. Похоже, он в отключке: сидит в своем кабинете, как истукан, и молчит. Анна…
— Я попробую с ним поговорить, — девушка кивнула и поправила волосы.
— Глеб, надо бы предупредить людей, — предложил Орион.
— О чем? О моих догадках насчет смертоносного вируса? — парень горько усмехнулся. — Нам придется ждать атаки. Но карантин необходимо обеспечить уже сейчас.
Глеб сидел возле безмятежно спящей Тамары и бережно перебирал пальцами ее непослушные русые косички.
Земля родимая, защити ее. Охрани ее от беды и зла, как всегда хранила, — бессознательная молитва плескалась в душе, будто речная волна в суровую пору. — Прости слепых и глухих к тебе, земля. Все мы дети твои. Прости и охрани от страшных напастей…
Бесшумно вошла Анна. Глеб поднял на нее затуманенный взор. Девушка тихо присела на краешек дивана. На лице — ни следа косметики, фиолетовые синяки под глазами, бледные сухие губы. Глеб вмиг пришел в себя.
— Анна, как ты себя чувствуешь? — шепотом на одном дыхании выговорил он.
— Устала, — она вздохнула. — Нет-нет, Глеб, со мной все хорошо! Не волнуйся.
— Где Орион?
— Заснул наконец-то. Он, кажется, уже сутки на ногах, да еще и ранение… Знаешь, как он старается быть похожим на тебя! — в утомленных глазах засветилась нежность. — Врач, который его оперировал, стоял с разинутым ртом, когда Орион продемонстрировал ему полностью заживший шов.
Глеб улыбнулся. Что бы она ни говорила про Ориона, из всех тайных уголков ее существа начинала просачиваться теплая искренняя любовь.
И кто же из вас взрастил ваши цветы, ребята? — промелькнула ласковая мысль.
— Филипп заперся в кабинете, — после долгой паузы возобновила разговор Анна. — Катенька ждала, когда ее впустят с ужином, до одиннадцати ночи. А Филипп до сих пор не ответил, ни по коммутатору, ни через дверь.
— Чудовище! — Глеб не сумел сдержать эмоции, и тут же об этом пожалел.
— Он больной человек, — тихо отозвалась Анна. — Прошу тебя, не злись на Филиппа. Он не был таким раньше. Он был нормальным ребенком, неплохим братом. Он целеустремленно работал за свою идею, и не его вина, что в нашем обществе дорога к познанию лежит через трупы сотен душ. Он шел к благородной мечте. Не важно, прав его приятель или не прав, грядет всемирная катастрофа или обойдет стороной. Филипп искренне верил, что это катастрофа произойдет, и хотел спасти цивилизацию. Ту самую, которая лишила его души! А теперь он, похоже, потерял и рассудок. Он создавал то, чего в принципе не может быть! И потерпел крах, как отец… Наверное, на нашей земле чудес не бывает. Диво — это миф из маминой жизни.
— Ты ошибаешься, Анна, — Глеб подсел к подруге. — Недавно я видел группу молодых оболтусов, каждый из которых сам по себе ничего не нес в душе. Каждый был обычным шалопаем. А вместе они излучали «тепло». Я часто думаю об этом феномене. И знаешь, кажется, я понял, почему не соглашаюсь с тобой, когда ты призываешь индивидов вести людей к призрачному Диву. Общество существующее, и общество, которое представляла твоя мама, это два несвязанных множества. Наше общество укрепилось в правилах и, как бы ни казалось со стороны гадко, оно прижилось на земле. Индивиды видят общество «со стороны». Они не чувствуют единства людей, как долго не чувствовал и я. Невольно они внесли бы в существующую реальность слишком много чужого, придуманного, искусственного. За ними пошли бы многие, я уверен. Началось бы паломничество к новым богам, которые по сути своей ничем не отличались бы от прежних. Любой идол, как бы высок ни был его пьедестал, служит человеку, а не ведет его за собой. Идея «я есть центр мира», так старательно насаждаемая в умы, кроется даже в самом названии «индивид». Таким образом, индивиды усугубили бы распад нашего общества на миллиарды крошечных ячеек, не способных увидеть мир целиком. А это и есть гибель человеческой цивилизации.
— Глеб, — Анна во все глаза смотрела на друга, — так ведь ты — то самое Диво, о котором мечтала мама! Все, что ты говоришь и делаешь, это как в Тамариной сказке!
Он откинулся на спинку дивана и устало качнул головой.
— Орион пересказал мне ее сказку. Понимаешь, меня рисовали для чужой земли, а я пошел по нашей. Я хотел влиться в жизнь, взглянуть на мир глазами людей, и стать своим для них. Даже если со мной и растет какое-то «диво», то оно — дитя человеческое.
Анна опустила голову на руки и задумалась. Глеб задремал.
Громкий стук в дверь выдернул Глеба из короткого глубокого сна.
— Анна, оставайся с Тамарой здесь и ни под каким видом не покидай эту комнату! — мгновенно среагировал он и шагнул в коридор.
Охранник, один из тех, кто проводил «зачистку», попятился от неожиданности. Без шлема и бронежилета, с горящими ужасом глазами на выбеленном рябом лице, он выглядел потерянным и беспомощным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});