— Вы меня поражаете, кум!
— И это еще не все! Если хотите, мы можем еще проследовать вдоль берега с юга на север и продолжать это внутреннее плавание. Таким образом мы из озера Пиратуба, вместо того чтобы выходить в океан, можем пройти в озеро Руку, которое также сообщается с океаном несколькими проливами, одинаково хорошо скрытыми от нескромных глаз. Устья их густо заросли муку-муку и другими водяными гигантами и представляют собою скорее прерию, покрытую высокими травами, чем водное пространство, доступное для судов. Из этого озера мы можем проникнуть в великолепный Лаго-Ново, усеянный цветущими островками, где можно основать земледельческие колонии для снабжения продовольствием всей страны. А так как Лаго-Ново, в свою очередь, сообщается с Арагуари, то вы сами видите, любезный кум, что это мое маленькое владение имеет известные достоинства в стратегическом отношении. Я могу, при желании, свободно разгуливать со своим флотом на пространстве в 10000 квадратных километров, благодаря этой сети водных сообщений, единственной в целом мире. Понимаете ли, я могу объявить себя здесь хозяином всей этой страны, изученной и исследованной мною до мельчайших подробностей и известной только мне одному. Кто посмеет явиться сюда и изгнать меня из этих владений, особенно когда у меня будет несколько пароходов и большое, хорошо вооруженное войско, и хотя бы несколько военных шлюпок вдобавок к небольшой флотилии легких пирог с военными командами?! Лоцманы на всем побережье — мои люди, и в случае предательства или измены что может быть легче, чем преградить вход в каналы деревьями? В скором времени у меня будут деньги, правда, не особенно большие, но все же их хватит, чтобы вооружить «Симона Боливара» и иметь возможность обложить хорошей пошлиной пароходы «Бразильской Компании». Совсем скоро у меня будут люди, так как Франция высылает на свою территорию двадцать тысяч рецидивистов-преступников, что доставит мне превосходнейшую коллекцию негодяев и злодеев, которым терять нечего и которые для любого партизанского вождя являются настоящей находкой. Словом, на нашей стороне будет сила, и очень отважен должен быть тот, кто осмелится пойти против нас! И тогда, как знать, нельзя ли будет, ловко и искусно воспользовавшись взаимным недоброжелательством, существующим между двумя соседями — Францией и Бразилией, добиться официального признания меня главой самостоятельного маленького государства, хотя бы даже под протекторатом той или другой из этих двух стран.
— Браво, кум! — с восхищением воскликнул Амброзио. — Грандиозно и ловко задумано! Теперь я вижу, с кем имею дело. Это недюжинная затея. Если до сих пор у меня могла оставаться по отношению к вам какая-нибудь задняя мысль, то отныне знайте, что у вас не будет более верного и усердного помощника, чем я!
Во время этого довольно продолжительного разговора, происходившего на португальском языке, трое артистов, облокотясь на борта парохода, машинально и безучастно наблюдали, как под кормою послушно ломались громадные жесткие листья муку-муку. Капитан и Диего расположились всего в нескольких шагах от них и, по-видимому, не замечали их присутствия, нимало не подозревая, что один из этих трех артистов понял все, от слова до слова. В тот момент, когда негр равнодушно внимал уверениям своего вновь приобретенного союзника, самый колодой из трех французов очень спокойно закинул обе свои руки на шею своих товарищей, как бы шутя, приблизил их головы к своему лицу так, что уши их почти касались его губ, и едва слышно шепнул:
— Главное, друзья, смотрите не проговоритесь, что я уже три года живу в Бразилии и говорю по-португальски почти так же, как по-французски!
Вдруг судно остановилось, повинуясь повелительному голосу Эставао, крикнувшему в рупор в машину «стоп! "
— Ну, что там еще такое? — спросил Диего.
— Никогда нельзя всего предвидеть, — улыбаясь заметил капитан. — Вы мне не сказали, что пролив окаймлен с обеих сторон высокими деревьями, а я сам этого до сих пор не заметил, настолько был поглощен вашими речами.
— А какое значение могут иметь эти деревья, желал бы я знать? — нахмурившись, осведомился Диего.
— Огромное, как видите, кум, так как они мешают нам идти!
— Каким это образом?
— Взгляните сами! Их громадные поперечные сучья задевают за мачты и винты и задерживают пароход, не дают ему пройти!
— Что же нам делать в таком случае?
— Убрать все мачты и реи!
— Кой черт!
— Не беспокойтесь! Это, конечно, работа не малая и не легкая, но нас здесь так много, что мы с этим справимся. Это будет просто вопрос времени. Когда «Симон Боливар» будет чист, как понтон, то пройдет, где угодно, и так же легко, как любая пирога… при условии, конечно, что дно пролива останется одинаковой глубины на всем протяжении!
— Что касается этого, то я могу смело утверждать, что посредине пролив на всем своем протяжении имеет не менее двух метров глубины!
— Если так, то за все остальное я ручаюсь!
Как и предвидел капитан, снятие и уборка мачт и рей, вантов и парусов прошли вполне благополучно, потребовав, однако, целого дня усиленной работы.
Вскоре «Симон Боливар» вошел в воды озера да-Як. Здесь пароход был подвергнут полной, основательной уборке, после чего не осталось и следа от тех нечистот, которыми было загрязнено все это судно частью от пребывания на нем скота, частью же от чрезвычайной неряшливости и неопрятности вечно пьяного экипажа. Водохранилища были убраны, и все портящиеся припасы свезены с парохода.
Лоцман Эставао, которому это озеро было прекрасно знакомо, избрал небольшую бухточку, окруженную со всех сторон невысокими, но густыми и развесистыми деревьями, и здесь стал на якорь у самого берега. Для пущей предосторожности судно пришвартовали еще двумя канатами и с кормы, и с носа, так что оно становилось совершенно неподвижным. После того над палубой был сооружен обширный навес из больших и плотных листьев канны, чтобы предохранить ее от переменного действия солнечных лучей и проливных дождей, а все люки и отверстия тщательно забиты и заколочены.
Четыре человека, прекрасно вооруженных и на верность которых Диего мог положиться, были приставлены охранять судно, после чего экипаж, а также отряд личной стражи вождя, вместе с тремя французами-пленниками, покинули пароход. Они все разместились в пароходных шлюпках и два дня спустя благополучно прибыли в Озерную деревню, где их восторженно встретили.
ГЛАВА X
Деликатность. — На Марони. — Конец плавания. — Пристань. — В проливе. — Руль. — Мыс и бухта Кокосовых Пальм. — Возврат в родное гнездо. — Старик Ангоссо. — Подымаясь по аллее манговых деревьев. — Тропический дворец. — Два брата. — В семье. — Огорчение. — Гостеприимство. — Военный совет. — Луч надежды. — План кампании. — Пятьдесят килограммов золота. — Что думает сделать Анри? — Будет битва. — Где Диего нашел бы с кем поговорить.